«И зачем только он пришел сюда?» — с досадой размышляла Мак. Джонас Бьюкенен согласился пойти сюда только потому, что его визит наверняка подкосит уверенность Мак в себе! Но и без его помощи Мак была сыта всем этим по горло. Ей была чужда вся эта надуманность. Пустую болтовню гостей она находила утомительной. Но еще больше ее раздражали меркантильные пожилые коллекционеры, пытающиеся с похотливой улыбкой незаметно ухватить ее за ягодицы.
Мак потихоньку стала отходить от очередного коллекционера, при этом в ее глазах читалось негодование.
— Я уверена, что Джереми будет счастлив помочь вам, ответив на все интересующие вас вопросы, — уверяла она неприятного ей «джентльмена».
— Он не в моем вкусе. — Мужчина средних лет, усмехнувшись, подвинулся ближе к ней.
Мак начала терять самообладание. Единственное, что ее останавливало, — дюжина репортеров, присутствующих в галерее. Она представила, как в завтрашних газетах вместо описания выставки появится броский заголовок: «Художница дала пощечину потенциальному покупателю».
— Я не думаю… — Мак помотала головой.
— Дорогая, прости, что заставил долго ждать, — перебил ее Джонас Бьюкенен. Его рука проскользнула на ее талию. — Здесь такой ажиотаж!
Пожилой низенький коллекционер сразу отступил, теперь он выглядел смущенным.
— Ну, я, пожалуй, пойду? Все-таки прислушаюсь к вашему совету и переговорю с Джереми. — И старикашка торопливо растворился в толпе.
Мак испытывала смешанные чувства. С одной стороны, еще свежи неприятные ощущения от общения с этим престарелым ловеласом, пускающим слюни при виде хорошенькой художницы, с другой — Джонас продолжал крепко держать ее.
Мак пугало тепло его тела. Он взглянул на бледное лицо девушки, решительно развернул ее к двери, после чего убрал руку с ее талии.
— Давай выйдем на воздух, — предложил Джонас.
Заметив, как Мак дрожит на холоде, Джонас снял пиджак и набросил ей на плечи. Застегивая на ней пуговицы, Джонас ощутил тепло ее груди. Она посмотрела на него огромными глазами:
— Теперь вам будет холодно.
В этом огромном пиджаке она выглядела маленькой девочкой. Его полы доставали ей до колен. Но во взгляде дымчато-серых глаз и притягательности пухлых алых губ не было ничего детского…
— Сколько тебе на самом деле?
— Какое это имеет значение? — Она сощурилась.
Он равнодушно пожал плечами:
— Когда я увидел тебя в первый раз, ты выглядела как чья-то младшая сестра. А сегодня ты выглядишь как младшая сестра лучшего друга, причем в очень тайных и скрытых фантазиях…
— И каково это? — усмехнулась она.
«Это плохая, плохая идея, Джонас! Даже не думай!»
Его взгляд при этом был направлен на ее влажные, сочные губы. Как бы он хотел ощутить их вкус… Черт побери! Он попытался задуматься о стройке вдоль реки. О том, что с этой женщиной связан его бизнес. А бизнес с удовольствием смешивать никак нельзя. Но один-единственный поцелуй… Какое это было бы наслаждение — целовать эти пухлые губы!
— В этом платье ты выглядишь как женщина, готовая к жаркому, дикому сексу.
— Я буду носить то, что мне захочется!
Его взгляд проскользил вниз, до ее обнаженного бедра.
— Заметно.
— Ты не лучше того идиота, от которого только что меня спас! — Выскользнув из пиджака, Мак бросила его Джонасу в руки, повернулась и пошла в галерею.
«Как грубо! Отвратительно. Обидно… Черт!»
Утром в понедельник за дверью своего кабинета Джонас услышал чьи-то крики, а затем раздался громкий голос секретарши:
— Я сейчас вызову охрану!
В следующий момент дверь распахнулась, и в его кабинет ворвалась Мак:
— Занят мистер Бьюкенен или нет, мне плевать! Я хочу поговорить с ним прямо сейчас!
Она была в черном джемпере и широких голубых джинсах, шелковистые черные волосы спадали на спину… Мак выглядела как дикая кошка, готовая на него накинуться.
Джонас поднялся навстречу из-за стола — красивый, элегантный. Он посмотрел на ошарашенную секретаршу, стоявшую в дверях:
— Мэнди, не нужно вызывать охрану. Я уверен, мисс Макгуайр не задержится надолго.
— Я задержусь настолько, насколько мне потребуется! Пока не скажу все, что думаю о твоих методах работы! — Мак угрожающе на него посмотрела.
— Слегка озадачен твоим столь ранним визитом, — попытался смягчить обстановку Джонас.
— Ах, ты озадачен? А я просто в бешенстве!
Это было видно и так. Вот только причину столь яростного негодования Джонас пока не мог угадать.
К счастью, когда в субботу он вернулся с улицы в выставочный зал, Эми уже была готова уйти. И это было выходом из ситуации, так как Джонас уже не мог контролировать себя. Он боялся, что, оставшись там, опять затащит куда-нибудь Мак, лишь бы сорвать с этих алых уст поцелуй, такой сладкий, такой пьянящий…
Через тридцать шесть часов после посещения выставки Джонас решил, что влечение к Мак тем вечером было обыкновенной, нормальной мужской реакцией. Просто эта художница выглядела так чертовски сексуально в красном шелковом платье!
Но почему и сейчас он поддавался соблазну?..
Сегодня на Мак не было ни капли макияжа, волосы распущены, да и простая, повседневная одежда, что была на ней… Ничего сексуального! Но, увидя эти полные чувственные губы, Джонас вновь почувствовал, что вот-вот перестанет удерживать над собой контроль…
Он нервно теребил ручку, которой до этого подписывал документы:
— Не потрудишься объяснить, что тебя так взбесило? И при чем тут я?
— Не переживай, сейчас ты все поймешь! И ты прекрасно знаешь, что имеешь к этому отношение!
— Мак, я правда сейчас очень занят…
— Пора идти запугивать еще кого-то? Ах, прости, совсем забыла, что у тебя для этого есть куча прихвостней. Так вот, я их не боюсь!
— Успокойся и объясни, о чем ты говоришь.
— Ты знаешь, о чем я говорю! — Мак задрала подбородок и гневно уставилась на Джонаса.
— Если бы знал, не стал бы тебя спрашивать. — Джонас развел руками и попытался улыбнуться.
— Ты знал, что меня не будет дома в субботу, что я буду в галерее. И ты нагло этим воспользовался. Ты…
— Мак, если ты не перестанешь голословно бросаться обвинениями, я попрошу тебя уйти. — Джонас бросил ручку и обошел стол.
Гнев Мак нарастал с субботнего вечера. Все воскресенье она пребывала в раздумьях. И только мысль о том, что в понедельник, прямо с утра, она отправится к нему в офис, позволила ей слегка успокоиться. Она непременно добьется приема у мистера Бьюкенена! Чего бы ей это ни стоило!
