– В конце концов, гости и правда могут подождать, – подумал он, наблюдая, как девушка грациозно соскользнула в ванну. Через миг её груди прижались к нему, шаловливые руки под водой гладили низ живота. Пегги взглянула на Инвера серыми, полными невинности глазами, как бы спрашивая разрешение, на продолжение игры. Стивенсон не выдержал и обнял девушку, впиваясь в её губы.
Через час, покидая ванную комнату, Инвер чувствовал себя способным горы свернуть. Нервозность и беспокойство ушли, словно их смыла волна или растопили жаркие ласки девушки. Вспомнив Пегги, Стивенсон улыбнулся – она служила в замке третий год и никогда до этого дня не подавала даже намека на близость.
– Почему? – спросил он, когда вулкан страсти немного утих.
– Я всегда мечтала об этом, – пожав своими прекрасными плечиками, ответила Пегги.
– Но почему именно сегодня? – вновь спросил Стивенсон
– Не знаю, наверно время пришло, – произнесла девушка.
– На что ты рассчитываешь?
– Я уже получила то, на что рассчитывала, – улыбнувшись, ответила девушка и вылезла из ванны. Стивенсон ещё раз улыбнулся своим воспоминаниям.
– Надо ей обязательно что-нибудь в следующий раз привезти, – подумал Инвар, и от этого у него в груди приятно заныло.
– Похоже, у меня начался переходный возраст, раз стал западать на молоденьких девочек, – слегка пожурил он сам себя.
В личных покоях его ожидал Радж, и портной.
– Как ополоснулись, шеф? – ехидно усмехнулся начальник разведки.
– Неплохо. Что у тебя?
– Ничего срочного, – уклончиво произнес пакистанец, – все гости собрались. Просили передать, что готовы встретиться с вами после захода солнца.
– Понятно, хоть что за публика?
– Странная, необычная, – в двух словах охарактеризовал Радж гостей.
– Другого я и не ожидал, – уставившись на портного, сказал Стивенсон. – Ну а вы с чем пожаловали?
– Как же, сэр, последняя примерка! Это вам не костюмчики от итальяшек. Мое одеяние достойно чтобы его носили короли, – задыхаясь от возмущения, произнес портной.
– Эти костюмчики, между прочим, несколько тысяч евро стоят, – заметил Инвар.
– В большом мире люди совсем с ума посходили, платят тысячи, за то, что не стоит и сотни, – парировал портной, выкладывая перед Стивенсоном своё творение. Одеяние было выполнено в стиле средневековья, но сочетало в себе и удобства современной моды.
– Не слишком пышно? – спросил Инвар.
– По-моему, в самый раз, – высказал своё мнение Радж, чем поднял свой статус в глазах портного сразу на несколько пунктов.
– Вы хозяин этих земель, и что подумают гости, если увидят вас в этих лохмотьях, – портной брезгливо ткнул пальцем в сторону валявшихся на полу вещей.
– Я согласен с вами, мастер Вильям, – поспешил успокоить портного Стивенсон.
Вильям Роуд, как большинство талантливых творческих людей, легко срывался в истерику, которая потом переходила в многодневный запой. Склонность к алкоголю как раз и разрушила карьеру молодого, подающего большие надежды модельера.
Впервые показав свою коллекцию, Вильям шокировал публику своими нарядами, в одночасье взлетев до небес. Заказы стали сыпаться на него со всего мира. Но все закончилось так же быстро, как и началось. Началом краха стал конфликт с одной голливудской звездой, которая заказала сначала у Вильяма целый гардероб, но затем отказалась, переметнувшись к более знаменитому кутюрье. Несдержанный Роуд, во всеуслышание обозвал звезду напыщенной куклой, и пообещал съездить ей по физиономии при встрече. Что он и сделал, встретившись со звездой, на одном из показов. Все это сошло с рук, публика любит скандалы, но Вильям запил и сорвал множество заказов. Богатые капризные клиенты, оставшись без обновок, быстро нашли место, где можно было потратить деньги, и звезда Вильяма Роуда вскоре погасла. Он скатился на самое дно, и особо не стремился оттуда вылезти. Стивенсон случайно увидел его пьяного на улице и узнал, так как был его почитателем и даже имел несколько вещей модельера, причем это были одни из самых его любимых вещей. Ему стало жаль талантливого портного и он, представившись Магдуглом, предложил Вильяму переехать в замок. Как не странно, модельер ухватился за это предложение. В замке он на удивление легко приспособился к нелегкой жизни селянина, с удовольствием занимаясь не только одеждой, но и огородом.
