— Это война дядя, — вновь раздался голос Камбота, — но, я могу помочь вам обмануть гяуров. Вы для вида спасете несколько человек, а мы через день сможем уйти, вода спадает на глазах. Русские подумают, что мы пришли с низовьев реки и не тронут вас. Тем более что спасенные вами люди подтвердят ваши слова.
— Ты хитер, как Иблис, — послышался опять голос Джумала, — твой отец гордился бы тобой. Давай теперь обговорим подробней, когда и как мы это сделаем.
Шеховской стоял недвижимо, в голове лихорадочно прокручивались десятки, сотни вариантов действий. Но к окончательному решению он пришел задолго до того, как черкесы закончили обсуждать план нападения на гусарский эскадрон.
Он подождал, пока те разойдутся, бесшумно вскочив на двухметровый забор, осторожно спустился на землю и тихо пошел вслед за молодым черкесом. Тот в наступающей темноте шел осторожно, иногда оступившись, шептал проклятья. Для Николки темноты не было, все вокруг светилось синевато-зеленым светом, а ярче всего идущий впереди черкес. Тот незаметной тропкой ловко обогнул выставленный на выходе из аула кордон и начал пробираться по тропе вокруг которой возвышались колючие кусты, еще без листвы.
— Странно, куда он идет, — спросил сам себя Шеховской, — еще метров триста вверх и тропа закончится. Но неожиданно, Камбот, взял левее к нависающему над ущельем утесу, и пошел по узкому карнизу, по которому казалось нельзя пройти даже горному туру. Но карниз метров через десять начал уходить вверх и расширяться.
— Ого, да здесь и вьючная лошадь пройдет, — подумал князь. Но тут идущий впереди черкес неожиданно исчез из вида. Шеховской ускорился и вскоре оказался у выступающей скалы, обойдя ее, он увидел, что карниз закончился, а за скалой темнеет узкая расщелина шириной с сажень, в которой и исчез абрек. Он подумал с минуту и двинулся дальше.
— Конечно, думал он, — разве можно было догадаться, что здесь есть проход, снизу от реки ничего не видно, а местные нам головы дурили сколько времени. Невструев до сих вспоминает, как они этих отряд абреков потеряли в начале зимы.
Он продолжал идти по расщелине, края которой начали постепенно расходиться. Снова вокруг начались колючие заросли. И тут он услышал впереди разговор, было совсем темно и двое черкесов, видимо, ожидая своего командира, зажгли небольшой костер. Сейчас они, встретив его, уселись у костерка, и негромко переговаривались. Придя к выводу, что идти в башню, где они сейчас расположились слишком темно, они разобрали мешок, что принес с собой Камбот и громко чавкали, поедая вонючую брынзу. Её острый запах доносился до Шеховского, хотя тот оставался метрах в пятидесяти от них.
Прошло еще часа два и джигиты решили улечься спать. Они завернулись в бурки и вскоре захрапели.
— Идиоты, — подумал Шеховской, — Надо же так беспечно себя вести. Ну что же тем лучше.
Он встал и рукой начал искать рукоятку кинжала у себя на поясе и тут, как бы в ответ время, неожиданно замедлило свой бег. Быстрым скользящим шагом он в мгновение оказался около спящих, забыв про кинжал, его рука легла на рот одного из них, вторая на затылок, легкое движение, чуть слышный щелчок и первая жертва мертва. Второй расстался с жизнью также незаметно.
Без секунды промедления он схватил продолжающего спать Камбота за стопу и резким движением вывернул ее. Короткий вскрик и тот потерял сознание от болевого шока. Когда Камбот пришел в себя от плеснувшей ему в лицо холодной воды, то увидел в неярком свете костра, что нам ним стоит высокий крепкий гусар в офицерском мундире с бурдюком в руках. С криком ярости, хлопая себя рукой по боку, где должен был быть кинжал, он попытался вскочить на ноги. И со стоном упал обратно, схватившись за изувеченную ногу.
Прошел час, Шеховской тщательно протер свой кинжал и вложил в ножны, потом присел рядом с трупами абреков и задумался. Опять, как и несколько месяцев назад он ничего не мог сделать, его, словно вела, чья то воля, С того момента, как решил действовать, от него уже ничего не зависело. Но все же, в отличие от схватки в доме отца, сегодня его сознание не исчезало, и он мог осознавать свои действия, но вот руководить ими абсолютно не получалось. Создавалось впечатление, что какой-то "ангел-хранитель" приходит к жизни и делает все сам его руками. Вот и сейчас он провел экспресс-допрос, и потом без эмоций убил допрошенного разбойника. И только потом его "отпустило". Но времени задумываться над этими странностями своего тела, у него не было. Время шло к середине ночи, а еще далеко не все сделано, что нужно. Он вскочил на ноги и легко побежал по ясно видимой им каменистой тропинке. Он бежал и все продолжал размышлять, откуда в его голову попали слова "экспресс допрос".
Через час он подбегал к невысокой квадратной башне, выделявшейся своим теплом на фоне звездного неба. Как и во всех таких башнях построенных еще в незапамятные времена, дверей на уровне земли не было, а проем на высоте двух саженей был закрыт деревянным щитом. В узкие бойницы расположенные еще выше, не пролез бы и ребенок.
— Да, подумал Шеховской, — когда не было артиллерии, в этой башне мог быть хороший шанс отсидеться. Он обошел вокруг башни, осмотрелся, в полуразрушенном глинобитном хлеву стоял десяток лошадей. Абреки, видимо не хотели утруждать себя сегодня пастьбой, и закрыли на всякий случай их в этом сарае, Увидев человека, лошади заволновались, зафыркали,
— Ну, и как я попаду в эту башню? — подумал он, — все же семь человек, там должно быть. Он размахнулся и кинул камень в бойницу.
В башне было все также тихо, он кинул второй камень, сразу слышно, как внутри тревожно начали переговариваться проснувшиеся абреки, зазвенела сталь. В бойнице появилась голова одного из разбойников.
— Камбот, это ты вернулся, мы тебя не ждали так быстро? — крикнул он, — шайтан тебя носит в темноте.
— Шайтан унес вашего Камбота к себе в Джаханнам, и он уже вкушает плоды дерева Заккум, — крикнул Николка, и голова черкеса моментально исчезла и бойницы, в башне вновь воцарила тишина.
— Эй, джигиты, как вы смотрите, если я заберу себе ваших коней, так и будете сидеть, как женщины, за стеной? — продолжал провоцировать Николка своих противников.
— Ты кто? — с недоумением вновь крикнули из окна.
— Я тот, кто сейчас уведет всех ваших лошадей! — крикнул Шеховской и резко отпрыгнул в сторону, и вовремя в то место, где он только что стоял, ударила пуля.
Из окна донесся другой голос,
— брат, ты там живой ещё, ты разве не знаешь, у кого хочешь увести лошадей? Именем Аллаха клянусь, мы разыщем тебя везде, где бы ты не прятался. А если ты убил Камбота, то стал нашим кровником навек, как и весь твой род.
