На нём я всё и нашел. Там как бы избушка была раньше, сейчас все брёвна уже сгнили, но видно, что сруб стоял.
– А монеты где были?
– Под деревом. Там ещё блюдце лежало, алюминиевое, да я его не взял – на хрен нужно!
– Блюдце?
– Ну, блюдце, тарелка что ли. Измятая.
– Понятно. Если что – позвоню или подъеду.
Я отсчитал деньги. Слишком уж всё было хорошо, чтобы быть правдой. Но проверить надо. Алюминиевое блюдце… серебряное блюдо… а вдруг?
6. Тропой шамана
Ночью мне впервые за много лет приснился страшный сон… по-настоящему страшный. Я находился на болоте. Невозможно было определить ни время года, ни время суток – зябкий туман окутывал деревья, не пропуская свет. Местность вокруг была однообразно-унылая, из марева торчали высохшие низкорослые деревья, мокрые кусты и трухлявые пни. Трава на немногочисленных сухих кочках была бурая, похожая на прошлогоднюю. Куда мне нужно идти, я не представлял даже приблизительно. Так же, как и то, зачем я здесь нахожусь. Потом в голове что-то начало проясняться: «Клад… монеты… Михалыч… кукла». Внимательно оглядевшись, я увидел проход в кустах и уверенно двинулся туда.
Под ногами противно чавкало, но больше не было слышно никаких звуков, обычных для леса: ни пения птиц, ни шума ветра, ни скрипа старых деревьев. Прислушавшись, я услышал ритмичные удары, доносившиеся как раз в том направлении, куда я шёл. Больше всего это было похоже на удары барабана… или шаманского бубна. С каждым шагом мне становилось всё страшнее и страшнее, но ноги сами шли вперёд. Я откуда-то знал, что должен идти, что там меня ждёт что-то важное. Клад или… или смерть? Может быть. Но изменить я ничего не мог.
Среди деревьев забрезжил просвет. Похоже, впереди была та самая поляна, про которую говорил Михалыч. Усилился и звук бубна. Теперь он звучал с каким-то дребезжанием, как будто весь окружающий лес резонировал от звуков бубна. И человеческий голос я стал разбирать, противный такой старческий голос, хриплый, но всё ещё достаточно сильный. Он подпевал в такт ударам что-то вроде «мир-сус-ни-хум» несколько раз, потом вскрикивал «э-хэй!» и опять «мир-сус-ни-хум». От этого сочетания ритмичного стука и скрипучего голоса, произносящего непонятные мантры, у меня просто мороз по коже пробежал. Но я шагнул вперёд, на поляну.
В тумане я постепенно разглядел небольшой рубленый дом, размером чуть больше собачьей конуры, поднятый метра на полтора над землёй на толстый пень. Я вспомнил, что нечто подобное видел в музее Хохловка, такие амбары делали охотники для хранения припасов, чтобы дикие звери не забрались их поднимали над землёй. Натурально – избушка на курьих ножках. Рядом с амбаром стоял здоровенный, метра три в высоту, деревянный столб, одетый в островерхую шапку и обмотанный тканью. Вокруг столба ходил кругами плюгавенький мужичок в берестяной маске, меховой шапке, такой же, как на столбе, распахнутой волчьей шубе мехом наружу и с бубном в руках. Он-то и давал концерт на этой площадке.
Завидев меня, мужик прекратил самодеятельность, ткнул в меня грязным пальцем и быстро заговорил что-то на своём непонятном языке, время от времени то тыкая пальцем в меня, то жестом показывая на деревянного истукана, то протягивая ко мне раскрытую ладонь интернациональным жестом: «Дай!». Только вот непонятно, чего я должен был дать. Денег, что ли? Я развёл руками и печально покачал головой, мол, «моя твоя не понимай». Шаман, похоже, разозлился. Закричал что-то типа «Хуш! Интерно! Хуш!». Я опять – не понимай, а он злится ещё больше и снова – «интерно». Такая пантомима продолжалась, пока я, несмотря на жуткий страх, сковывавший всё тело, не разозлился тоже и не закричал на мужика: «Да пошёл ты в жопу, старый хрыч!». Мужик бросил бубен, упал на колени перед истуканом и что-то забормотал. Раздался протяжный то ли стон, то ли скрип, и бревно в шапке начало медленно поворачиваться. У меня выступил холодный пот, но от ужаса я не смог сдвинуться с места, со страхом ожидая, когда истукан повернётся и я увижу его лицо. Что со мной случится – окаменею, превращусь в пыль, умру от разрыва сердца, было неважно – я должен был увидеть его лицо, лицо древнего лесного бога, который возможно жил, когда по этой земле ещё гуляли мохнатые мамонты, а люди немногим отличались от обезьян. И наконец он повернулся… на месте лица сияло ослепительным светом серебряное сасанидское 12 блюдо.
7. Многие знания – многие печали
Я проснулся от своего крика и первый раз пожалел, что бросил курить. Сигарета меня бы успокоила. На часах была половина четвёртого, но заснуть я уже явно бы не смог. Я включил ноутбук, придвинул к себе блокнот и записал странные слова, слышанные во сне: «мир-сус-ни-хум», «хуш», «интерно». Очень интересно, что они значат, если это не бред моего подсознания. И я знаю, кто мне может помочь.
Среди людей, зависающих на сайтах копателей в интернете, есть достаточное число так называемых «архивариусов», которые прежде, чем ехать на коп, изучают великое множество архивных документов, летописей, легенд, сказаний в надежде найти что-то такое, что поможет выйти на «богатое» место. Некоторые и на коп вообще не ездят, променяв поиски в поле поискам в архивах. С одним из таких исследователей, который всерьёз интересовался легендами, обычаями и историей вогулов (они же манси), я был знаком, правда, не лично а виртуально. Переписывались время от времени на форумах или в почте, он всегда охотно делился информацией. Сетевое имя, кстати, у него было «Шаман», потому что увлекался культурой шаманизма и всякими эзотерическими штучками. Даже в лесу как-то жил полгода, с его слов, полностью отказавшись от благ цивилизации. Ну, виртуальный мир штука такая, если тебе что-то говорят – твоё право, хочешь – верь, не хочешь – не верь. Но общаться с ним было интересно, даже если он где-то и привирал. И самое главное – в это время он обычно ещё не спал и был в сети.
Дождавшись, когда загрузится ноутбук, я зашёл на форум кладоискателей и сразу посмотрел вниз страницы, где были отмечены пользователе в онлайне. Шаман присутствовал. Я отправил ему личное сообщение.
Говнотыкин: Привет, можешь мне уделить время?
Шаман: Здаров. Чё хотел?
Говнотыкин: Есть несколько слов, вогульских, наверное. Можешь перевести?
Шаман: Ну я попробую. Хотя не очень в этом деле разбираюсь, да и словарей нет. Пиши.
Говнотыкин: мир-сус-ни-хум, хуш, интерно.
Шаман: Ну первое похоже на имя Мир-сусне-хума, это младший сын Нуми-Торума, их верховного бога…
Шаман: ..в смысле, Нуми-Торум – это папа, самый главный командир, а Мир-сусне-хум – сынок…
Шаман: .. он землю на небесном лосе объезжает…
Шаман:… хуш – что-то типа: дай, отдай…
Шаман: … а интерно… это
