'Ой-ой-ой… никак спалился…'
'Говорил же тебе, Серёга, что он на пол-аршина под тебя видит… наш грех, барин… соврамши…'
'Так зачем же ты, садовая голова, убийство на себя брал?'
'Дык… энто… Моисей то-итсь, Соломоныч… тебе, говорит, по-первой ничо не будет, окромя церковного покаяния… а начальству что- главно дело, штоб всё было шито да крыто! '
'Понятно, кому охота - чтоб по его околотку маньяк с саблей бегал…Моисей!'
'Тут я…'
'Головка от ху… морковки… И давно ты преступления скрываешь, голубь сизый? '
'Да какие это, вашбродь… ведь мне бы ничего за это не было…'
'Да, ничего, кроме церковного покаяния…'
'Ну, дык я и говорю…'
'И ещё от двух до четырёх лет - за совершение не запрещенного законом действия, от которого нельзя ожидать последствий, но которое является явно неосторожным, повлекшим смерть по неосторожности, статья 1465, в Уложении о наказаниях 1903 года…'
'Ча-а-аво? '
'Ничаво…тьфу, ты, прости, Господи… тюрьма бы тебе, следовала, братец…'
'Э-э-э, не-е-ет, шалишь! Мине в тюрьму нельзя…не согласный я!'
'Так кто Ваньку порешил? '
'Вот этот чёрт косорылый… прости, Сунька, не об тибе чичас речь… шли это мы из депо, с вечерней- а этот как выскочит, как выпрыгнет… саблюкой хрясть! Башка у Ваньки секим! Кровищща брызь! Да Вы, барин, по Леволинейной пройдите- там, напротив чайной 'Общества Трезвости', почитай пол стены забрызгано…а потом он и убежал, ходя, то исть… а Ванька стоит, руками перед собой шарит…потом пошёл-пошёл, спотыкнулся да и сел…'
'А вы что же, олухи?'
'Испугались мы, барин…'
'Вот супостат нас на испуг и берёт…'
'Ничо… тело заплывчито, душа забывчита… мы ему тоже хорошо отоварили…'
'Ну дела… а кто это такой у нас злобный-то? Прямо имам Шамиль, не к ночи будь помянут…Сунь, ты его знаешь?'
Сунь Ятсен во время этого интересного разговора, вытащив из воротника своего ватного халата иголку с шелковинкой, сев на корточки, быстро и аккуратно пришивал на место лицо потерпевшего…
'Канесно, насяльника, моя знать, шибко -шибко знать! Люй Фанчи, холосая китайса, какакска по фанса мало-мало собилай, оголодника плодавай, лапса стеклянная покупай, вали и плодавай, потом опять какаска по фанса узе много-много собилай…'
'Ага, понятно… круговорот дерьма в природе…а что же он с мечом по улицам бегает?'
'Засем бегати? Люй Фанси ходя-ходя, ни бегати…Люй Фанси телеска ходя-ходя, катай - туда какаска, сюда лапса…'
'А, так ты про потерпевшего…'
'Потелпевсего, моя говоли, ой, шибко-шибко потелпевсего…'
'А это тогда кто такой?'
'Сёлт снаит… хунхуза нелусский…'
'Да, видно, без князя здесь не обойдёшься… А ты, Моисей премудрый… я т-т-тебе… Во! Нюхай у меня!'
'Ваше Благородие, на што обижаете…тридцать лет, Верой-Правдой…'
'За то и милую, что тебе пять годков до пенсии…детей твоих, шестерых, жалко! Смотри у меня! Ещё только единый раз…'
'Христом-Богом клянусь, век за Вас будем молиться…'
'Ну, хватит соплей-то…хватай бусурмана, тащи в участок… а я домой…Владимир Иванович, не сочтите за труд, пойдёмте со мной - высвистайте князя! А то я сейчас домой…мне как-то неудобно будет…'
…Когда шумные длинноносые варвары утащили поверженного злодея в амбань русского дубаня, худенький, тихий и скромный портной Сунь осторожно подставил плечо под руку тихо стонущего многостаночника-универсала Люя и повёл его в свою выстуженную фанзу, где на остывшей лежанке одиноко пребывал в покое обезглавленный Вань… Он тоже нуждался в дружеской заботе - голову требовалось -таки пришить… но сначала Люй. 'Прекрасно там, где пребывает милосердие. Разве можно достичь мудрости, если не жить в его краях?'
