Гера Греев - Истинно арийский Попаданец

   Чем меньше допустимое расстояние, тем меньше необходимая, для стабильного запуска необратимой цепной реакции в изделии, скорость перехода из докритической в надкритическую конфигурацию.

   Один из многих важных, но ставших обыденностью экспериментов.

   Берия отошел от окна в кабинете старшего куратора проекта, которое выходило в центральный лабораторный зал, и спросил Гесту, просматривающего отчетную документацию - Ну и как ты себя чувствуешь, работая со всем этим?

   Отвратно - мелким мошенником, изображающим крупную шишку и морочащим голову серьезным и занятым людям. Вон, даже хозяин кабинета слинял, от греха подальше, как только меня увидел. Причем не тебя - к тебе здесь все, вполне притерпелись, а меня.

   Берия рассмеялся - ну так будь людям понятен и они к тебе потянутся, несмотря на плохую репутацию и должность. Ну да я не об этом.

   Мне интересно, что может чувствовать человек, который твердо знает, к чему приведет такая его работа!?

   Ты знаешь не хуже меня - огрызнулся Геста - и вообще, здесь все знают, что мы разрабатываем.

   Берия покачал головой - нет, твое знание другое. Ученые могут только предполагать, к чему приведет применение такого оружия. Для них, пока, это просто большая интересная игрушка - удовлетворение любопытства за государственный счет. Я делаю свою работу, по долгу службы, да и все мои знания основываются на недомолвках человека, которому я, кстати, полностью и не доверяю.

   ... Спасибо - Геста с интересом взглянул на Лаврентия.

   Всегда, пожалуйста. Ну, так все же? Ты ведь вырос с этим знанием. Уже тогда, разговаривая с секретчиком в Советском консульстве в Торонто, ты ведь должен был предполагать и планировать такое развитие событий?

   Слушай, генацвале - чужак раздраженно бросил бумаги на стол - ну что ты ко мне докопался со своими рефлексиями. Я два года сижу в полном дерьме - я боюсь сказать лишнее и раскрутить неуправляемую лавину событий; я боюсь тебя и твоего хозяина, точнее вашей дури и детского энтузиазма; я боюсь собственных ошибок и безграмотности... Но знаешь, чего я боюсь больше всего - я боюсь не успеть и не доделать, потому что это приведет к тому развитию событий, которое создало мою реальность.

   Поверь мне, то дерьмо, в которое старательно превратили Великую Страну не менее страшно, чем последствия самого мощного взрыва - взрыв всего лишь убивает и всего лишь один раз.

   Тебе стыдно того, что мы делаем на американском континенте - ах мы ведем себя как базарные жулики и гап_стопники!?

   Тебя корежит от того что мы сбросим изделие на беззащитных людей!?

   В моей реальности эти демократы с другого континента при первой же возможности развалили экономику и попытались разграбить СССР, той реальности. Почти до конца развалили и почти разграбили.

   Но, знаешь что самое страшное - они целенаправленно развалили ментальность и мораль моей страны. Создали ситуацию, когда школьницы с восторгом рассказывали друг другу о возможностях профессии валютной проститутки; центральные газеты серьезно обсуждали необходимое количество охранников в почетном эскорте криминального авторитета; а продавать родину стало выгодным бизнесом - защита демократии и критическая переоценка истории называется!

   А те нелюди, которые через пол года попадут под удар изделия, с умным видом и тщательно вымыв руки, после сытного обеда обсуждали - сколько калорий нужно давать русским военнопленным, что бы те не сразу умерли в концентрационном лагере с голода и сколько тонн топлива и газа "циклон В" нужно для уничтожения одного эшелона стариков и детей.

   Берия мрачно посмотрел на него - Но ведь ты понимаешь, что мы не сможем организовать операцию так, что бы не погибло гражданское население!?

   А ты расскажи про свои метания американским и английским генералам, которые, без особых моральных проблем, просто для того, что бы отчитаться о проведении "тысяче самолетного бомбового рейда", снесли с лица земли, вместе с населением, Дрезден и Гамбург. А потом, просто в целях испытания изделия и из желания попугать весь мир, сожгли два японских города, ни имеющих никакой военной промышленности или стратегического значения, вместе с тем же самым гражданским населением.

