а сейчас надо было срочно заняться незаконченным заклятьем. Эфир над могилой дрожал, фонил силой и требовал выхода. Нестабильные структуры грозили рассыпаться и залить всё кладбище эманациями подъёма мёртвых. Нет, сразу покойники не поднимутся, но через год-другой в усадьбе могут появиться неожиданные гости.
— Сам справишься, отрок?
Я только отмахнулся от Лукиана. Шагнул вперёд и принялся расплетать толстые эфирные нити. Чтобы не оставлять на кладбище лишних следов, силу я впитывал в себя, отдавая Анубису.
— Ну, можно и так, — хмыкнул монах. — Ты, отрок, заканчивай, а я пойду горло промочу.
И ушёл, бормоча себе под нос что-то о котах и некромантах.
* * *
Остаток свадьбы меня старались не трогать. Я слегка переоценил свои возможности и залился некромантской силой по самое горлышко. Лукиан, увидев меня, только головой покачал и посоветовал не расплескать, гад эдакий. Вот я и сидел, стараясь «переварить» остатки заклятья. А окружающие люди подсознательно чувствовали во мне нехорошее и старались обходить стороной. Даже старичок-помещик отсел подальше и не смотрел в мою сторону.
— Тебе на пользу, — заметил потом Лукиан, — резерв от такого упражнения хорошо растёт.
Но от этого было не легче. Хорошо хоть Таня поддержала: мы выждали положенное время, чтобы не обижать Сашку с Бобровым, и вдвоём уехали в Злобино.
* * *
Через неделю Бобровы уехали в Павлово. Перед этим я выдал им целую кипу бумаг: документацию на телеграф, тетрадь с заданиями по деланной магии для Сашки и книги для её учёбы. При прощании было много слёз, но мне кажется, рыжая быстро утешится. Рядом будет любимый муж, её ждут новые дела и самостоятельная жизнь.
Провожать дочь приехал и Добрятников. Пётр Петрович и не думал печалиться — улыбался и давал молодым шутливые наставления. Увидев мой удивлённый взгляд, он тихонько сказал:
— Ах, Константин Платонович, так ведь хорошо же! Так удачно замуж дочь выдал, зять человек замечательный. Тем более не в чисто поле едут. Я за неё полностью спокоен. Кстати, ещё одну дочку в ученицы взять не хотите? Или, может, у вас ещё один Бобров есть? Присылайте к нам в гости, примем со всеми почестями!
Я только вежливо улыбнулся. Становиться поставщиком женихов для Добрятниковых я не собирался. Да и в ученицы брать никого из них больше не хотел — Сашка была самая толковая, а остальные думали только о замужестве.
— Кстати, Пётр Петрович, не могли бы вы задержаться потом? У меня есть к вам дело.
— Да, конечно.
Как только молодожёны уехали, я отвёл Добрятникова в кабинет и усадил в кресло у окна.
— Пётр Петрович, помните, вы слышали писк моего телеграфа?
Добрятников поморщился.
— Забудешь такое. Первые две ночи даже заснуть не мог, думал, с ума схожу. Только потом сообразил, что это эфир пищит.
— Очень хорошо.
— Да чего же хорошего, Константин Платонович?
— Хорошо, что вы мне об этом сказали. Сидите здесь и будете говорить, когда снова услышите писк.
Недовольно буркнув, Добрятников всё же кивнул. Я отошёл к своему столу, где были разложены приёмник с передатчиком, и несколько раз нажал на ключ.
— Пищит?
— Пищит, — сварливо подтвердил Добрятников.
Вытащив needle wand, я склонился над телеграфом. Добавил на передающей и принимающей Печати по длинной петле и снова нажал на ключ.
— Пищит.
— Также или слабее?
— Хм… Вроде послабже.
Отлично! Значит, я двигаюсь в правильном направлении. Петля изменила сигнал в эфире так, что он стал хуже восприниматься Талантом. Так, а теперь добавим ещё несколько петель, только поменьше.
Добрятников сидел, скучал и глядел в окно. Я давил на ключ, а он даже ухом не повёл.
— Чудесно, Пётр Петрович! Благодарю вас за помощь, больше телеграф вас не побеспокоит.
— Правда⁈
— Гарантирую. Не желаете отобедать с нами?
В этот же день я доработал Печати на всех готовых аппаратах. Больше никакого мусора в эфире, слышимого Талантами! Не хватало ещё, чтобы кто-то подслушивал переговоры, разгадав несложную азбуку. А на будущее я сделал себе пометку — когда дойдут руки до новой версии телеграфа, надо обязательно прикрутить к ней шифрование. Чтобы даже деланные маги не смогли разобраться, случайно перехватив сообщение.
За неделю до Рождества усадьба опустела. Добрятников забрал Ксюшку на праздники, на этот раз без Мурзилки. А Марья Алексевна взяла Таню и Агнес и укатила с ними в Москву, чтобы вывести девушек в свет. На моё возражение, что я собирался с Таней к Шереметеву, она всплеснула руками.
— Костя, это выглядит крайне неприлично! С незамужней барышней приезжают на бал, только если это дочь или сестра. Так что извини, но Татьяна поедет со мной. А ты уж как-нибудь сам, вон, Дмитрия Ивановича своего возьми.
На такое предложение оставалось только усмехнуться. Киж за каретой побежит, если я его не возьму. Ещё бы! У Шереметевых будет большая игра в карты, и за возможность на неё попасть он готов отдать вторую руку.
Неожиданно и Лукиан тоже уехал. Заявил, что хочет на большой церковный праздник посетить несколько монастырей. И многозначительно заметил, что там есть могилы некоторых исторических личностей, которых он знал при жизни. Я не стал уточнять, чем Лукиан там займётся. Даже если он собирается их поднимать и беседовать, меня это не касается.
В доме стало тихо и даже немного тоскливо. Чтобы развлечь себя до поездки к Шереметеву, я устроил «карточный турнир» с Кижом. А то, знаете ли, придётся играть в карты где-нибудь в обществе, а у меня опыта и нет. Не жульничать же с приличными людьми, как с муромскими пройдохами. Естественно, играли не на деньги — нет у меня лишнего миллиона, чтобы отдать Кижу. Но я пообещал, что за каждые сто выигрышей один раз буду отпускать его в Москву развлекаться. За первые два дня я продул ему пять поездок, а вот на третий стал отыгрываться.
— Главное, Константин Платонович, — Киж зыркнул на меня, подозревая в жульничестве, — вовремя выйти из игры с деньгами.
— Хочешь сбежать?
— Я⁈ — он оскорблённо задрал подбородок. — Никогда не показывал спину противникам и не собираюсь этого делать впредь. Сдавайте, Константин Платонович!
Не успел я перетасовать колоду, как в столовой, где мы оккупировали стол, появился Тришка.
— Константин Платонович, к вам этот… Посятитель.
— Кто такой?
— Не знаю, мещанин какой-то. Молодой,
