– В Сватбурге, если я верно услышала ее название, – уточнила Алиция. – Кстати, пан Сват, вы скромный лидер. Почти как когда-то наш Ярузельский.
– Как кто? – переглянулись мы с Голдом.
– То ирония, – пояснила Алиция. – Ярузельский за все время своего правления… Не важно.
В этот момент из рубки послышались вопли.
– Не дам! Не отдам! – орал Одессит.
– Да от тебя один вред! – Это уже была Марика.
– Пойду, пока они друг друга не поубивали, – обеспокоенно сказал Голд и направился в рубку.
– У вас нескучно, – сказала Алиция и, повернувшись спиной к берегу, оперлась на борт руками, заведя их назад. – Будто у меня дома, на навсегда пропавшей Земле. Шумно, все бегают и кричат. У нас был большой дом, там всегда было много народа. Родственники, друзья родственников, друзья друзей… В Польше все знают друг друга.
– Это разве шумно? – удивился я, посмотрев в сторону рубки, где вместо двух голосов теперь слышался только один, принадлежащий Голду. – Вот приедем домой, вот там шумно.
– Так, значит, вы, пан Сват, будете… – Она пощелкала тонкими пальчиками правой руки, а затем вновь схватилась за поручень. – Зачищать. Да. Зачищать берега не для того, чтобы защитить людей, а для того, чтобы править ими самому?
– Вы потрясающая женщина, пани Алиция, – не удержался от улыбки я. – Мы на предыдущую тему не договорили, вы уже на другую перешли. Да еще и вывод сделали такой, что я даже не знаю, как вам ответить.
– По предыдущей теме мне и так все ясно, – махнула рукой она. – Видела я, как вы глазами по поляне шарили, только убедиться хотела, что все верно поняла. А вот вывод мой вполне очевиден.
– Не вполне, – покачал головой я. – У нас нет цели подмять все под себя. У нас есть цель достичь того уровня силы и влияния, когда любой агрессор сочтет более разумным дружить с нами, чем воевать.
– То глупость. – Алиция звонко засмеялась, закинув голову назад. – Всегда найдется идиот, которому не писаны правила и у которого в голове только дерьмо под названием «Всех завоюю и буду ими править». «Хочешь мира – готовься к войне» – так говорили древние римляне, а если верить моему папе, профессору Ягеллонского университета, они были умнейшие люди.
– Кто сказал, что мы этого не делаем? – Я прислушался – крики стихли, звуков потасовки тоже вроде не было слышно.
Да и зрители – а это была вся наша команда, включая Азиза с детьми, – расходились от рубки в стороны. Как видно, шоу завершилось.
– У вас есть женщина, пан Сват? – внезапно спросила Алиция.
И вот здесь я промолчал. Здесь она застала меня врасплох. Говорить «нет» не хотелось, а в успехе вранья я уверен не был.
– Ясно, – с удовлетворением кивнула Алиция и отпустила поручни борта.
В этот момент корабль тронулся с места, мягко, без какого-либо рывка, но Алиция пошатнулась и уцепилась за меня, чтобы не упасть.
– Прошу прощения у пана, – со смущением, в которое хотелось бы поверить, сказала она мне.
– Да ничего, даже приятно, – пробормотал в ответ я, на этот раз не боясь быть разоблаченным – и вправду было приятно.
– Вот и оставь нашего лидера одного, – послышался голос Марики. – Дама, на мой взгляд, вы форсируете события.
– Да разве так форсируют события, dziewczyna[4]? – Алиция отпустила меня. – Это было бы слишком примитивно, такое к лицу вам, młodzi i niedowiadczeni[5]. Но не мне же? Просто я на самом деле чуть не упала, но пан Сват меня поймал.
– Ну, тут спорный вопрос, кто кого поймал, – подала голос Фира. – Сват, по-моему, на тебя открыли сезон охоты.
– Ату его, ату! – подал голос из рубки Голд, несомненно ехидно улыбаясь.
– Что за дешевые трюки? – возмутилась Настя. – Почему все по-человечески не сказать? Что за «млоды» и «недо…», «недосв…». Фиг выговоришь.
Давно я себя таким дураком не чувствовал, если честно. Все, что оставалось делать, – только посмеяться вместе с остальными.
– То польский язык, – вполне дружелюбно объяснила Насте Алиция. – Язык моей родины.
– У нас дома есть ваши соплеменники, – подала голос Милена. – Владек есть и Эльжбета.
– Да ты что? – обрадовалась Алиция. – А откуда они? Что с Польши – понятно, такие имена у какого-нибудь моравца или словака не встретишь. Но откуда конкретно? Не с Кракова?
– Ой, я не знаю, – изумилась такой бурной реакции на незамысловатую вроде новость Милена. – Приедем – вы сами спросите. Я, может, и знала, но дело в том, что недавно мне умереть довелось, так что все позабылось.
– Ты умирала? – Алиция склонила голову к плечу, рассматривая Милену. – Бедняжка. А потом снова попала к своим? То большое везение!
– Нет, меня Ювелир нашел. – Милена показала пальцем на плот. – Вон тот, видите, который сейчас что-то из деревяшки вырезает. Он специально с группой ходил на мои поиски. Ну, не только на мои, они еще двух ребят искали, которые в том же рейде, что и я, погибли. У нас так принято.
Алиция посмотрела на нее, на меня, отошла на корму и о чем-то задумалась.
– Интересная женщина, – заметил Голд, подойдя ко мне. – Хотя шума от нее будет немало.
– Я ее Фрау отдам, – негромко ответил я ему. – Она лед производит? Вот и пускай работает на благо коллектива. Рефрижератором будет.
– То есть И Синю ты ее не продашь? – Голд ехидно мне подмигнул. – Ну, оно и понятно – такие формы. Я бы тоже такую не отдал.
– Когда все сидели на веслах, то глупостей говорилось меньше, – рассердился в конце концов я. – И характеристики увеличивались, и на подобное натужное остроумие времени не оставалось. При чем тут это? Просто мне нужны все остальные ее товарки. Представь себе, что получится, если мы кого-то из них продадим? Представил? То-то. А что до форм – тебе и фишки в руки, если нравится. Вон она сидит, в чем же дело?
– Куда уж нам уж. – Голд расплылся в улыбке. – Такие женщины выбирают сами, и в этом случае удача явно не на моей стороне. А жаль. Впрочем, на твоем месте я бы тоже излишне не обольщался, флирт – он и в Ковчеге флирт. А эта красотка без него вообще, по-моему, жить не может.
Я даже отвечать ничего на это не стал. Нет, безделье и в самом деле человека разлагает. Прав был наш сержант в академии, когда гонял нас от подъема до отбоя.
– А если серьезно, поначалу ее, понятное дело, никуда не отправишь, особенно в качестве товара, – почти мне на ухо прошептал Голд. – Но это до поры до времени. А потом семья этих дамочек в себя вберет, растворит их – и все, дело в шляпе.
Логично. Скорее всего, так и будет. Правда, Алиция – дама яркая, ее отсутствие так сразу не скроешь. Ладно, время покажет. Может, она просто сейчас вот такая эпатажная. А может, мы отвыкли от того, что в этом мире могут быть женщины, оставшиеся женщинами.