– Ещё бы вы не были согласны, – фыркнул Вильям и с гордо поднятой головой вышел из комнаты.
– Когда он не в духе, я его побаиваюсь, – признался Радж.
– Не ты один, – сознался и Инвар.
Едва солнце село за горизонт, в коридоре раздались шаги и бряцанье оружия. Стивенсон вышел из своих покоев, возле дверей помимо двух молодцов, стоящих на посту, (нововведение командира охраны замка), в полной экипировке выстроился почетный караул из четырех человек.
– А вы тут что делаете? – спросил у караула Стивенсон.
– Прибыли, чтобы сопровождать вас, милорд, – доложил один из воинов.
– Во как, меня удостоили новым титулом? – удивлено произнес Инвар. – Но я не помню, что получал какое-либо уведомление от королевской семьи.
– Таков был приказ называть вас, милорд.
– Да, – подумал про себя Стивенсон, – а здесь всё серьезней, чем я думал.
Он не стал больше ни о чем спрашивать воинов, решив, после как следует поговорить с Раджем и Дреком, командиром дружины.
Стивенсон шел по замку, и все встречные уступали ему дорогу, при этом он с удивлением отмечал: люди не просто отходили в сторону, они кланялись ему. Ничего не понимая, Инвар продолжал путь, однако он чувствовал, что-то изменилось в отношении людей к нему. Кроме привычного уважения как к хозяину замка, прибавилось ещё восхищение, что ли. И чем ближе они подходили к большому залу для приемов, тем больше народу попадалось им навстречу. Это были уже не случайные встречные, эти люди пришли сюда специально, чтобы увидеть его. Перед большими двухстворчатыми двери в зал, вообще было не протолкнуться. Сопровождавшие его воины остановились перед дверьми, оттесняя зевак и освобождая дорогу. У Стивенсона едва хватило самообладания, чтобы сдержать эмоции и не задавать глупые вопросы. В воздухе буквально витало ощущение торжественности и тайны.
Когда до двери осталась несколько шагов, створки распахнулись, пропуская Стивенсона.
– Первый милорд сэр Шон Магдул, – объявил его появление, стоявший в праздничном одеянии воин.
Стивенсон-Магдул на миг замешкался, но затем сделал шаг вперед. Едва он зашел двери закрылись. Зал был полон, вместо ожидаемых сорока пяти человек здесь присутствовало человек сто пятьдесят. Воины опустились на одно колено, почтенные старцы склонили головы.
Инвар опешил от такого приема, не зная, что ему делать. Это продолжалось несколько секунд, затем из полумрака (зал освещался свечами) вышел совсем древний старик. Его борода спускалась ниже пояса, сам старец опирался на посох с вырезанными рунами. Одетый в белый балахон, он медленно приближался к застывшему у входа Стивенсону-Магдулу.
– Милорд, большой сход хранителей веры и знаний приветствует тебя, – мощным басом произнес старец. – Собрало нас знамение, которое многие из нас получили.
– Знамение? – вырвалось из уст Инвара.
– Да, знамение. В нем говорилось о смене эпохи и приходе нового короля, который возглавит многие народы в смутное время, – произнес старик. Стивенсон почувствовал, как земля начала уходить из-под ног.
Откуда им стало это известно, – пронеслось у него в голове, – что это, провокация?
– Я не понимаю, о чем идет речь, – осторожно сказал он.
– Для этого мы здесь и собрались, чтобы помочь вам, – делая легкий поклон, сказал друид. – А сейчас, милорд, позвольте начать ритуал.
