– Нет, не то чтобы очень…
Он рассмеялся при этом – колючим, холодным смехом.
– Не то чтобы очень?
– Я признаю, что для меня финансово будет нелегко содержать ребенка. Но я приехала не затем, чтобы просить о помощи.
Лео обессиленно опустился на стул, точно придавленный обрушившейся на него правдой, и провел руками по волосам.
– Ты знала все это время и приехала только теперь?
Щеки ее слегка зарделись.
– Мне было очень плохо. Сильный токсикоз.
– Ты принимаешь лекарство? – спросил он резко, и она кивнула.
– Оно не очень-то помогает. – Вздохнув, Марго слегка переменила позу. – Правда в том, Лео, что я не знала, какой будет твоя реакция, захочешь ли ты вообще меня видеть. А я собиралась сказать тебе лично.
Лео кивнул: ее аргументы звучали очень убедительно. Но он все равно злился оттого, что узнал лишь сейчас.
– Если это и впрямь мой ребенок, – сказал он, упираясь руками в стол, – не может быть и речи о том, что я не стану принимать участия в его судьбе.
– Я знаю.
– Я также не хочу никаких соглашений, – продолжил Лео, абсолютно уверенный в том, что говорит. – Не хочу быть отцом, который видит ребенка только по субботам.
– Нет, – тихо ответила Марго, – я тоже этого не хочу.
– Неужели?
Лео с подозрением посмотрел на нее, не понимая до сих пор, отчего она здесь. Если у Марго не хватило чести сохранять ему верность, с чего вдруг ей беспокоиться, узнает он о своем ребенке или нет?
– Я бы не удивился, если бы ты сделала аборт, – резко ответил он.
Марго поморщилась:
– А ты обо мне не очень высокого мнения. Но я хочу этого ребенка, и я хочу, чтобы он знал своего отца. – Она глубоко вздохнула. – А еще – чтобы у него был родной очаг с любящими его людьми. Где он всегда будет в безопасности, с родителями, которые любят и защищают его. Всегда.
В этот момент темно-карие глаза Марго горели каким-то внутренним огнем, не оставляя сомнений в ее искренности. Лео, помолчав, спросил:
– И как ты себе это представляешь?
– Я хочу, чтобы ты на мне женился.
Будь сейчас Марго прежней, она бы рассмеялась оттого, как внезапно вытянулось лицо Лео. Он явно не ожидал такого поворота – да и с чего бы? В последнюю их встречу она отказала ему, солгала, признавшись якобы в своей неверности, зная, что он возненавидит ее после этого. И вот теперь она просит его о браке?
– Ты, должно быть, шутишь, – холодно отозвался Лео.
– Ты думаешь, я прилетела в Грецию, чтобы пошутить с тобой? – тихо спросила Маргарита.
Лео резко встал и принялся шагать взад-вперед перед окном, выходившим на оливковые рощицы поместья, производящие лучшее масло Греции.
– В прошлый раз, когда мы виделись, ты сказала, что не хочешь выходить замуж и иметь детей.
Марго указала на крохотный бугорок, едва видимый под пальто.
– Все меняется.
– Не настолько. Я в это не верю.
– Ты что, не хочешь знать своего собственного ребенка?
– Почему? Я вполне могу отсудить его у тебя.
При этих словах желудок ее сжался от страха, но она заставила себя оставаться спокойной.
– И ты думаешь, Лео, такой поворот принес бы пользу нашему малышу?
Он откинулся на спинку стула, проведя руками по волосам. Голова его была опущена, а плечи ссутулились, и в этой позе он казался особенно уязвимым. Сердце Марго защемило.
– Последние месяцы я долго думала о том, что будет лучше для нашего ребенка, и пришла к выводу, что он должен жить в доме с обоими родителями.
Лео вскинул голову, и глаза его лихорадочно блестели, а губы, напротив, побелели и сжались в нитку.
– С родителями, которые не любят друг друга? У которых нет ни единой причины уважать друг друга и доверять партнеру?
Марго передернуло.
Стиснув руки в кулаки на коленях, она сконцентрировалась на очередном приступе тошноты. За последние несколько недель самочувствие немного улучшилось, но все же приходилось заставлять себя заниматься повседневными делами, сил не было совершенно.
– Знаю, что ты мне не доверяешь. Может быть, со временем я завоюю и твое уважение, и доверие, но брак этот нужен ради блага нашего ребенка, Лео. Нужно дать ему возможность жить в надежном, крепком доме.
– И ты готова вступить в холодный, лишенный любви союз лишь ради ребенка, которого раньше даже не хотела?
Снова глубокий вздох, и Марго встретила его взгляд.
– Да.
– Не верю.
– Зачем мне иначе появляться здесь? – тихо спросила она.
– Ты чего-то хочешь. Наверное, ты в беде, может быть, тот второй мужчина бросил тебя. Тебе нужны деньги?
– Я же говорила, что приехала не за помощью. Я справлюсь. Я уже обо всем подумала, – продолжала она, отчаянно желая, чтобы Лео ей поверил, даже если он и не поймет ее мотивов. – Я рассматривала этот вариант – растить ребенка одной и не говорить тебе о нем.
– А сейчас ты хочешь, чтобы я тебе доверял?
– Я же в итоге поступила иначе, Лео, – повысила голос Марго. – Я понимала, что ты должен узнать о ребенке. Он или она нуждается в отце.
– Если я настоящий отец.
– Пожалуйста…
Марго закрыла глаза, чувствуя приступ головокружения и безумную усталость. Путешествие в самолете, аренда машины и бесконечные часы в дороге измотали ее.
Собрав последние силы, она заставила себя продолжать:
– Давай не будем спорить. Я хочу, чтобы ты женился на мне ради нашего ребенка. Я не требую от тебя любви или даже симпатии после – после того, что я сделала, но я надеюсь, что мы сможем ради ребенка оставаться в дружеских отношениях. Что касается… – Она отвела взгляд от Лео, не в силах смотреть на него. – Что касается других нюансов брака, я… я пойму, если ты найдешь кого-нибудь на стороне.
Лео молчал, и Марго рискнула поднять взгляд, чтобы посмотреть, понял ли он намек.
– Должен ли я понимать, – спросил он бесцветным голосом, – что ты мне даешь разрешение нарушить брачные клятвы?
– Это будет брак по расчету, так что нам должно быть обоим удобно. Я буду жить в Греции, оставлю работу в магазине. Останусь с ребенком дома, по крайней мере первые годы его жизни.
– Я полагал, что вся эта домашняя рутина тебе смертельно скучна.
В голосе его звучало недоверие – даже презрение. Желудок Марго снова неприятно сжался, во рту прочно поселился металлический привкус.
– Это жертва, которую я готова принести.
– Так я женюсь на мученице? Какая приятная мысль.
– Тебе тоже придется принести жертву, – ответила Марго. – Я это понимаю.
– Я все равно не понимаю твоих намерений.
– Почему так трудно поверить в то, что я готова на все это? – спросила Марго требовательно. – Большинство женщин так живет.
– Но ты, – напомнил ей Лео коварно, – не принадлежишь к большинству.
