Ведьмак: назад в СССР 4 - Игорь Подус

Валет усадил, явно уставшую Матрёну, на ржавый рельс. Затем подошёл ближе к пламени и закрыв глаза, принюхался так, как это обычно делал Щукарь.

— Старая, я так и не понял, почему ты в Артельной не осталась, а вместо этого за нами увязалась? Я же предупреждал, ты мне тут точно не нужна. Сидела бы там и досматривал свои видения — раздражённо отчитав Матрёну, я подсознательно почувствовал, что рад их с Валетом видеть, ибо оставлять тут Машу одной, точно не хочется.

Я понимал, что в случае моего невозвращения, она может психануть и натворить дел. А Матрёна, несмотря на всё что я о ней думаю, не позволит ей совершить какую-нибудь необдуманную глупость.

Матрёна словно почувствовала мои внутренние терзания и живущая под моложавым ликом старушка, хитро усмехнулась.

— Ведьмак, раз не хотел, чтобы я шла, так пристрелил бы около старого дома Авдотьюшки. Я же не была против, так что даже не сопротивлялась бы.

— Не, карга старая, я хочу, чтобы ты жила с этим всем дальше. Чую, та сумасшедшая что в тебе живёт, всё равно покоя не даст и когда-нибудь разбудит твою совесть.

Я договорил и почувствовал удовлетворение, когда увидел, как перекосило от нервного тика, её моложавое лицо.

— Я должна увидеть, что будет дальше и наконец узнать, правильно ли все это время поступала — заявила она, едва справившись с эмоциями.

— Хороши поступки. Стравливала чужаков и подставляла тех, кто всю жизнь тебе доверял. А ответь-ка мне бабка Матрёна, за ради какой высшей цели ты всё это творила?

— Я же говорила. Хочу, чтобы то что зреет на дне шахты, никогда не вырвалось наружу.

— А что там зреет? Объясни, раз уж разговор зашёл? — потребовал я.

Выслушав вопросы, Матрёна тяжко вздохнула и её истинный, морщинистый лик, вышел на первый план.

— Ох Ведьмак. Что-то совсем плохое там зреет, причём уже давно. Почитай с первого дня как люди на речке Золотянке золото начали мыть. Поначалу тут просто тьма потусторонняя просачивалась, да всякая мелочь с той стороны пыталась пролезть. Однако потом всё изменилось, когда первые старатели самородок в виде головы беса нашли.

— Та голова, это наверняка артефакт? — Решил сразу уточнить я.

— Он самый, причём очень стильный артефакт, впрочем, как и все другие, что силу золотого спектра излучают.

Матрёна подтвердила мои догадки и я, вытащив из подсумка тряпицу, развернул её и показал ей добытую в бутылке, золотую жемчужину. При этом глаза Матрёны сверкнули золотым светом, и она утвердительно кивнула.

— Да, сила та же — подтвердила она. — Только тот что я под землёй чую, намного сильнее и является частью большего. Я во снах много приходящих из других реальностей образов увидала и точно знаю, такой пакости на нашей грешной Земле ещё никогда не бывало. И то с чем ты раньше боролся, это так, словно надоедливые вши в волосах.

— Не темни старая, говори по существу и конкретно, что видела — потребовал я, и сев на соседний рельс, уставился Матрёне в глаза.

— Видела я мир, похожий на наш, только в нём люди силами разными управлять научились очень давно. А ещё они научились проходы в другие миры пробивать и обуздали все до единой стихии. Однако наряду с добром, в том мире проживало зло. И всё это в шатком равновесии существовало до тех пор, пока самые сильные властители мира, не захотели править всем и жить вечно.

— Такое и у нас многие хотят — проговорил я, кое-что вспомнив.

— На нашей Земле просто хотят, но способов исполнить хотелки, пока нет, а там у самых сильных было желание и имелись способы. Только вот одно они не учли, каждый из ставших вечным, со временем решил, что воцариться над всеми должен именно он. Из-за этого началась страшная война, затронувшая сотни других реальностей. В ход пошли все ручные стихии и многомиллионные армии людей. В результате равновесие навсегда ушло из того мира, и бушующие в нем силы, буквально разорвали реальность и вывернули её наизнанку. Почти всё сущее исчезло навсегда, но кое-что всё-таки осталось и застряло навсегда на той стороне. И вот теперь, это кое-что ужасно мучается в пустоте, постепенно истлевает и до сих пор желает только одного, уцепиться за другие реальности и выбраться наружу из серых пределов. Именно поэтому на нашу грешную землю лезут всякие потусторонние твари или иные, как Валет или полковник Ярцев. Иные почти ничего не помнят, но своими действиями постепенно тянут наш мир к тому же неутешительному результату. Полному разрушению. Это не хорошо, но с иными можно бороться или договариваться, а с тем что зреет там внизу, людям договориться не удастся — твердо уверила Матрёна и указала себе под ноги.

