– Возможно, кто-то сочтет меня предателем, но когда я узнал об этих планах, я не смог остаться равнодушным. Я понял, что обязан спасти нашу планету, спасти любой ценой. И это я предупредил императора о готовящемся кошмаре! Ведь без помощи Империи я не смог бы остановить убийц. Так скажите же спасибо имперским диверсантам, которые отдали свои жизни, чтобы спасти вас! Именно они смогли предотвратить все вышесказанное. Видите, что творится в моей резиденции? – он повел рукой вокруг, камера послушно последовала за ней, показывая царящий в кабинете хаос. – Верные олигархам люди до самого последнего момента хотели взорвать станции, а когда поняли, что этого не дают им сделать из моей резиденции, то пошли на государственный переворот. Здесь семнадцать человек полчаса держались против батальона. И продержались до прихода помощи! Не все их них выжили, но благодаря их жертве мы с вами живы. Так низкий же им поклон!
Президент действительно поклонился. После этого он выпрямился и произнес:
– Сограждане! Я прошу вас не оказывать сопротивления оккупационным войскам. Они скоро уйдут, обещаю вам это, и мы будем сами решать, как нам жить дальше. Не надо бунтов и выступлений, синтарцы очень жестко подавят их – сами понимаете, что после сотворенного на Россе они нас очень не любят. И правы в этом! Как законный президент Новейра я призываю армию и силовые структуры сложить оружие. Вскоре оккупационные власти сообщат вам все, что сочтут необходимым. О чем я еще хочу сказать – не бойтесь эпидемии, в течении месяца будет проведена полная вакцинация населения – росские врачи совершили подвиг, сумев создать вакцину против этой страшной болезни в рекордно короткий срок. И последнее…
Голос Родерика задрожал от гнева.
– Даю вам слово, что сотворившие все это не будут прощены! Им заочно выносится смертный приговор. Объявляю вне закона Синтию Моак, Элизабет Харди… – далее он зачитал довольно длинный список. – Этих нелюдей будут преследовать всегда и везде, без срока давности. Любые действия, предпринятые кем-либо против них, вызовут только одобрение со стороны правительств Новейра и Империи. За голову каждого из них объявлена награда в двадцать миллионов кредитов.
Он поднял голову и посмотрел, казалось, каждому в глаза.
– Я призываю вас достойно выдержать это испытание. Благодарю за внимание. Да благословит вас Бог!
Экраны погасли. А люди еще долго сидели молча, не все, конечно, но большинство. Слишком неожиданные и страшные вещи сообщил им президент, такое нужно было хорошо осмыслить. И многие испытывали жгучий стыд напополам с гневом. Особое возмущение вызвало то, что их жизнями кто-то решил расплатиться за свои непомерные амбиции.
* * *
В расположенном на глубине полукилометра засекреченном бункере, о существовании которого знали очень и очень немногие, не раз проверенные люди, растерянно смотрели друг на друга генерал Файмор, директор АНБ и полковник Морхейд. А также несколько других высокопоставленных господ, которые должны были организовать сопротивление.
– Хорошо он нас подставил… – глухо сказал директор АНБ.
– Да уж… – согласился генерал. – Нам же теперь на улице не появиться, в клочья порвут.
Их фамилии в списке, зачитанном президентом, присутствовали, поэтому каждый задумался о своей судьбе. И судьба эта была незавидной.
– Да за двадцать миллионов любого из нас им обыватели на блюдечке принесут… – скривился Морхейд. – Надо же, преследование без срока давности… Я о таком и не слышал.
– Да плевать на это, хуже, что я потерял управление войсками, – мрачно пробурчал Файмор. – После выступления этого предателя в них полный разброд, офицеры не слушают моих приказов, в ответ желают провалиться в ад и угрожают выдать имперцам. Я не говорю уже о рядовом составе. Им, видишь ли, судьба их баб и щенков дороже присяги!
– Президент сдал все, что мог сдать, – тяжело вздохнул полковник. – Все наши объекты заняты синтарцами. Они давят любое сопротивление безжалостно. Впрочем, сопротивляться мало кто рискнул, зная, с кем имеет дело. Я подозреваю, что в наших секретных файлах уже вовсю хозяйничает имперская служба безопасности.
– И что же нам теперь делать? – хмуро спросил директор АНБ.
– С планеты нам не вырваться, орбита полностью под контролем имперцев, – обреченно махнул рукой генерал. – Здесь оставаться тоже бессмысленно – все рычаги влияния утеряны. Организовать сопротивление, если смотреть на вещи реально, мы уже не сможем.
