Сверху, со второго этажа, донеслись возбужденные голоса. Люди у двери поглядывали друг на друга, переминались с ноги на ногу, поправляли пояса. Наверху что-то прорычал мужской голос. Женский голос ответил. Через четверть часа земляне от нечего делать стали слоняться взад-вперед по кухне.
– Закурим? – сказал один из них.
Другой достал сигареты, они закурили. Они выдыхали неторопливые бледные струйки дыма. Разгладили складки курток, поправили воротнички. Голоса наверху продолжали гудеть и журчать. Командир глянул на свои часы.
– Двадцать пять минут, – заметил он. – Что у них там происходит?
Он подошел к окну и выглянул наружу.
– Жаркий денек, – сказал один из космонавтов.
– Да уж, – лениво протянул другой, разморенный полуденным зноем.
Гул голосов наверху сменился глухим бормотанием, потом и вовсе стих. Во всем доме – ни звука. Только собственное дыхание слышно.
Целый час прошел в безмолвии.
– Уж не случилось ли из-за нас какой беды? – произнес командир, подходя к двери гостиной и заглядывая туда.
Мисс Ттт стояла посреди комнаты, поливая цветы.
– А я все думаю, что я такое забыла… – сказала она, заметив капитана. Она вышла на кухню. – Извините. – Она протянула ему клочок бумаги. – Мистер Ттт слишком занят. – Она повернулась к своим кастрюлям. – Да и все равно вам нужен не он, а мистер Ааа. Пойдите с этой запиской на соседнюю усадьбу возле голубого канала, там мистер Ааа расскажет вам все, что вы хотите знать.
– Нам ничего не надо узнавать, – возразил командир, надув толстые губы.
– Мы и так уже знаем.
– Вы получили записку, что еще вам надо? – резко спросила она. Больше они ничего не могли от нее добиться.
– Ладно, – сказал командир. Ему все еще не хотелось уходить. Он стоял с таким видом, будто чего-то ждал. Точно ребенок, глядящий на голую рождественскую елку. – Ладно, – повторил он. – Пошли, ребята.
И все четверо вышли из дома в душное безмолвие летнего дня.
Полчаса спустя мистер Ааа, который восседал в своей библиотеке, прихлебывая электрическое пламя из металлической чаши, услышал голоса снаружи, на мощеной дорожке. Он высунулся из окна и уставился на четверку одетых в одинаковую форму людей, которые, щурясь, глядели на него.
– Вы мистер Ааа? – справились они.
– Я.
– Нас послал к вам мистер Ттт! – крикнул командир.
– Что за причина? – спросил мистер Ааа.
– Он был занят!
– Ну, знаете, это… – презрительно произнес мистер Ааа. – Уж не думает ли он, что мне больше нечего делать, как развлекать людей, которыми ему некогда заниматься?
– Сейчас это несущественно, сэр! – крикнул командир.
– Для меня – существенно. У меня накопилась куча книг, их нужно прочесть. Мистер Ттт совсем не считается с другими. Он не впервые ведет себя так бесцеремонно по отношению ко мне. И прошу не размахивать руками, сударь, дайте мне кончить. Вам следует быть повнимательнее. Я привык к тому, что люди слушают, когда я говорю. И потрудитесь выслушать меня с должным почтением, иначе я вообще не стану с вами разговаривать.
Четверо людей внизу растерянно топтались, разинув рты. У капитана на лбу вздулись жилы и даже блеснули слезы на глазах.
– Ну, так вот, – продолжал поучать мистер Ааа, – как, по-вашему, хорошо ли со стороны мистера Ттт вести себя так неучтиво?
Четверка недоуменно смотрела на него сквозь дымку знойного дня. Капитан не стерпел:
– Мы прилетели с Земли!
– По-моему, он ведет себя просто не по-джентельменски, – брюзжал мистер
Ааа.
– Космический корабль. Мы прилетели на ракете. Вот она!
– И ведь он не в первый раз позволяет себе такое безобразие.
– Понимаете – с Земли!
– Он у меня дождется, я позвоню и отчитаю его, да-да.
– Мы четверо – я и вот эти трое – экипаж моего корабля.
– Вот возьму и позвоню сейчас же!
– Земля. Ракета. Люди. Полет. Космос.
– Позвоню и всыплю ему как следует! – крикнул мистер Ааа и пропал из окна, точно кукла в театре.
Было слышно, как по какому-то неведомому аппарату завязалась перебранка. Капитан и его команда стояли во дворе, тоскливо поглядывая на свою красавицу ракету – такую изящную, стройную и родную.
Мистер Ааа вынырнул в окошке, торжествуя:
– Я его на дуэль вызвал, клянусь честью! Слышите – дуэль!
– Мистер Ааа, – терпеливо начал капитан.
– Застрелю его насмерть, так и знайте!
– Мистер Ааа, прошу вас, выслушайте меня. Мы пролетели шестьдесят миллионов миль.
Мистер Ааа впервые обратил внимание на капитана.
– Постойте, как вы сказали – откуда вы?
Лицо капитана осветилось белозубой улыбкой. Он шепнул своим: – Наконец-то, теперь все в порядке! – И громко мистеру Ааа: – Шестьдесят миллионов миль – с планеты Земля!
Мистер Ааа зевнул.
– В это время года – от силы пятьдесят миллионов, не больше. – Он взял в руки какое-то угрожающего вида оружие. – Ну мне пора. Заберите свою дурацкую записку, хотя я не понимаю, какой вам от нее прок, и ступайте через вон тот бугор в городок, он называется Иопр, там изложите все мистеру Иии. Он именно тот человек, который вам нужен. А не мистер Ттт, этот кретин, – уж я позабочусь о том, чтобы его прикончить. И не я – это не по моей линии.
– Линии, линии! – передразнил его командир. – При чем тут линия, когда надо принять людей с Земли?
– Не говорите глупостей, это всем известно! – Мистер Ааа сбежал по лестнице. – Всего хорошего!
И он помчался по дорожке, точно взбесившийся кронциркуль.
Космонавты были совершенно ошарашены. Наконец капитан сказал:
– Нет, мы все-таки найдем кого-нибудь, кто нас выслушает.
– Что, если уйти, а потом вернуться, – уныло произнес один из его товарищей. – Взлететь и снова сесть. Чтобы дать им время очухаться и подготовить встречу.
– Может быть, так и сделаем, – буркнул измученный капитан.
Городок бурлил. Марсиане входили и выходили из домов, они приветствовали друг друга, на них были маски – золотые, голубые, розовые, ради приятного разнообразия, маски с серебряными губами и бронзовыми бровями, маски улыбающиеся и маски хмурящиеся, сообразно нраву владельца.
Земляне, все в испарине после долгого перехода, остановились и спросили маленькую девочку, где живет мистер Иии.
– Вон там, – кивком указала девочка.
Капитан нетерпеливо, осторожно опустился на одно колено и заглянул в ее милое детское личико.
– Послушай, девочка, что я тебе расскажу.
Он посадил ее себе на колено и ласково сжал своими широкими ладонями ее смуглые ручонки, словно приготовился рассказать ей сказку на ночь, сказку, которую складывают в уме не торопясь, с множеством обстоятельных и счастливых подробностей.
