он будет сильно против.
— Эй, мы еще с тобой ничего не решили! — крикнул мне Симеон, когда я уже собирался направится прямиком в административное здание. — Одевай доспех. Продержишься пять минут в нем, с применением конструктов — тогда я дам свое окончательное согласие, а до тех пор…
— Да понял я, понял… но только пять минут. — проговорил я, открывая доспех специальной ручкой на боку. Резонансные доспехи, представляли из себя не комплект из отдельных кусков металла, а единое целое. Броню, соединенную усиливающими двигателями, подпитываемыми за счет божественной энергии.
Для того чтобы в такой доспех забраться нужно было открыть заднюю часть, влезть внутрь, вставив в начале ноги, затем камень в специальный паз на груди и только потом руки. Затем, чуть нагнувшись, начать закрывать конструкцию, одновременно распрямляясь. Когда энергия подается — все это происходит почти на автомате. А вот когда энергии нет, приходится не только держать на себе вес доспеха, но и преодолевать сопротивление сервоприводов.
— Давай, не отлынивай. — проговорил Симеон, наблюдая как я захлопываю задний лючок. Со стороны, наверное, казалось, что все происходит довольно естественно, с нормальной скоростью, но добился я этого вливанием праны в мышцы по всему телу и экстремальным усилением. По сути, я сейчас тащил всю эту груду железа на себе. Благо не в первый раз.
— Э нет, так не пойдет! Веселей! Раз-два, раз-два-три! — покрикивал Симеон, наблюдая за тем, как я бегу по кругу. — Стоп, отставить. Вылазь. В чем дело? Ты плетёшься как беременная улитка, при этом беременная от черепахи!
— Я же говорю — тяжело, тренер. — ответил я, стараясь контролировать дыхание. Тут одно из двух, либо двигаться, либо резонанс с камнем. — Но я так пять минут бежать могу, многие мои одногруппники даже на такую скорость не способны.
— Многие говоришь? И что, ты тут их видишь? У меня занимаешься только ты! И пока ты не сможешь нормально использовать резонанс нулевого круга — простую подачу энергии, никакой речи быть не может о том, чтобы продолжать обучение. — насмехаясь проговорил Симеон. — Что ты там хотел? Автограф-сессию? Можешь даже не заикаться про нее дяде. Даже если договоришься — я не приду, или испорчу тебе всю малину.
«Вредный старый хрен» — выпалил я, естественно, мысленно. То, что у меня не выходит с кристаллом, это та еще подстава, но если уж на то пошло… ладно.
Забраться обратно в доспехи. Абстрагироваться от всего происходящего. Сконцентрироваться на самоощущении, на собственном я. Дыхание, течение энергии по меридианам, сердцебиение. Медленно… менять ауру подстраиваясь под «звучание» висящего у меня на груди булыжника.
Минута… вторая. Доспех взвизгнул моторами и чуть не вывернул мне колени вперед от прилагаемого усилия. Спасла только конструкция против дураков, не позволяющая совершать анатомически невозможные действия. Чуть вдохнув, я снизил давление, на лбу выступила испарина, но я держался. Но главное — доспех двигался!
— Пошел! Левой, правой. Мне что, надо тебя учить как бегать?! — матерясь подгонял меня Коловрат, и я, едва сдерживаясь чтобы ему не ответить, начал взвинчивать темп, одновременно удерживая себя в состоянии резонанса с камнем. С каждой секундой это давалось все тяжелей. Организм, все мое естество сопротивлялось такому изменению, но я продолжал бежать, даже когда перед глазами все поплыло.
— …Стой! Да стой ты, дубина стоеросовая! — донесся до меня ор, едва различимый из-за шума в ушах. Я с наслаждением остановился и тут же начал выходить из разрушительной медитации. Но вышло далеко не сразу, камень будто вытягивал меня, войдя в резонанс — не отпускал, удерживая силком. Почти минута мне потребовалась прежде, чем я вернулся в норму, и решился открыть доспехи.
— И это ты называешь бегом? — недовольно продолжил кричать Коловрат. — Да ты даже… гхм… Сашка, что с тобой? К доктору его, быстро!
— Не надо меня к доктору, три минуты отдышаться дайте и все будет в порядке. — запротестовал я, вырываясь из протянувшихся ко мне рук.
— Оставьте его в покое. — донесся до нас недовольный мужской голос, и в поле моего зрения появился Роман, идущий с целой делегацией за спиной. — Через пятнадцать минут, у меня в кабинете. Продолжим, господа…
— На столько фигово? — спросил Симеон, когда дядька прошел дальше, а меня таки вытащили из доспеха и посадили на скамейку, вкопанную у столба.
— Что, заметно? — попробовал усмехнуться я, но почувствовал, что лицо не слушается. Будто спазм удерживает мышцы.
— Как бы тебе сказать… да. — проговорил Симеон. — Ты будто разом постарел, лет на сорок. Да и вообще, будто другой человек… и чувствовался ты по-другому. Не знаю, как тебе это объяснить.
— Серьезней и опасней? — снова постарался пошутить я.
— Хм… а ведь знаешь — да. Куда опасней. — внезапно согласился Коловрат. — Ладно, если пришел в себя, идем. Надо тебя в порядок привести и показать дядьке… а то еще решат, что я дитятку специально хочу довести до самоубийства или со свету сжить.
Через пять минут, в раздевалку, за нами зашел Василий. А еще через три мы уже стояли в кабинете директора, который временно, уже почти полгода, занимал Роман Мирославович Суворов. Дядька был озадачен, чуть суетлив, и занимался, казалось, сразу десятью делами. Однако на нас время нашел, к сожалению.
— Александр, садись в кресло. Остальные стоять. — чуть не прорычал он, сам усаживаясь в кресло директора. — Кто мне может объяснить, что происходит?
— Обычные тренировки, ваше сиятельство. На грани возможного, но ничего смертельно опасного для его сиятельства Александра не было. — быстро проговорил Василий, выступив чуть вперед. Симеон, старающийся на моего дядьку не смотреть, стоял с закованными в кандалы руками.
— Александр, будь добр, закатай штанину. Левую. — попросил Роман, и я послушно оголил лодыжку, на которой красовался тонкий браслет. — Это, многофункциональный передатчик, позволяющий нам не только определять местоположение Александра, но и его общее состояние. И судя по показателям, пятнадцать минут назад, он находился при смерти. Ничего не хотите мне рассказать?
— Это моя вина… — попытался сказать я.
— Молчи, даже если ты делал это не поп приказу, а по чистой глупости, за тобой вот эти два лба приставлены присматривать, и таких ситуаций не допускать! — резко оборвал меня граф Суворов. — Итак, я слушаю ваши объяснения, и уж лучше бы вам найти достойное оправдание. Иначе один отправится на фронт, а второй в городскую камеру — одиночку.
— Дядя… — начал я тихо, но увидев, что он снова собирается меня прервать — повысил голос. — Это не их вина и вообще не их дело. Если уж на то пошло — это секрет рода.
— Вот как? — удивленно посмотрел на меня Роман. — Вышли,