– Единственный вариант выжить – затеряться среди населения, – пробурчал директор. – Полный комплект документов найдется для всех. Операционная, в которой желающих ждет пластический хирург, наготове – я предусмотрел даже это. На всякий случай. Как видите, пригодилось.
– Толку-то! – отмахнулся полковник. – Первое же сканирование сетчатки глаз, не говоря уже о генетическом, тут же нас выдаст. Я думаю, имперцы заставят все население пройти сканирование.
– Это вряд ли возможно, – отмахнулся генерал. – Нам нужно затаиться и выждать, пока имперцы уйдут, если уйдут. А вот тогда можно будет поговорить с предателем и по-другому.
Он сжал кулаки и скрипнул зубами, сделав руками движение, словно кого-то душит. Видимо, представил шею Родерика.
– Еще нужно дождаться вестей от руководства, – добавил директор. – Они нас не оставят, тем более не оставят здесь все в таком виде.
– Это если имперцы их самих не найдут, – криво усмехнулся полковник. – А они могут. Президент, как ни жаль, в курсе существования базы «Z». Правда, не знает ее координат, что дает нам неплохие шансы. Нужно любой ценой сообщить о нашем провале и предательстве президента. Тогда наши смогут увести базу в другое место, она имеет двигатели.
– Вопрос: как сообщить? – насмешливо поинтересовался генерал.
– Через две недели к внешней планете системы подойдет курьерский корабль с ретранслятором, он передаст нам условленный сигнал. Поэтому всем покидать бункер нельзя. Тем, кто покинет, нужно иметь надежный канал связи с остающимися.
– Пожалуй, – кивнул директор АНБ. – Так и решим. Давайте теперь обсудим наши конкретные действия.
Они сели за стол и надолго задумались. Ошибки допустить нельзя – она будет стоить жизни.
* * *
Алексей, сидя в своем кресле, расположенном в командном центре Белого крейсера, с интересом смотрел на стенной экран, где вращался частично покрытый облаками Новейр. Он почему-то чувствовал себя очень уставшим, хотя участия в сражении по просьбе адмирала Тоцкого и не принимал. Однако ответственности за все происходящее это не отменяло.
– Ваше величество, группа капитана хи Ронх-Да прибыла, – доложил офицер связи. – К сожалению, не вся – два человека из нее находятся в реанимации, тяжело ранены.
– Выживут? – встревоженно подался вперед император.
– Врачи говорят, что прогноз довольно благоприятен, – обтекаемо ответил офицер. – Однако как минимум две недели их нельзя беспокоить.
– Пусть лечатся. Остальных ко мне немедленно.
Вскоре в отъевший в сторону люк вошли трое – очень чумазый принц Леннер в сопровождении высокой красивой девушки со строгим лицом, в ней, несмотря на черные волосы, Алексей сразу узнал синтарку – уж больно характерная внешность. Третьим был темноволосый парень с резкими чертами лица типичного карханца с центральных планет.
– Ваше величество! – отсалютовала девушка, вытягиваюсь в струнку. – Капитан хи Ронх-да! Прошу прощения за наш вид, но мы только из боя.
– Неважно, – отмахнулся император. – Вольно. От своего имени и имени Империи выражаю вашей группе благодарность! Именно вы обеспечили успех атаки. Все члены вашей группы представлены к званию герой Империи с вручением ордена Чести первой степени.
Звание «Герой Империи» было введено всего несколько дней назад личным указом Алексея – по примеру звания «Герой Советского Союза» на далекой родине. Император встал, и адъютант тут же подал ему на бархатной подушке три большие, украшенные драгоценными камнями коробки. Алексей открыл первую – в ней лежали скромная на вид золотая звезда героя и сверкающий большим бриллиантом в центре ромб ордена Чести. Он торжественно вручил каждому заслуженные награды.
– Служу Империи! – в один голос отозвались все трое.
Даже принц проникся моментом и не отстал от товарищей. Алексей тем временем перевел на него взгляд и поманил к себе. Ленни неуверенно подошел.
– Хе-хе, – раздался с потолка гнусный смешок. – А с этим раздолбаем я сам потом поговорю, наедине.
– О чем это? – заинтересовался император.
– Да так, о нашем, о девичьем… – ласковым женским голоском ответил искин. – А если серьезно, о программировании. Хочу подучить раздолбая малехо. Из него будет толк. Но я тебе скажу, что таких безбашенных еще не встречал.