… 'Ой, кто там?'
'Виссариона Иосифовича можно?'
'Это Ви, Владимир Иванович? Уже иду…'
'Ой, да чего ж Вы в дверях-то… проходите, проходите, пожалуйста…'
'Да я на минутку, Ольга…'
'Да просто Ольга! Ничего, у нас здесь по простому…как там мой обормот? '
'Супруг Ваш, Ольга, душевно страдает…'
'Ещё бы ему не страдать! Сколь я его ждала, дьявола… и пока за китайцами своими гонялся, и пока в Восточном Институте все вечера на лекСиях своих высиживал…'
'Да что же плохого в Институте?'
'Знаем, знаем, чем там господа студенты-то занимаются…ишь ты, на 'золотую доску' его записали, фу-ты, ну-ты… небось за время занятий все кабаки изучил!'
'Зря Ви, Ольга Константиновна… Паша очеН хорошо говорит на великоханьском… с мандаринским диалектом!'
'Вечно Вы его покрываете… уж Вы на него повлияйте, Владимир Иванович- Вы человек обстоятельный…'
'Да откуда Вы знаете?'
'Земля слухом полнится!'
'Да я приехал всего третьего дня!'
'Чтобы узнать вкус окорока, не обязательно есть его целиком! Это Конфуций китайский сказал… а у нас люди приглядливы… так что уж пожалуйста, Вы воспитайте моего…'
'Э-э-э, Ольга Константиновна, мужчина воспитывается до трёх лет… а потом только - костенеет…'
'Ох, беда мне… у меня ведь мужиков полна хата- Олежек да Володинька, пять да как раз три… что же я с ними делать буду, сорванцами… все - вылитый папаша!'
Когда запахивающий на ходу шинель князь выбирался, осторожно ступая, чтобы спящих детей не потревожить из своего чуланчика, Ольга метнулась к чугунной плите, и передала Семёнову тёплый свёрток:'Вот, пожалуйста… я тут пян-се напекла… как он любит, на пару, с капустою, луком и мясом… отведайте и его, негодяя, покормите… а то небось избегался весь, некормленный…'
… 'И что ж ты будешь делать-то, а? Фюлюганы! Как есть фюлюганы…'
'Здравствуй, Грищенко! Это ты о чём-то конкретном или ты просто- общественные нравы клеймить стал?'
'ЗрЛЖел, ВашБрдь… Клеймить! Именно! Заклеймить бы, как в старопрошедшие времена, выдрать бы кнутом… да и на Соколий Остров…'
'Кого драть собрался, Грищенко? '
'Не знаю точно кого, а только драть- надо… ведь оне над самим Невельским надругались!'
'Над кем?'
'Над Невельским нашим, над батюшкой-адмиралом…'
'Что, опять? '
'И ещё - извращённым способом!'
Да, памятнику адмиралу Невельскому явно не везло… сперва с закладкой- его должен был заложить (как здание вокзала и сухой док) Цесаревич Николай Александрович, Царствие ему…Небесное…по возвращении из Японии…
Потом- с освящением… Когда владыка Андрон, Архиепископ Владивостокский и Приморский, совершал Божественную литургию с чином освящения памятника,с дымящимся кадилом обходя оный округ, из смиренно преклонившей колени толпы народа показался уволенный за несдержанность в отношении напитков горячительных брандмейстер пожарной команды Сергей Лазо, и с криком:'Мужчина, у Вас сумочка загорелась!'- окатил его водой…
