их в тылу, на фланге и спереди нашей армии в лесу и будут атаковать по очереди?».
Хейрисоф нахмурился: «Ты имеешь в виду…».
«Как и тогда, персы начнут атаку на гору впереди, а когда мы отгоним их и будем думать, что мы в безопасности, персы начнут атаку сзади и тогда это не только приведет к большим потерям в наших войсках, но и заставит нас бегать туда-сюда, рассеивая наши силы, нам придется быть осторожными на каждом шагу вперед, что значительно снизит скорость нашего марша».
Хейрисоф с удивленно посмотрел на него.
Давос очень редко видел такое выражение на его лице, и сказал с некоторым смущением: «Просто предположение».
Хейрисоф вернулся к своему серьезному настроению: «Хороший метод, однако не каждый может его использовать, потому что для такой тактики нужно много мужества, тренировки и способности стратега. Как ты думаешь, персидская армия сможет это сделать?».
Давос покачал головой.
Хейрисоф окинул его глубоким взглядом: «Если у тебя появятся идеи позже, то мы сможем обсудить их вместе».
После этого он зашагал прочь.
***
В результате атаки персов наемники потеряли более тысячи человек, более половины из них были некомбатантами.
В лагере Давоса более 150 раненых, и большинство из них — животные, которых подстрелили, поэтому почти половине солдат было приказано отправиться в лагерь снабжения, чтобы помочь раненым и нести припасы.
Все войска наемников были поражены этим и двигались медленнее, чем раньше, но авангардные войска продвигались плавно, потому что Ксенофонт повел войска в обход гор, а персы были нерешительны и боялись нападения спереди и сзади, поэтому они не осмелились блокировать их спереди, и позволили наемникам беспрепятственно пройти через горную местность.
В сумерках солдаты обнаружили впереди себя персидские деревни. Далее наемники разграбили деревни и остались там. К счастью, они также обнаружили, что в деревнях собрано много припасов для армии Тиссаферна, что улучшило моральный дух солдат после обильной еды. В то время как медицинский лагерь Давоса снова был занят до поздней ночи.
***
После страсти Хейристоя лежала на теле Давоса, а руки Давоса ласкали ее гладкую и упругую кожу.
Через некоторое время он сказал: «Герпус сказал, что ты быстро освоилась в медицинском лагере и помогла ему управлять ранеными солдатами и женщинами-рабынями. Раненые слушали тебя и дали тебе прозвище «Персефона на Земле».
«Хм». — она фыркнула и слегка подняла голову с хитрой улыбкой: «Персифону похитили».
Взгляд Давоса прошелся по ее очаровательной улыбке, длинной и тонкой шее, и полускрытой-полуоткрытой белоснежной коже в подкладке. Внезапно желание в его сердце вернулось, и он не смог остановить себя, он снова прижался к ней всем телом и задыхаясь сказал: «Ее украл Аид, а я его избранник».
Она только улыбнулась.
***
«Давос».
«Да?».
«Ты знаешь, почему раненые солдаты слушали меня?».
«Нет». — На самом деле, Давос знал.
«Я сказал Иелосу сказать им, что «Я — твоя женщина», у тебя высокий авторитет в наемных войсках, а еще я попросил Герпуса хорошенько «обработать» одного раненого солдата, который пытался ко мне приставать, и его крики не прекращались до вечера. Думаю, это также послужило им хорошим предупреждением». — Хейристоя бессильно лежала на Давосе и бормотала.
«Ты хорошо поработала, лучше, чем я ожидал». — Давос погладил ее черные волосы: «Иелос не может постоянно находиться в медицинском лагере, а Герпус сосредоточен на совершенствовании своих медицинских навыков, поэтому я хочу, чтобы ты управляла медицинским лагерем».
«Что? Ты хочешь, чтобы я управляла медицинским лагерем?». — её взгляд смешался с приятным удивлением.
«Как ты говорила раньше, твой отец был занят политическими делами Милета, и ты помогала ему управлять рабами на ферме. В эти дни твое выступление в медицинском лагере показало, что ты вполне способна управлять этой небольшой группой». — В своей предыдущей жизни Давос привык к традиции равенства между мужчинами и женщинами. Ему не нравится, что греки этой эпохи крепко привязывали женщин к дому, и он не возражает, чтобы женщины работали или даже показывали лучшие результаты, чем мужчины: «Конечно, Герпус все еще номинальный главный медик. В конце концов, мы должны принимать во внимание мнение других, но на самом деле руководить будешь ты. Я поговорю с Герпусом».
«Давос». — Хейристоя обняла его и взволнованно сказала: «Здорово, что я пошла за тобой».
«Не стоит радоваться, у тебя будет много забот, к примеру, ты должна попытаться убедить врачей из других лагерей, которые прибыли в медицинский лагерь, чтобы помочь, добровольно остаться, а также раненых солдат». — сказал Давос, похлопывая ее по спине.
«Да, командир». — Обнаженное тело Хейристоий, отдавая честь, обладая невыразимой сексуальной соблазнительностью, если бы не изнеможение Давоса, он бы обязательно сделал это еще раз.
Она увидела, что взгляд Давоса вот-вот выплеснет пламя, и лениво надела хитон: «Давос, я понимаю, почему ты хочешь расширить медицинский лагерь, ведь сейчас в нем не хватает персонала. Но почему мы должны уговаривать раненых солдат остаться?».
Конечно, Давос не может сказать, что когда он попал в этот странный мир, у него появилось сильное чувство неуверенности, поэтому чем больше солдат под его командованием, тем больше он сможет развеять свою тревогу. Перед любопытным взглядом Хейристоий он немного раскрыл свои намерения: «Нам предстоит еще долгий путь до дома, я не знаю, со сколькими трудностями мы столкнемся. Для нас лучше, чтобы солдаты были под нашим началом, чем чтобы ими руководили другие, так мы будем в большей безопасности и сможем проявить их способности в полной мере».
Услышав это, Хейристоя взглянула на молодое лицо Давоса: он амбициозный и уверенный в себе человек. В трансе его лицо совпало с лицом Кира Младшего, что заставило её слегка испугаться, поэтому она шагнула вперед и обняла Давоса.
***
Воин персидской армии;
«Что случилось?». — Давос увидел странное выражение на ее лице.
«Вернувшись в Грецию… что ты будешь делать?». — мягко спросила Хейристоя.
«Я еще не думал об этом». — ответил Давос, но на самом деле он думал об этом все это время, но так ничего и не придумал: «Но одно я знаю точно, куда бы я ни пошел, я возьму тебя»
Хейристоя положила лицо на широкое плечо Давоса, погладила его грубую кожу и твердо сказала: «А я последую за тобой, куда бы ты ни пошел».
После этого она о чем-то задумалась и подчеркнула одно предложение: «Но тебе лучше не возвращаться в Малую Азию».
«Почему?». — Давос был слегка удивлен.
«Она может стать
