В бинокль было видно, как с «Корейца» на катер, до этого шедший на буксире, перебрался офицер. «Наверное, сам Руднев пожаловал, раз ради него погнали „Кореец“, кого попроще отправили бы сразу на катере», — подумал Уриу. Катер пришвартовался к трапу «Асамы» через десять минут. Судя по тому, с какой скоростью он плелся и как обильно при этом дымил, его машины и правда были не в лучшем состоянии, так что Бейли, скорее всего, не обманул в отношении состояния «Варяга». Поднявшийся по трапу офицер, представившийся как лейтенант Берлинг (странно, подумал Уриу, на переговоры о капитуляции мог бы пожаловать и сам Руднев, или он ожидает на «Корейце» для проведения второго раунда, а этот лейтенант не более чем прощупывание почвы?) вручил Уриу пакет. Примерно догадываясь о его содержимом, Уриу неторопливо, смакуя момент, вскрыл его. На единственном вложенном листке был текст следующего содержания:
«Контр-адмиралу Императорского Японского Флота и командующему Японской эскадрой на рейде в Чемульпо С. Уриу.
Сэр! Ввиду начала военных действий между Японией и Россией, о котором вы меня любезно уведомили, и нарушением вашей эскадрой нейтралитета порта Чемульпо, я имею честь почтительнейше просить Вас капитулировать и разоружить Вашу эскадру не позднее 17:00 9 февраля 1904 года (27 января 1904 года по русскому стилю). В противном случае я буду вынужден уничтожить Вашу эскадру всеми доступными мне средствами.
Имею честь быть Вашим почтительнейшим слугой.
Командир крейсера „Варяг“ Императорского Российского Флота
В. Ф. Руднев»[5]
По мере чтения в голове Уриу выстраивались и рушились десятки идей и теорий. Если это капитуляция «Варяга», то я император Кореи! Черт бы побрал этого Бейли и этого Руднева, они что, заодно? Маловероятно, но даже если так, то в какие игры они играют? Зачем перенаправлять мне мой же немного переделанный ультиматум? Эскадра готова к бою, «Варяг» без хода на якоре, шансов у него как не было, так и нет, что они этими глупостями выиграли? Полчаса времени? Или это обещанный Бейли блеф Руднева? Но почему такой наглый и глупый? И зачем «Кореец» обвешан парусами и выглядит как пугало, а не боевой корабль? Впрочем, это объясняет, почему прислан лейтенант. На второй раунд стоит ожидать кого-либо посерьезнее, того, кто может сам принимать решение. При этом ни один мускул не дрогнул на лице адмирала.
«Восточная школа, — подумал про себя Берлинг, жалко, что я не увижу выражение его лица через полчаса, ну ничего, обойдусь собственным воображением».
— Передайте вашему командиру, что я готов обсуждать только капитуляцию ЕГО кораблей. Но не моих. Все, на что он может рассчитывать, это пропуск «Сунгари» с некомбатантами в ближайший нейтральный порт под конвоем одного из моих крейсеров. «Варяг» и «Кореец», так или иначе, останутся в Чемульпо, а вот на поверхности моря или на его дне, зависит от вашего Руднева. Это мое последнее слово. И пусть в следующий раз приезжает сам, потому что его время истекает. Если через час мы не придем к соглашению, я открываю огонь.
— Так точно, Ваше превосходительство. Господа офицеры, разрешите откланяться.
В момент отхода катера с Берлингом от трапа «Асамы» «Кореец» начал поворот на малом ходу на курс, позволяющий подобрать катер.
«Наверное, русские боятся, что машина катера не сможет выгрести против течения, — усмехнулся про себя Уриу, — у англичан полчаса назад таких проблем не было. Все же русские — не машинная нация. Тот же „Кореец“ — ну какой идиот дает ход, не подняв заранее якорь? Развернуться-то так еще можно, но вот тронуться с места нельзя, пока не порвется якорная цепь. Странно, а где, собственно, цепь? Вот идиоты, они же утопили якорь!»
С катера, оставляя за собой хорошо видимый шлейф черного дыма, взвилась в зимнее небо ракета. Интересно, что же сообщает этот невозмутимый лейтенант своему командиру таким образом? Что блеф не удался, наверное? Это была последняя неторопливая и довоенная мысль в голове Уриу. На «Корейце» спустили сигнал о переговорах, на обрубленные стеньги мачт взлетели красные боевые флаги и на носу вспухли клубы порохового дыма от залпа двух восьмидюймовок[6] и носового торпедного аппарата! Еще через примерно секунду русский 8'' фугасный снаряд старого образца, разорвавшийся на мостике «Асамы», отправил адмирала в нокаут. Второй снаряд носового залпа «Корейца» попал в носовую оконечность «Асамы» — промахнуться с четырех кабельтовых было сложно. Хотя, если честно, он тоже был нацелен в мостик, но попал не менее удачно. Уриу смог прийти в себя через минуту, как раз к моменту взрыва самодвижущейся мины, выпущенной «Корейцем» с четырех кабельтовых. Увернуться стоящая на якоре «Асама» не могла. Причем очевидцы утверждали, что взрывов было два, и, что уж совсем ни в какие ворота не лезет, первый взрыв якобы произошел за несколько секунд ДО попадания мины, что потом долго, нудно и упорно отрицалось российской стороной.
Глава 5
Обратная сторона луны
— Господа офицеры, положение вам ясно. Уриу нам уйти не даст. Я бы на его месте точно не дал бы. Прорваться, как предлагает большинство из вас, мы не сможем физически. Я надеюсь, о состоянии машин все помнят? Двадцать два узла на два часа — вот наш предел, и то никакой гарантии, что машины не скиснут раньше, наши механики дать не могут. А и дали бы, я бы не поверил. Потом, о результатах состязательных стрельб с «Аскольдом» все помнят? Лейтенант Зарубаев, как старший артиллерист, уж вы-то должны прекрасно понимать, что нанести существенный вред «Асаме» мы не сможем. Потому что пока мы подойдем на дистанцию, с которой наши шестидюймовки смогут пробить ее пояс, ее четыре восьмидюймовые и семь шестидюймовок в бортовом залпе уничтожат всю нашу ничем не прикрытую артиллерию. А туда же, «нанести повреждения нескольким кораблям противника». Скромнее надо быть. В лоб нам не пройти, и уподобляться гороху, бросаемому об стену, мы не станем.
— Всеволод Федорович, вы предлагаете сдаться???
— Я надеюсь, что господин Уриу другого выхода из нашего положения тоже не усматривает. Вот от этого и будем плясать. Я завтра попробую задурить голову коммодору Бейли и убедить его попросить Уриу подпустить «Кореец» для отправки офицера на переговоры о сдаче. Вот только Уриу будет ждать нашей сдачи, а в ультиматуме мы потребуем сдать его эскадру. Под катером за ночь надо скрытно подвесить ту самую гальваноударную мину, что не перегрузили на «Сунгари», в отличие от ее товарок. Взрывать ее будем гальванически, после отхода катера от Асамы, поэтому на катере пойдет минер, лейтенант Берлинг. «Асама» очень удачно стоит первой к выходу. Попросим Уриу прибыть на нее для переговоров…