Пятое марта 1941

Ленинградский завод тяжелого машиностроения

   Котин и Кошкин стояли чуть в стороне и смотрели на конструкторов и военных, облепивших мок_ап макеты (деревянные полноразмерные макеты) машин, конструирование которых было на стадии завершения, а возможный запуск планировался в 1942 году на нескольких сибирских заводах.

   Зам наркома повернулся к харьковскому конструктору - когда нам ждать прибытия твоей Т34 новой комплектации?

   Примерно через неделю, Жозеф Яковлевич - после того, как нас высекли за прошлогодний авантюрный пробег и продержали всех простывших месяц в спец больнице, танки тащат за собой на буксире теплушки со сменным экипажем и с колонной идет машина рем группы. Скорость такой колонны не более 35 километров в час - улита едет.

   Пусть уж лучше так, чем тот фитиль, который я получил от Малышева. Нарком был в истерике. Оказывается, за пару месяцев до вашего "геройства", Сталин распорядился обратить внимание на недопустимость выполнение работ с повышенной опасностью для старших специалистов.

   Когда вы приехали все больные, с температурой и с соплями по ветру - Малышев чуть под суд за вредительство не загремел.

   Когда планируете запустить в серию новую машину?

   Ну, я думаю, до конца этого года мы выпустим установочную партию. Отличие корпуса и двигателя от серийной машины не большие - поперечная установка двигателя и торсионная подвеска вполне себя оправдали на ранних моделях; диаметр погонного кольца для новой башни тоже вполне достаточный. Практически изменения коснулись новой башни низкого силуэта и 100мм длинноствольной пушки в капсульной установке.

   С автоматом заряжания пока есть проблемы, но они решаемые. Военные недовольны слишком тонкой 85 миллиметровой лобовой броней, но ты сам говорил - Сталин, на начальном этапе, запретил утяжелять танк.

   Ладно Ильич, поживем - увидим. Как кстати тебе глянулись макеты: дивизионной самоходной установки и машины поддержки пехоты?

   Необычно, хотя и базируются на уже применяемом нами принципе - замена подвижного узла с маской в лобовой детали на капсулирование орудия в подвижный броне чехол.

   Вот только необходимость внедрения в серию этих машин вызывает у меня изрядные сомнения. Нет, отдельные идеи, которые в них хотят реализовать, очень интересны - ну например: установка пушки в бронированной капсуле без башни на утолщенном погонном кольце; двойная подача снарядов - автоматом заряжания, как изнутри броне корпуса, так и снаружи. Но, слишком все усложнено - эти машины штучного исполнения, а не для массового производства. Да и 105 мм пушка в качестве дивизионной - явно слабовата. Какие то они не наши.

   Котин с интересом посмотрел на него - а вторая машина!?

   Да примерно тоже самое, по отдельности - ну полный восторг. Впихать в такую кроху автоматическое орудие способное выполнять задачи как противотанковой пушки так и зенитной; дать ей 60мм бронирование; да еще и возможность таскать малый бронетреллер - перед таким заделом не грех и шляпу снять.

   А начинаешь разбираться - опять штучная игрушка, которую мы производить в массовом порядке не сможем.

   Михаил Ильич, а ты не из ревности так на нее наезжаешь!? Зря - твою машину поддержки пехоты никто с конвейера снимать не собирается. Наверху от этой машины многие в восторге.

   Да я тоже в восторге - но нельзя в нашем климате использовать высокооборотные пневматические двигатели да еще и смонтированные прямо в ведущие колеса. Первая же ошибка экипажа или отказ системы обогрева в хороший мороз и двигатели заклинит на замершем конденсате.

   Уж если наверху так понравилась эта иностранка, нужно на нее ставить стандартный мотоблок с приводом на передние колеса и не умничать.

   ... Возьмешься довести эту машину до ума!? Все необходимые условия тебе для этого создадут.

   А почему такую работу не может выполнить бригада ее разработчиков.

   Котин внимательно посмотрел на него - Ты был прав, это не наша разработка. Машина создана в другой, дружественной нам стране. Вот только говорить на эту тему мне было с тобой нельзя. Ну, сам понимаешь...

Пятнадцатое марта 1941

Кремлевский кабинет