Сообщение из Стокгольма не произвело эффекта разорвавшейся бомбы, Щастный и его штаб не исключали возможности такого хода со стороны противника, но знание места и времени вражеской операции было истинным божьим подарком. В распоряжении главкома Балтийского флота оставалось минимум времени, и его нужно было с толком использовать.
Когда Духонин доложил эту новость Корнилову на дневном докладе, хитрая улыбка появилась на лице Верховного:
— А что, Николай Николаевич, — спросил он Духонина, — не пора ли пускать в дело орлов подполковника Дрожинского? По-моему, самое время и расправить свои крылья, а заодно проверим изобретение господина Григорьева.-
— Может для большего успеха по отражению атаки стоить перебазировать часть сил под Гельсингфорс?-
— Нет, оставим всё, как есть, лучшее — враг хорошему. Боюсь, что летчики не успеют приготовиться к новым условиям базирования, я верю в наших орлов. Что собирается предпринять Щастный для отражения атаки германских линкоров? Выдержат ли укрепления Свеаборга их калибры?-
— Адмирал предполагает постановку новых минных полей на подходе к Ревелю и Свеаборгу, а так же задействовать все наши подводные силы. Немцы очень бояться субмарин, а в водах Финского залива им негде будет укрыться.-
Корнилов внимательно рассматривал карту будущего сражения:
— Будем надеяться, что Балтфлот с честью выдержит испытание. Как идут дела на Западном фронте, как противник?-
— Согласно утреннему донесению начштаба фронта, воздушной разведкой замечена большая концентрация войск противника под Белостоком. Гофман явно наращивает ударный кулак из перебрасываемых с запада дивизий против сил 2 армии. Учитывая потери, которые понесла армия Миллера при прорыве фронта и на марш- броске, встречный бой будет очень тяжелым. Однако мы можем существенно помочь ему, если пустим в дело отряд лётчиков Сафронова. Капитан давно просит разрешения на массовый налет его бомбардировщиков на позиции противника. Вооружение «Ильи Муромца» это вполне позволяет. Думаю, стоит рискнуть, Лавр Георгиевич. Ведь в случае успеха можно будет пускать в прорыв корпус Краснова с целью выхода на Осовец и последующей блокады города. Хотя крепость и сильно пострадала в 1915 году, она занимает важное место в системе обороны Польши.-
— Да, думаю, Вы правы, выгоды от этого риска большие. Кстати, Краснов знает о своём награждении за взятие Ковно Георгием третьей степени? Когда будете поздравлять, не забудьте объявить выговор за излишнюю храбрость. Его корпус не предназначен для штурма крепостей, это слишком дорогая вещь. Хотя по сути дела Петр Николаевич сделал всё правильно. Что еще?-
— Как мы и предполагали, едва передовые силы Сергея Леонидовича приблизились к Бресту и произвели его фланговый охват, а конница Каледина переправилась через Буг и вышла в тыл, противник начал спешный отвод частей из крепости. Кирзенхоф не понадеялся на крепость кирпичных сводов и предпочёл не рисковать.-
— Как наступают Дроздовский и Каледин?-
— Корпуса Келлера и Крымова успешно продвигаются вперёд, основательно перемалывая на своём пути войска противника. Правда потери корпусов возросли, но о приостановке их движения и выводе в тыл не может быть и речи. До карпатских перевалов рукой подать, а там и Венгрия.-
— Не увлекайтесь, Николай Николаевич. Противник уже отошел от первого удара и готовит ответный и, очевидно, под Перемышлем. Вспомните его осаду в 1914.
— Я её прекрасно помню, и её длительность была обусловлена нехваткой снарядов для осадных орудий. Думаю, на этот раз всё будет проще, артиллеристам Дроздовского не придется скучать. Да, Каледин прислал наградной лист на нашего Покровского. Алексей Михайлович не захотел отсиживаться в штабе и принял самое действенное участие во взятии Станислава. Вначале вместе с Каширским полком он первым ворвался в город и захватил железнодорожную станцию. В этом бою полк понёс ощутимые потери среди офицерского состава, в частности, был серьёзно ранен командир каширцев полковник Зубов, и Покровский был вынужден принять командование на себя. До подхода основных сил полк трижды отражал контратаки противника, но станцию удержал. Генерал Каледин представляет его к ордену Анны 2 степени, думаю, стоит поддержать его представление.-
— Да, не сидится нашему подполковнику в штабах, не сидится, — усмехнулся Верховный, — я согласен с генералом. И отзовите его назад, это просьба Щукина, он ему здесь очень нужен. А пока давайте займемся Балканами, как дела у Слащева?-
Перед решающим броском в Финский залив германская эскадра скрытно сосредотачивала свои ударные силы в Мемеле и Либаве. В Мемеле расположились корабли контр-адмирала Рейтера, в Либаве эскадра линкоров под командованием вице-адмирала Бенеке. Первому кайзер доверил командование отрядом линейных крейсеров в составе «Мольтке», «Гинденбург» и «Фон дер Тан», в помощь которым были выделены старые германские линкоры «Ганновер» и «Шлезвиг-Гольштейн». Этого, по мнению морского штаба вполне хватало для уничтожения всего русского минного отряда и крейсеров вместе со всеми портовыми сооружениями Ревеля.
В распоряжение Бенеке были выделены более солидные силы кригсмарин для уничтожения четырёх линкоров Балтфлота. В составе адмиральской эскадры находились линкоры:
«Кёниг Альберт», «Байерн», «Кайзерин», «Фридрих Великий», «Принц-регент» и, недавно вернувшиеся в строй «Маркграф» и «Кёниг», «Рейнланд», «Нассау» и «Тюринген».
Вместе с ними в поход выступил отряд эсминцев, миноносцев и тральщиков. Из-за тесноты вод Финского залива Вильгельм решил не отправлять подводные лодки, посчитав, что и этих сил вполне хватит для одержания победы. А она для рейха была очень необходима.
Прорыв центральных позиций русских минных полей был начат под покровом короткой балтийской ночи 18 августа. Едва стало светло, как германские тральщики принялись за работу. Прекрасно зная места постановок мин, они слаженно работали под прикрытием корабельной мощи линкоров, готовых уничтожить всякого, кто только рискнет помешать их работе.
Было 5:54, когда тральщики прошли сквозь минные поля, но прошло еще сорок минут, прежде чем был полностью расчищен проход для основных сил эскадры. Действуя, как хорошо отлаженный механизм, корабли быстро разделились на две походные колонны, которые разошлись в разные стороны. На месте порыва остались дежурить три миноносца, которые должны были известить Бенеке и Рейтера о любой непредвиденной опасности.
Линейные крейсера плавно рассекали морскую гладь просыпающегося моря, с каждой минутой сокращая расстояние до Ревеля, а русских всё ещё не было. Оперативные соединения кригсмарин развёртывались с точностью швейцарского хронометра, но у контр-адмирала Рейтера неприятно сосало под ложечкой, ему не нравилось столь безупречное начало такой серьёзной операции, как сегодняшняя. В отличие от кайзера, Шеера и Шмидта, Рейтер считал русских серьёзным противником и предпочитал держать с ними ухо востро.