— Если я правильно догадался, то золотой артефакт, это частичка одного из тех самых, пресловутых вечных.

— В самую точку Ведьмак. Я не знаю почему, но частичка вечного продавила саму астральную ткань нашего мира и проникла сюда. А первый иной, оказавшийся в наших глухих краях, решил возродить вечного из пепла серых пределов.

— Значит говоришь договориться с ним не удастся — проговорил я.

— А как договориться с тем, кто считает себя полубогом. Ему нужно одно, чтобы все просто подчинились, и светлые, и темные, и одарённые, и простые люди. Так что если вечный пробудится и обретёт силу, то наше СССР станет первым в списке его приобретений. Его ментальной власти невозможно будет сопротивляться.

— И даже с помощью этого, невозможно сопротивляться? — спросил я и снова показал золотую жемчужину.

Матрёна усмехнулась.

— Я думаю эта безделица, сможет лишь ненадолго прикрыть обладателя от вечного. Да и то, она прикроет только умеющего этим пользоваться.

— Значит полное порабощение?

— Оно самое.

— И как это будет?

— Адепты именно этого вечного, часто пользуются нежитью, так что прихода светлых сил, я точно не ожидаю.

— Ясно. Значит как всегда, мне придется влезать с головой и пытаться превозмогать?

— Ведьмак, а ведь больше некому. — Матрёна утвердительно кивнула.

— Ну что ж тогда чего сиськи мять. Мне пора, а ты старая присмотри за молодой кошечкой. И не вздумай её в свои мутные делишки вмешивать. Если узнаю, то ты меня знаешь, я за тобой старая кошёлка, с того света явлюсь и покараю по всей строгости советского закона. — Я погрозил Матрёне пальцем и подошёл к Маше, внимательно слушающей наш разговор.

Она снова начала уговаривать не уходить, но я, приобняв девушку, сказал, что так надо. А потом не желая больше слушать возрождения и спорить с кем либо, подошёл насколько мог ближе к огнедышащему провалу и принялся скручивать гайку с болта.

Разделив артефакт, я снова почувствовал, как его части по-разному себя ведут и размахнувшись, закинул дёргающуюся часть в пылающее жерло. Гайка блеснула в огне и исчезла внутри, а я, сгруппировавшись как во время прыжка с парашюта, принялся считать вслух, ожидая мгновенного перемещения:

— Один, два, три, четыре, пять….

Я досчитал почти до сотни, и как только в голове промелькнула мысль о неудачной задумке, неожиданно переместился в пространстве. На этот раз хлопка за спиной не раздалось. Просто вырывающееся из пролома пламя исчезло и на его смену пришла тьма и состояние свободного падения.

Пролетев несколько секунд, я вонзился в силовую преграду окружающую некую аномалию, прорвал её и тут же телепортировался на твердую поверхность. Камни под ногами сразу придали уверенности и позволили облегчённо выдохнуть. Сунув в карман брюк, собравшийся воедино артефакт в виде болта с гайкой, я схватился за автомат и осмотрелся по сторонам.

Первое что бросилось в глаза, это титанические размеры подземной каверны, и струйки расплавленного золота, кое-где стекающие по её каменным стенам. Именно этот раскалённый металл и освещал окружающее пространство. С той точки в которой я находился, мало что было видно, кроме огромного куполообразного свода, с дырами и выходами из многочисленных туннелей. Каменная порода была испещрена ходами, как швейцарский сыр, кое-где сочащийся расплавленным металлом.

Как не странно, но золото не стекало на дно подземной каверны, а вместо этого, на высоте в двадцать-тридцать метров отделялось от стен, и прекратив соблюдать любые законы физики, текло прямо по воздуху тоненькими струйками, устремляясь вдаль, к центру окружённого породой пространства.

Как я понял, что