Старец поднял руку, и в тот же миг по ушам ударил, подобный грому, звук большого барабана. Толпа освободила середину зала, и из других дверей в зал вошла процессия. Шестеро мужчин с обнаженными торсами, на которые синей краской, были нанесены руны, внесли каменную плиту, в центре которой горел костер. Процессия остановилась прямо посредине зала, мужчины поудобней перехватили поручни, осторожно стали опускать плиту. На их руках вздулись вены от перегрузки, но они благополучно опустили плиту на пол.
Раздал ещё один удар большого барабана и в дверях появились теперь уже четверо мужчин, которые несли на своих плечах огромный котел. Старинный бронзовый котел был начищен до блеска, чеканные древние боги, украшавшие его, смотрели с пониманием на собравшихся в зале, радуясь, что наконец дождались своего часа.
Котел установили на крепление прямо над костром, и тут же возле него появились девушки в легкомысленных накидках на голое тело. В их волосы были вплетены лесные цветы. Такие же цветы прикрывали грудь и пах. В руках они несли кувшины. Подойдя к котлу, юные девы выливали их содержимое в котёл. Вслед за ними появились юноши в набедренных повязках из шкур животных, они принесли с собой корзины с цветами и плодами. Поставив корзины возле котла, юноши удалились. Вместо них появились молодые женщины, на них уже были более строгие платья светлых тонов. С собой они принесли с чаши с семенами всевозможных растений, а также яйца. Сложив, все это возле котла женщины удалились, освобождая место для мужчин. К котлу подошли зрелые мужи, в руках они несли клетки с птицей, мышами, подносы с кристаллами и другими камнями. Вслед за мужчинами шли женщины преклонного возраста, они несли с собой пучки сушеных трав, и тушки мумифицированных животных. Они сложили свою ношу на столы, которые успели поставить, и также удалились. Последними появились почтенные старцы в балахонах, их седые бороды казалось, росли прямо из темноты, которую скрывали накинутые капюшоны. Старцы несли перед собой хрустальные сосуды, наполненные разной по цвету жидкостью. Подойдя, они бережно поставили драгоценные сосуды на каменные столбы установленные вокруг очага. Вновь ударил барабан, к очагу вышли находящиеся в зале старцы. Они образовали круг, взявшись за руки и один из них начал что-то говорить на незнакомом Стивенсону языке, то ли молитву, то ли какое-то заклинание. Через минуту стоявшие по бокам последовали его примеру. Еще через минуту к ним присоединились ещё двое. С каждой минутой бормотание усиливалось. На шестой минуте круг читающих заклинание сошелся на друиде, который приветствовал Инвар. Старик при этом сильно стукнул посохом о пол, выкрикнув ХИРТОН ОР МУРУС. Бороды друидов всколыхнул поток воздуха, в зале моментально стало тихо. Тишина длилась лишь минуту, затем раздался звук похожий на горловое пение некоторых горных народов, слышанное Стивенсоном в Тибете. Он почувствовал вибрацию появившуюся в воздухе от этого пения, появились разряды статистического электричества. Старейший друид подошел к столу, на котором стояли чаши и пучки трав. Он взял один пучок, подошел к котлу, в котором к этому времени закипела вода. После чего стал обрывать листья и кидать их в воду. Сделав это, он посохом помешал варево в котле, затем взял чашу с зерном и так же высыпал его в котел, и вновь помешал содержимое котла. Затем, друид взял одну из золотых чаш положил туда какой-то камень, и направился к одному из каменных столбов, на котором стоял хрустальный сосуд. Подойдя, друид открыл сосуд и капнул на драгоценный камень несколько капель. Камень пошел трещинами, а спустя несколько мгновений рассыпался, превратясь в порошок. Старец снова вернулся к столу, поставил чашу, взял кинжал и, сделав надрез на пальце, выдавил кровь на порошок, после чего высыпал получившуюся смесь в котел. Все это происходило под ритуальное пение стоявшим кругом друидов и непрерывное бормотание готовившего снадобье.
