- Роту недоумков в красных мундирах за двоих-троих опытных лазутчиков? Да о такой выгоде можно только мечтать! Тем более квартиры выбирались с таким учётом, чтобы в каждой имелся потайной вход. Я просто не успел...
Князь Иоселиани посмотрел на пленника не сулящим ничего доброго взглядом, и от возмущения заговорил на русском языке с жутким акцентом:
- Слюшай, дарагой, ты идиот, да? Пачиму малчал, да? Савсэм балной?
Как ни странно, мистер Керри его понял:
- Но мне нужны гарантии. Честного слова будет вполне достаточно.
Сержант перешёл на английский:
- За гарантиями и страховкой обратитесь в кофейню Ллойда.
- Но попытаться всё равно стоило, верно? - немного разочарованно вздохнул англичанин. - И не будете ли вы так любезны развязать мне хотя бы ноги?
Спустя некоторое время английские солдаты увидели вывешенный в окне осаждённого флигеля белый флаг. Шёлковая нижняя рубашка уныло обвисла на длинной палке, символизируя горечь поражения и бессилие обороняющихся. Богато, однако, живут русские лазутчики, если могут себе позволить дорогое бельё.
Командовавший артиллерией капитан удовлетворённо хмыкнул, и сделал в уме заметку на предмет тщательного обыска будущих пленников. Вопреки всеобщему мнению, офицеры британской армии получают довольно маленькое жалование, хотя пускают пыль в глаза и доказывают обратное, так что возможность подзаработать они никогда не упустят. А ещё можно продать винтовки - русское оружие ценится среди знатоков, и редкие попадающие в Англию экземпляры уходят с молотка за приличные суммы. А пехота обойдётся славой победителей и пустой благодарностью от экономного премьер-министра. Что они сделали? Потери понесли, и всё, а артиллерия же одним только своим видом принудила противника к сдаче, и лишь она может рассчитывать на трофеи. А ещё лучше - почёт поровну, а прибыль себе.
Капитан шёл принимать капитуляцию, нисколько не беспокоясь за собственную безопасность. Русские не настолько глупы, чтобы стрелять в парламентёра - ведь в таком случае их ожидает не быстрая и милосердная смерть на виселице, а что-нибудь пострашнее. Да, сейчас просвещённый век и в моде гуманизм, но не везде и не для всех. Новые веяния приходят в Тауэр и Ньюгейт с опозданием в пару веков.
За исключением белого флага иных свидетельств сдачи так и не появилось. Наверняка боятся мести со стороны разозлённых большими потерями пехотинцев. Что же, власти и авторитета капитана вполне хватит на обуздание низменных инстинктов быдла в солдатских мундирах.
- Выходите с поднятыми руками, господа! Не беспокойтесь, мы не будем стрелять, клянусь честью офицера!
Тишина ответом. Не могут говорить от отчаяния, или среди азиатов нет ни одного, кто владеет нормальной человеческой речью?
- Выходите, иначе мы войдём сами, и тогда заговорят ружья!
Громко хлопнула обитая толстым листом железа дверь. Приглашают внутрь? Английский джентльмен в собственной столице не нуждается в приглашении чужаков, и сам заходит туда, куда ему захочется!
- Сдавайтесь, господа лазутчики!
Последние слова капитана совпали с моментом, когда опустилась крышка замаскированного в углу комнаты люка, а огонёк по огнепроводному шнуру добрался до жестяной банки с порохом, предусмотрительно спрятанной под кучей разнообразного металлического хлама. Извините за невежливость, сэр, но у русского гусара есть масса интересных дел, и сдачи в плен в их списке нет даже на последнем месте. Русские не сдаются! А грузинского происхождения этот русский человек или вовсе польского... это настолько второстепенно, что внимания не удостаивается.
Появление в центре Лондона батальона Красной Гвардии произвело впечатление гораздо большее, чем ожидал его командир. Сравнивать немного не корректно, но если бы во время проповеди Папы Римского на площади Святого Петра в Ватикане вдруг расступилась земля и на собравшуюся толпу пошли в атаку легионы чертей с вилами наперевес... Может быть Фёдору Ивановичу стоило позаботиться о маскировке? Характерное обмундирование как-то не способствует сохранению инкогнито.
Или так даже лучше? Наступающим четырьмя колоннами ротам никто не осмеливался не то, чтоб воспрепятствовать, а даже на глаза попасться. Подвернувшиеся под горячую руку уже поплатились за неосторожность - майор приказал не жалеть ракет и ручных гранат. Казалось бы, что такое один батальон в масштабах огромного города? Чуть больше семисот человек, если считать заградительный отряд лейтенанта Самохина, против десятков тысяч солдат британской регулярной армии и почти ста тысяч добровольно-принудительно набранных ополченцев? Волна против скалы, капля дождя в песках знойной пустыни, Давид против дивизии Голиафов...
Но, тем не менее, качество одерживало верх над количеством. Вполне боеспособные части оставляли баррикады, едва заметив тянущиеся к ним дымные следы, и очень часто оказывалось, что жертвами оказывались только два-три верных присяге, или просто самых медлительных защитника. Впоследствии учёные-историки назвали эту ситуацию "началом заключительной стадии Лондонской агонии", а сейчас всё только начиналось... Боже, тебе не надоело хранить Англию?
Капитан Лопухин ради экстраординарного случая предпочёл позабыть о запрете командира, как и об обязанностях начальника штаба батальона, и лично возглавил один из взводов. Иван Михайлович ориентировался на звуки выстрелов, в которых тонкий музыкальный слух аристократа в Бог ведает каком поколении без труда вычленял знакомые голоса кулибинских винтовок, и планировал прибыть на помощь к Нечихаеву самым первым. А ещё надеялся на знание города и его закоулков - в своё время немало исходил их вдоль и поперёк, составляя подробные карты и определяя возможные узлы будущей английской обороны.
Что интересно - почти ни одно из тогдашних предположений не походило на нынешнее положение дел. Островитяне усвоили истину о необходимости строительства укреплений, но подошли к этому в строгом соответствии с принципом "кашу маслом не испортишь", так что завалили весь Лондон с достойным уважения и лучшего применения энтузиазмом. Господа британцы, ну нельзя же так бездарно разбрасываться столь ценным ресурсом, как время!
Кстати, о времени и его экономии:
- Сворачиваем здесь!
Сержант Оболенский, самозвано объявивший себя при капитане кем-то вроде телохранителя, на всякий случай уточнил:
- Прямо через окно. Иван Михайлович?
- Чем оно вам не нравится? Зато через окошко с той стороны сразу попадём на соседнюю улицу. Идём обычным порядком.
- Слушаюсь, господин капитан! - Оболенский зашвырнул в дом гранату, и, дождавшись взрыва, сделал гостеприимный жест рукой. - Добро пожаловать, Иван Михайлович!
