владения Италии были поделены между «великими державами» без всякой жалости, однако оформлены как «вступление в наследство». Франция и Британия поделили Сомали, тем самым первая компенсировала передачу двух савойских провинций обратно Пьемонтскому королевству — Парижу немного «подсластили» поражение в «битве за мир». Тем более французы вскоре получат вторую «оплеуху» — в Эльзасе и Лотарингии поведут плебисцит при надзоре англичан. В итогах можно не сомневаться, нет смысла в подтасовке. Лишь один из шести жителей говорит на французском языке, подавляющее большинство населения общается исключительно по-немецки. После чего Парижу выдвигать претензии просто глупо — они ведь раньше сами провели аннексию германских и итальянских земель, и нагло считали их своей собственностью. А тут получили по рукам…
Германии вернули захваченные союзниками колонии, правда, японцы не хотели поступаться Циндао и островами в Тихом океане. Но напоролись на демарш — Германия и Россия объявили, что отправят сотню дивизий, и Япония разом лишиться всех азиатских владений, а кайзерлихмарине, второй флот мира, перетопит японцев как щенят в тазике. Англия, как всегда, «умыла руки», и посоветовала узкоглазым союзникам уступить. Те, правда, попытались «купить» пяток островов — хоть что-то себе оставить. Но напоролись на предложение «продать» южную половину Сахалина, вернув ее России. И настойчиво так посоветовали, начав переброску сибирских корпусов обратно на Дальний Восток. Вот в Токио и призадумались…
Германия и Британия по-братски поделили Ливию — Берлину досталась Триполитания, а Лондону Киренаика. Россия, кроме турецких земель с православным населением новой квази-империи ромеев, приобрела Эритрею, и то в «долевом участии» с негусом. Статус Чехословакии и Польши будет решен позднее, слишком там все запутанно, как и вопрос о будущей Югославии. С Албанией не все ясно, как и с Кипром. Но в целом картина привычного довоенного мира почти не изменилась…
Ренненкампф тоже закурил, благо император раз и навсегда разрешил ему курить в его присутствии — своеобразная благосклонность монарха и очень нешуточная привилегия, которую он имел только один — вроде права сидеть в присутствии короля или не снимать перед ним шляпу. Так что взгляды на нем останавливались порой такие, что поймав их, Павел Карлович мысленно поеживался — любовью и теплотой там не пахло, а вот зависти, перемешанной с лютой, животной ненавистью, было хоть отбавляй.
Теперь в его положении следовало опасаться и яда в бокале от аристократов, и пули от террористов-революционеров или наемных убийц — последних могли нанять все кто угодно — многим влиятельным политикам, особенно зарубежным, смешал расклады.
Потому меры для собственной охраны принимал титанические, благо император на том настаивал постоянно. Ведь он сейчас был не просто фельдмаршалом, каких после войны стало пятеро — кроме него этот чин получили Брусилов, Лечицкий, Келлер и Иванов. Его назначили главнокомандующим вооруженными силами всей Византийской империи, благо до самой своей смерти базилевсом будет именно царь Николай Александрович, а он там его наместником, с самыми обширными полномочиями.
И сейчас находился в Константинополе, чувствуя там себя как дома. А дело в том, что остался он вдовцом, так ни разу не увидев супругу, которая совершенно неожиданно умерла два года тому назад (хотя должна была жить и жить), когда шли яростные сражения в Силезии. Порой заезжал в Афины и Трапезунд — там его встречали с почтением, а в Белграде и Софии с ликованием. В Бухаресте ему не понравилось — король Фердинанд перед ним чуть ли не заискивал, осыпал всяческими наградами, вплоть до принца Банатского, с титулом «его королевского высочества». Куда деваться пройдохе — Банат (вернее северная и восточная части) был передан ему в пользование, пока кайзеры не примут по нему конкретное решение. Румыны в нем составляли только треть населения, а вот немцы и венгры больше половины, причем их должно было стать еще больше — переселялись из отошедшей к Белграду западной части Баната, именуемой Воеводина, где большинство составляли сербы, кроме северных немецко-венгерских районов.
Так что кроме фельдмаршала стал в своем почтенном возрасте 62-х лет самым натуральным феодальным владыкой, со столицей в городе Темешвар, или по-румынски Тимишоара, впрочем, последнее название почти не употреблялось. Край практически не был разорен войной, слишком быстро его заняли русские войска, так что жизнь там вполне пристойная. Тем более цены на продовольствие высокие, и продажи шли хорошо…
— Павел Карлович, как вы находите принцессу Софью Греческую и Датскую? Она от вас просто взгляда не отводила при последней встрече.
— Мила и добра, — отозвался Ренненкампф — он действительно долго беседовал с вдовствующей кронпринцессой, сестрой кайзера Вильгельма.
— Вот и хорошо, — с нескрываемым облегчением произнес император. — Вы ей очень пришлись по сердцу, и мы с Вильгельмом думаем, что вы составите прекрасную партию. Софья долгое время жила в Англии, у нее там обширные родственные связи. Думаю, Кипр передадут ей в приданое в обмен на Киренаику, и вопрос с островом решится к общему согласию. А вы станете королем Баната, и брак будет не морганатическим, а равнородным.
— Государь, — Ренненкампф ошалел от напора, но тут же был огорошен:
— Ники, называйте меня по-домашнему Ники. Дав сейчас согласие, вы стали не кузеном, а братом сразу двух императоров…
Сестра кайзера Вильгельма Софья с дочерьми. 1913 год. В этой альтернативной истории она не стала греческой королевой в виду того, что после покушения произошло все наоборот — кронпринц Константин погиб, а старый король Георг остался жив.
— Мир изменился, и теперь никогда не станет как тот…
Ренненкампф тяжело приподнялся с кресла — года брали свое, все же исполнилось 74 года, на десять лет прожил больше, чем в произошедшей истории. Но тогда его расстреляли большевики, а тут о такой партии ни слуха, ни духа, и имена «вождей» давно позабыты всеми, за исключением архивариусов жандармских управлений.
Да и он не ославленный историками генерал «немецкого» происхождения, а потому «предатель», а фельдмаршал и полный георгиевский кавалер, пятый в истории, после Кутузова, Барклая де Толли, Дибича и Паскевича. И к тому наместник Византийский императора Николая Александровича, и будет им до самой своей смерти.
Но пока умирать не собирается, наоборот, вроде жить начал, да любимая супруга Софья Прусская, королева Кипра и Баната, в ее 47 лет близнецов родила, наследников. Сейчас парням по девять лет, здоровые растут и бойкие — от матери наследственность добрая, ее младшая дочь от первого мужа всего на четыре года сыновей старше, играют вместе. И вообще, он сейчас многодетный монарх, так как от первого брака с кронпринцем Греческим Константином у Софьи шесть детей, причем первенец Георг, которому сейчас 38 лет, король Греции, старше младшей дочери Екатерины на 23 года. К нему, несмотря на королевские титулы у обоих, относится с подчеркнутым уважением — все же
