из стены клинок, с очень короткой рукоятью. Быстро подойдя, я с трудом выдернул серебристое лезвие из штукатурки, и неожиданно почувствовав, что именно так и надо сделать, сунул его за голенище сапога.
Затем подошёл к лежавшему сержанту, осмотрел его и понял, что он хоть и живой, но выглядит очень хреново. Видимых повреждений не обнаружилось, но зато щёки молодого парня неестественно впали. Глаза же теперь окружали огромные тёмные круги, словно он не спал целую неделю.
А в тот момент, когда я начал его тормошить, желая привести в чувства, в конце коридора появился запыхавшиеся старлей с водилой.
— Младшой, Ты чего мать твою натворил!? — с ходу начал наезжать Каратист. — Зачем стрелял? Куда? Что с Колькой?
Сыпля вопросами, перемешанными с обвинениями, он на ходу обшаривал пространство максимально округлившимися глазами и как заведённый лягушонок, вращал головой.
А когда старлей подошёл, сержант пришёл в себя и начал слепо озираться. Я помог ему встать на подгибающиеся ноги, и в процессе убедился, разительные перемены мне не показались. Ещё сегодня утром он был пушащим здоровьем парнем с намечающимися щёчками, а сейчас он выглядел словно после двухмесячного беспробудного запоя, причём такого, в процессе которого он всё это время глушил чистый спирт, не разу его из принципа не запивая. Ко всему прочему сержант явно похудел килограмм на 10–15 и его шатало, а когда он попытался что-то выговорить, из рта послышался сухой скрип вместо вразумительной речи.
А затем его и вовсе вырвало чем-то отвратно кровавым. Дабы его меньше тревожить, я усадил его к стене и едва расслышал, как он шепчет о том, что ему никогда не было так херово.
И в этот момент я вспомнил всё что увидел за последний десяток минут и сопоставив данные призадумался, ведь как мне показалось, именно о подобных симптомах, упоминал в своём откровении доктор Кац, когда рассказывал про погибшего студента.
Всё это время, Каратист продолжал нарезать круги, ошалело оглядывая повреждения стен и выбитую дверь с окном. Неожиданно подойдя сержанту, он грубо схватил его за плечо и начал яростно трясти.
— Что тут произошло?! Рассказывай! — потребовал он.
Увидев, что он хочет его насильно поднять, я подскочил, и с ходу отпихнул старлея.
— Оставь парня. Очухается, потом спросишь — прорычал я, загородив сидящего.
— А ты сука ведьмачья заткнись и не указывай?! — резко взъярившись, Каратист подскочил ко мне и попытался схватить за грудки, но я сделал быстрый шаг в сторону и со всех сил снова толкнул в бок, проносящееся мимо тело.
Он едва не упал, а затем резко развернувшись встал в стойку, и в этот самый момент в конце коридора появились сразу две группы спецов, по пять человек в каждой. И похоже облачённые в ОЗК и бронежилеты ребятки, были из состава именно моего нового подразделения.
Две группы тяжелых, поблёскивая зелёными шлемами, умело продвигались вдоль стен. Одна впереди, вторая уступом заметно приотстав. Как я сразу заметил, первая взяла нас на мушки автоматов.
Во избежание эксцессов, я расстегнул ремень с кобурой и сразу откинул его от себя, а затем встал лицом к стене и расставив ноги намного шире своих плеч, упёр ладони в стену, при этом положив их на выбоины, оставшиеся от моих же пуль.
— Ну шяс начнётся — прошептал я и замер, стараясь даже не дышать, дабы не получить лишнего по молодым почкам.
Я, украдкой наблюдая как цепочка тяжёлых приближается и неожиданно явственно почувствовал ладонями кусочки свинца, застрявшего в стене. Пуля под левой вошла в кладку и там намертво засела. А та что справа пробила штукатурку и сплющилась, столкнувшись с закалённым, дореволюционным кирпичом. Причём я неожиданно осознал, что при желании могу её извлечь на расстоянии с помощью магнетизма.
Каратист опешил при появлении группы зачистки и ошалело вертел головой, глядя то на меня, то на подбирающихся бойцов. Однако его пожалели и не став грубо ронять, турнули разок глушителем под рёбра и разоружив, почти любовно повернули к стене, поставив в позу молящегося рака. Водила смекнул что именно происходит, так что воспользовавшись моим примером, успел сам скинуть кобуру с «Макаровым» и встать к стене.
— Парни, всё нормально. Стойте спокойно и не шевелитесь — начал инструктировать один из бойцов второй группы, облачённый в жёсткий масочный респиратор, позволяющий иметь большой сектор обзора чем обычный армейский. К тому же он был оснащён крохотным внешним динамиком. И хотя тот неприятно хрипел при усилении звука я сразу узнал голос капитана Кремнёва. — Вас сейчас просветят, затем спустят вниз и выведут из музея.
Объяснив, что к чему, Кремень отправился дальше, при этом осматривая заинтересовавшие его детали и аккуратно переступая разбросанные гильзы и капли моей крови.
Через минуту он скрылся в зале, оставив нас на попечении пары бойцов. А я краешком глаза заметил появление новой группы персонажей в ОЗК синего цвета. Эта пятёрка ликвидаторов была увешана оборудованием с ног до головы.
Впереди брёл худой и высокий ликвидатор с прибором в вытянутой руке, мощный фонарь бил с его плеча ослепляя, а из продолговатой прорези на приборе, периодически появлялся широкополосный лазерный луч, проходивший по всем поверхностям снизу-вверх. При этом я заметил начавшие фосфоресцировать следы, на том месте где лежал сержант и кое где на полу и стенах. Следы продолжали светиться какое-то время, и снова вспыхивали при прохождении нового лазерного луча.
Шедшая за ним пара грибоподобных ликвидаторов, несла за ручки тяжёлые, переносные резонаторы, отдалённо походившие на продолговатый футляр для музыкального инструмента, совмещённый с бум боксом. Пучки экранированных кабелей от приборов, уходили к ним за спину, где в коробах помещались мощные аккумуляторные батареи.
Что именно у них за оборудование я понял сразу, ибо в памяти мигом всплыли фотографии и кадры спец фильма, показывающего как с помощью коротковолнового резонатора уничтожается мелкие аномалии.
Четвёртый ликвидатор шёл с прибором, который я точно никогда раньше не видел. Он держал за боковые ручки металлическую коробку, пристёгнутую к парным ремням на поясе и плечах. На передней плоскости аппарата находилось нечто походившее на мутное око, в глубине которого метались призрачные тени.
Делая аккуратные шажки, учёный медленно водил оком из стороны в сторону и не сводил глаз с прикрытого бортиком и подсвеченного зелёным светом, монохромного экрана, расположившегося на верхней плоскости прибора.
Рядом со мной он надолго задержался, и надсадно дыша, через включенный динамик словно Дарт Вейдер, долго водил своим кубиком вдоль моего позвоночника. А когда он, хмыкнув, прошёл
