Бесполезно... Хоть ногами пинай. Ждет знак от предмета обожания. Ужо, дождешься! Ага, я так и знал - целит фотоаппаратом.
Мигом сориентировалась... Предупредить спасителя об угрозе нет сил, дух перехвачен... Да хоть бы чуть ниже меня опустил,
Полифем недоделанный! Ек, мык... Поздно.
- Пых! Ой! Бл..! - полыхнуло. Противно, быть самому себе Кассандрой. Как ожидал - так и случилось. Этот бизон (где они таких лбов понабрали?) от неожиданности меня выронил! А хотел похвалиться, лихой молодецкой удалью... Здравствуй невесомость! Куда лечу - не вижу, в глазах - чернота и круги с искрами...
- Хлоп! Ой! - до палубного настила малость не долетел. Знакомая лапа вслепую хлопнула по спине, жадно сгребла одежку по второму разу (теперь точно вместе со шкурой), рывком дернула обратно. Млять!
- Пых! Эк... Бум! Пых! - а фотовспышка сверкает, беспощадно вбивая в цифровую память жалкое и поучительное зрелище. А ведь почти 170 сантиметров роста во мне есть! Сколько же тогда в этом громиле, что меня держит? Два метра с лишним? Два-десять? Выпусти-ти-те меня отсюда!
- Трах! Крак! - палубу дергает, назад и вбок. Все катятся кувырком ... Кажется, мы сели на мель... Из распахнутого люка командирского бокса вздымается к небесам сущая Эйфелева башня матерного морского сквернословия. Начальство объясняет порядок службы подробно. И вот так пошло, каждый день... Плывем!
Теперь ограждения бортов, затянутые маскировочной сеткой, превращены в подобие детского манежа. Захочешь - не укатишься. Теперь за мною постоянный пригляд. Только и слышишь, тихое... Дока кормили? Док тапочки надел? Сапоги отняли, как обувь скользкую и тяжелую - не выплыть, если что. Выдали шлепки из оленьей шкуры, мехом внутрь. Босиком ходить запрещают - типа могу простудиться. Я им маленький? Спасибо, хоть на веревку не привязали... для надежного сбережения. Делать ничего не дают.
Сижу - пишу. Днем. Иногда рыбачу... В сумраке клюет хорошо, на свету - заметно хуже. А в темноте... Р-р-р-романтика!
Ночью края люков, ручки, перила, надстройки зловеще горят мертвенными желто-зелеными пятнами фосфорной мази. Вместо лампочек-сигналок... Настоящей! Той, которой, по Конан-Дойлю, разрисовывали несчастную собаку Баскервилей. Почему несчастную? А пробовали фосфорную мазь нюхать? Мерзостный чесночный запах. И вдобавок ядовитая. Однако, для нас - находка. Светит! Ярко. За борт, и в полном мраке, свалиться невозможно. Всё озарено, как новогодняя елка... из лесных гнилушек или...
"Летучий Голландец". Интересно, что думают о нас аборигены? Должно же сложиться мнение. В нашей истории никаких легенд о светящемся корабле, на Байкале нет. Мы и сами - легенда. Вместе с пресловутой "платформой-причалом". Вездесущая Елена показывала, на дисплее цифрового фотоаппарата, подборку снимков для разного времени суток. Занятно. Особенно в тумане.
Искаженные цвета, рассеянное водяной взвесью зеленоватое мерцание... Примерно так, в дешевых книжках про Чернобыль, рисуют зону радиоактивного заражения. А думаете, чего она вокруг меня вьется? Из сюжета о ночной рыбалке - я, в плаще и с удочкой, в руках голомянка... при свете фосфора, у Елены уже вышел эпичный до жути кадр "Старый сталкер и рыба-мутант". Бл... ! Как вспомню, своё первое впечатление, так до сих пор, при виде жареной голомянки, вилка из пальцев выпадает. Талант...
