корабли лягушатников и лайми, и рядовому Бонсе очень хотелось бы их послать, но… Союзников было много, и комендант был вынужден пойти на уступки. Пустил их в порт, но в рамках нейтрального статуса Пруссии отказал в высадке нижних чинов и бункеровке углем.
А еще Бонсе слышал, что инженер Лейнборгер, приехавший из Нюрнберга с неделю назад, именно сегодня планировал какие-то эксперименты с летающими шарами. Однако подобные мелочи почти не трогали обычных солдат. То ли дело война, о которой все только и говорили в последнее время. Только бы чужие корабли не принесли эту заразу, словно парижские крысы.
— Смотри, — рядовой Матто указал на огромную фигуру, медленно поднимающуюся над старым городом. — Действительно похоже на летающего дельфина.
Бонсе кивнул. «Дельфином» называли модель шара и паровой машины, что планировал испытывать Лейнборгер. Тетка Бонсе знала сестру мясника, который обслуживал гостя из Нюрнберга. По его словам, важный инженер много нервничал, порывался курить, но сам себя останавливал. Возможно, епитимью на него наложили — решили в городе. И, кажется, она помогла. Шар длиной 85 футов все-таки смог оторваться от земли.
Сколько бодрюша на него ушло… Бонсе покачал головой и отвернулся. Вовремя — где-то в глубине залива в сером мареве утренних сумерек появились светящиеся точки, горящие в окутавшем их черном тумане.
— Матто… — с трудом выговорив имя друга, Бонсе ткнул пальцем в сторону моря. — Смотри! Кажется, мы прогневали бога!
— Машина взлетела! — Матто тоже все понял. — И вседержитель отправил по нашу душу саму дикую охоту!
Оба солдата медленно попятились от края крепостной стены, совершенно забыв о том, что нужно было поднять тревогу. А черное облако и спрятавшиеся в нем адские твари, которых выдавали разве что красные глаза, становились все ближе.
* * *
Перед заходом на город я приказал поменять стекла передних фонарей на задние. Вряд ли, конечно, сработают, но вдруг… И вот на полной скорости мы сначала обошли город по дуге и зашли на него строго с севера. Мемель ведь чем славен — что его порт находится не в открытом море, а прикрыт Куршской косой, и кораблям, чтобы прорваться внутрь, нужно проходить мимо готовых к встрече фортов.
Нам же было проще… Вода, земля — какая разница. Так и не подняв никакого переполоха, мы добрались до косы, замедлились, чтобы на этот раз без посадки на пузо, и неожиданно для любого наблюдателя оказались прямо на траверзе прусского порта. Здесь уже время терять было нельзя — двигатели снова заработали на полную, и «Волки» рванули к стоящим на рейде кораблям.
Бегали матросы дежурных команд, кричали офицеры, подавали какие-то сигналы с батарей фортов, которые пока были просто бесполезны.
— Пруссаки, датчане, норвежцы. Даже наши есть… — капитан Иванов бормотал, просматривая стоящие на рейде и вдоль причалов суда. — А вот и англичане!
Капитан указал на три крутобоких транспорта, а потом еще сразу на два линейных корабля.
— «Ройял Джордж» и «Джеймс Уатт»! — голос Иванова дрогнул. — А за ними «Корнуэльс», «Пемброк» и «Хастингс».
Последние три — это фрегаты. Всего на шестьдесят пушек и даже без паровых двигателей, но как будто от этого легче. Ладно, хоть французов нет!
— И еще французы! — Иванов на мгновение потерял голос. — «Инфлексибль» под флагом вице-адмирала Персеваль-Дешена и пять винтовых шлюпов. Кажется, они готовились зайти куда-то на мелководье…
Капитан паниковал и болтал вслух. Для меня же время словно остановилось. Мы летели вперед на силы, к которым были не готовы. Впрочем, и они тоже не готовы… Сколько нужно, чтобы развести котлы и поднять давление, достаточное, чтобы паровые суда сдвинулись с места? Минут десять минимум! А паруса? Сейчас самое утро, штиль… То есть если не испугаться, если ударить, несмотря ни на что, то можно будет сыграть в Давида, добравшегося до мягкого подбрюшья сонного Голиафа.
— Передавай! — не оборачивая, я отдал первый приказ. — В одну линию!
Лесовский сглотнул. В одну линию идут в атаку большие корабли — мы же планировали в две. Первая бьет тех, кто подставится. Вторая — прикрывает. Однако, учитывая количество целей, для подстраховки нет времени.
— Дистанция? — уточнил Иванов.
— Сто метров… пятьдесят саженей! — решил я.
Ох и прибил бы меня за такое Павел Степанович, хотя у кого я и научился… Нахимов полез при Синопе на 300 метров, хотя те же французы и англичане в большинстве случаев старались держаться за тысячу. Ну, а мне нужна еще большая точность!
— Транспорты игнорировать, бьем по линейным! — последний приказ.
Дальше все зависело от машин, чтобы не подвели. От пушек, чтобы выстрелили. От ядер, чтобы взорвались, как положено! И, конечно, от людей, которые превратят обычное железо в смертельное оружие.
Мы пролетели торговые корабли, и я плавно развернул своего «Волка», заходя правым бортом на «Ройял Джордж». У Лесовского уже выставлены дистанционные трубки для ядер и настроен прицел. Я тоже иду по дальномеру, медленно забирая вправо… Грохот! Пушка выбросила ядро и облако порохового дыма — к счастью, уже через секунду мы из него вылетели, чтобы увидеть результат.
«Ройял Джордж» получил почти метровую дырень на самой ватерлинии, и теперь в нее с огромной скоростью затекала вода. Перезарядка — как же мне сейчас хотелось броситься помогать Лесовскому и матросам поскорее готовить пушку к новому выстрелу! Как же сейчас не хватало хотя бы еще одной!
К счастью, за нами шли остальные «Волки», довершая разгром. Попадание, еще и еще… Несколько ядер разорвались даже где-то внутри корабля, что-то захрустело, и огромная громада, которая стоила в тысячи раз дороже нашей небольшой эскадры, начала заваливаться набок.
— Не трогать! Сменить цель! Пропускаем «Джеймса Уатта»! Бьем по «Пемброку», потом готовимся наводиться на «Инфлексибль»! — я орал и молил бога, чтобы капитан Иванов успел все это быстро передать.
У нас, к счастью, сообщения идут не по буквам, для большинства ситуаций придуманы коды, у каждого корабля в бухте свой номер… Но все равно каждая вспышка — это уплывающие драгоценные секунды. И вот целых четыре «Волка»,