О! Забыл самое главное. "Как вы яхту назовете, так она и поплывет!" Поскольку поименовать "это", для морячков, означало де-факто признать ублюдка родней нормальным судам и даже (свят-свят) кораблям, а оставить без названия - ещё более страшное попирание традиций (суеверны же, как столетние бабки) - то объявили конкурс. Условие - позывной (и только!) должен быть "неназываемым", без надписи на борту, так как борта у сцепки фактически нет. Вытекать из сокровенной сути данного безобразия. Подозреваю, моряки лелеяли надежду, что монстрик, составленный из лихтеров, уйдет в "пробный рейс" безымянным. Наивные! Хе... Позвольте вас приветствовать на борту линкора "Матрас"! Термин "лихтер" для населенного и вполне вооруженного агрегата, гм, переиначили... Не в бровь, а в глаз! Тем более, что 120 мм миномет, в окованной металлом центральной секции, мирному лихтеру - как боевая алебарда у дворника. Хотя судно и рудовоз. О ствол миномета, в итоге, ритуальную бутылку спирта, по ходу "крещения" и разбили. Как компромисс, ибо, не отличить тут носа от кормы. А название... Да что название?
Заря ж местного судостроения. Обходимся... В радиообмене -"Матрас" органично звучит. М-м-дя! Зови хоть горшком, только в печь не сажай, ага... На борту названия нет. И не будет. Россыпь лихтеров каждый раз соединяется заново. Модульность, граждане!
Честно хотите? Первое впечатление, от похожей на жезл ГАИшника, сцепки черно-белых квадратных понтонов звучало -
"Шлагбаум". По аналогии с полосатыми будками на торцах и общего ж/д стиля. Но, всё опошлил завхоз Лева. Подозрительно прищурился, пожевал губами и поинтересовался: Нет ли тут скрытого антисемитизма? Принимая во внимание назначение объекта?
Символику же надо соблюдать! "Шлагбаум" - это глупый запрещающий
знак. А нужны "открытые пути и широкие горизонты". И
вообще, единственный, известный Леве, однофамилец плавсредства,
пархатый борец за дело Мировой Революции Сруль Шлагбаум -
вообще не герой. Расстрелян в Астрахани, летом 1919 года, за кражу
3 фунтов соленой воблы. К чему нам эти нездоровые
ассоциации? Нет! Радио позывной должен быть простым, узнаваемым
и... Лева таинственно понизил голос - немного домашним.
Хозяйственно-заготовительным, типа полосатый кот Матроскин (хе, на
мультики намекал), как тельняшка... Раз уж моряки сами
сочинили это чудище, то и именовать его подобает прямо, без затей
- "Матрос". Без всяких железнодорожных терминов... Тем более, что издалека, лично ему, Леве, это, "полосато-долговязое", напоминает труп матроса Лома, из "Капитана Врунгеля"...
Брошенного в воду, на волю волн. Вы, типа, сами приглядитесь! Промаршировал, по мозолям чужого самолюбия. Эстет...
Когда стихли маты, мы узнали про Леву много нового. Самым мягким эпитетом, из уст оскорбленных тружеников моря, было - "От агента Моссада и провокатора мирового сионизма слышим". Лева отшутился флегматично. ZOG не спит! Он тут первый и последний, а значит - самый главный представитель еврейской диаспоры. Подстава! Ему теперь, вместо дела приходится заниматься всякой хренью, вынашивать зловещие замыслы и строить коварные планы. Тупо раздавлен свалившейся ответственностью. Угу. После
складского хозяйства, все мысли - о ней, о Мировой Закулисе... Но, и склады не бросить! Без меня, лохи, вас тут мигом, причем, голяком - по миру пустят! Его послушать, хе - герой анекдота про жида, который на вопрос, что бы он сделал, оказавшись царем, ответил - "Я бы жил как царь, и даже чуть лучше, чем царь, потому, что ещё бы и немного шил по ночам". Вот так... Где ZOG и где Моссад? - скорчил Лева бесстыжую рожу - Или мне таки разорваться? Оно ж каждому культурному (с нажимом) человеку, - просветил, - должно быть известно: Агент Моссада -тщедушен, злобен, лыс как колено... днем и ночью он носит темные очки, автомат "Узи" и скрипочку. Где? - трагическим голосом вскричал завхоз, - Где моя скрипочка? И это... разве ж я злой? Я... просто справедливый! Грохнули... Портрет, 100%, до мелочей, совпал с внешностью оратора. Ну... вместо скрипки -любимая гитара, а вместо автомата "Узи" - деревянная кобура Стечкина (который завхозу нужен, как зайцу пятая нога)... Компромисс нашелся - замена одной буквы. Полосатая постельная принадлежность стала позывным. Разумеется, конечно! Одним только позывным и ничем кроме позывного... Хе-хе... Сквозь редеющую пальбу, из динамика радиотрансляции, доносится гитарный перебор:
