И если для спасения страны мне придется еще раз обагрить руки кровью родственника, я это сделаю. Русское царство должно быть крепко своим единством.
На мгновение я увидел в цесаревиче самого себя прошлого. Я ведь руководствовался тем же принципом. Уничтожал цивилизации, как только понимал, что они могут нести угрозу человечеству.
Что такое цивилизация разумных насекомых, стремительно переходящая к освоению ближнего космоса, когда на кону миллиарды человеческих жизней? Масштабы разные, а проблематика одна.
— Осуждаешь? — вновь спросил Игорь Михайлович, глядя на меня.
И сейчас я увидел в нем Михаила II, помолодевшего, но такого же жесткого и сурового. Наш биологический отец с возрастом утратил ту резкость, с которой царствовал в самом начале правления. И сейчас на меня взирала его копия.
— Нет, — пожал я плечами. — Но предпочел бы, чтобы наши братья и сестры остались живы. И умирали от старости, а не ради очередной интриги.
Несколько мгновений мы молчали, после чего мой биологический брат тяжело вздохнул, теряя облик сурового правителя, каким он выглядел только что.
— Будем надеяться, им хватит мозгов не рисковать, — кивнул цесаревич. — Думаю, можно сделать небольшой перерыв. Составишь мне компанию за чаем?
Я покачал головой.
— Благодарю, но вынужден отказаться. Мне лучше посетить центр «Оракула» под Кремлем, — я вытащил руку из кармана, демонстрируя лежавший в нем портативный жесткий диск. — Если ты не решил отказаться от моей помощи, конечно.
Игорь Михайлович вздохнул вновь.
— Ты меня так торопишь, как будто что-то скоро случится, а сказать ты мне об этом не можешь, — заметил цесаревич. — Проблемы с Хранителями?
— Никаких проблем. Пока что у меня есть, чем на них давить, — ответил я. — Но мне нужно вернуться домой и заняться своими делами. Так что задерживаться в столице я не планирую.
Игорь Михайлович помолчал несколько секунд, разглядывая жесткий диск в моей рукой. Наконец, он кивнул.
— Я дам приказ, тебя проводят, — сообщил он. — И, пожалуй, не возвращайся.
Я приподнял бровь, дожидаясь пояснений, и цесаревич их дал:
— Волю Романовых ты исполнил. Показал свою близость со мной, и даже передавал мои приказы придворным, — тут он усмехнулся. — Понравилось ощущение власти?
— Ты хотел сказать, ответственности, — поправил я его с улыбкой. — И нет, не понравилось. Ты же знаешь, мне куда приятнее двигать прогресс, чем играть в придворные интриги с людьми, которые занимаются черт-те чем, лишь бы не трудиться на благо своего общества.
— Другого общества у нас нет, — напомнил он, откинувшись на спинку трона. — Все человечество так устроено, это не только Русского царства проблема.
— И поэтому я работаю с тем, что есть, — ответил я. — Но сегодня ты будешь представлять высшему свету лишь тех, кто оказался близко к столице.
И это правильно — так всем будет проще запоминать новых членов царского рода. Представление затянется на несколько дней, однако никаких проблем с введением новых людей не будет. К тому же и самим будущим Милославским станет ясно, что цесаревич держит слово, раз уже признал часть своих родственников.
А это в свою очередь даст понять тем, кто желал объявить о себе самим, что их притязания имеют все меньше шансов на успех. Потому что одно дело бороться против одного брата, другое — когда перед тобой стоит толпа Милославских, чья общая магическая мощь даже без верховного правителя способна выжечь небольшую страну.
И кроме Анастасии сегодня других проблемных родственников в Кремле нет. Игорь Михайлович все правильно обставил — самые трудные кандидаты приедут позже даже «украденных» детей.
— Верно, слона едят по кусочкам, — кивнул Игорь Михайлович. — Ко всему прочему, это отличный способ снизить накал страстей вокруг ситуации. Чем дольше длится официальное признание, тем меньше интереса оно будет вызывать среди подданных. Одно дело, когда появляется один царевич или царевна, совсем другое — когда их больше десятка.
Я покачал головой в ответ.
— Кроме того за маленькими группами легче вести наблюдение, — озвучил я то, о чем умолчал сам цесаревич. — За ними следит «Оракул», но наши братья и сестры будут оставаться в неведении, и те, кто продолжат интриговать против тебя, будут пойманы за руку. На твоей территории и без магии.
Цесаревич улыбнулся и махнул рукой.
— Кому нужна магия, Дмитрий Алексеевич, когда на моей стороне «Стражи»? — задал он риторический вопрос. — А теперь иди, я согласен. «Оракул» должен быть беспристрастен, и не позволять никому влезать в его настройки.
Я все же решил уточнить:
— Он будет подвластен мне, — напомнил я.
— И это его основное преимущество, — сказал Игорь Михайлович, поднимаясь с трона. — В Русском царстве нет человека, которому я бы доверял так же, как тебе, князь. Наши интересы полностью совпадают, и то, что у меня есть, я готов предоставить в твое безраздельное пользование. Ради нашего общего будущего. Ради будущего всего Русского царства. Мы с тобой оба слишком умны, чтобы не понимать — так или иначе, но Михаил II нашел бы способ посадить одного из нас на трон. И раз уж эта ноша выпала мне, я сделаю все, чтобы облегчить тебе работу. Потому что от твоего успеха напрямую зависит и успех всей нашей страны. Двести миллионов человек, князь Красноярский, ждут, когда ты откроешь им путь в новый мир.
Я наклонил голову в знак уважения его жертве.
— Спасибо, Игорь Михайлович. Я этого не забуду.
Марина Кирилловна присоединилась ко мне сразу за дверьми тронного зала. Придворных за это время «Стражи» оттеснили еще дальше, практически вычистив приемную от людей.
Ко мне тут же стремительно подошел слуга Милославских.
— Дмитрий Алексеевич, велено проводить, — сообщил он с вежливым поклоном. — Прошу следовать за мной.
— Ведите, — разрешил я, сопровождая слова небрежным кивком.
Под взглядами людей, дожидавшихся шанса и себе урвать какое-нибудь распоряжение цесаревича, мы прошли в соседний зал. Здесь свернули в коридор для слуг и через минуту уже шагали по лестнице в подземелье. Слуга вел коротким путем, так что вскоре передо мной и моей помощницей появился памятный пост гвардии.
Вот только теперь вместо живых солдат службу несли мои «Стражи».
— Дальше мне нельзя, Дмитрий Алексеевич, — поведал слуга. — Вам подскажут путь.
— Благодарю.
Дождавшись, когда человек уйдет, я пошел в сторону лестницы, ведущей к терминалу управления «Оракулом». Стоило мне приблизиться к двери с панелью биометрического доступа, искусственный интеллект убрал и меня, и Марину Кирилловну с записей. Теперь, если кто-то получит доступ к этим данным, он не увидит, что именно мы творили внутри.
Внешний жесткий диск мне, конечно же, не требовался. Однако на всякий случай я прихватил его с собой, если все-таки придется кому-нибудь что-то показать. Люди еще не осознают, что подобные мелкие объемы уже начали отмирать.
Покажи человеку флешку, и он сразу поймет, что у тебя есть некая информация, которую можно считать через компьютер. И не важно, что на ней записано, человек поймет, что ты не с пустыми руками.
У меня же имелся с собой носитель более подходящего объема.
Марина Кирилловна вошла вслед за мной в кабинет оператора и, как только дверь за нами закрылась, принялась расстегивать китель. Сбросив верхнюю часть одежды на спинку компьютерного кресла, искусственная девушка опустилась на сидение.
Рубашка на груди помощницы встопорщилась, и Марина Кирилловна, расстегнув пару пуговиц с нанесенным на них гербом рода Романовых, вытащила наружу аккуратно свернутый провод.
Воткнув его в разъем на терминале, искусственная девушка прикрыла глаза.
— Начинаю обновление системы до версии 5.32, — произнесла она.
— Отлично, сообщи, когда закончишь, — распорядился я, сам опираясь на край стола и разворачивая виртуальные окна.
Пока идет обновление системы Кремлевского «Оракула» до искусственного интеллекта, я успею посмотреть отчет по стенограммам ключников, которые предоставил мне Бернар де Дамартен.
Не газом единым ведь промышляла эта группировка врагов сингуляра?
* * *
Кремль, тронный зал.
Боковая дверь открылась, впуская новую дочь Михаила II Милославского и Юлии Александровны Романовой.
В отличие от Анастасии, княжна Вологодская была одета скромно, в серое закрытое платье со стоячим белым воротником и такими же манжетами. Никаких украшений на девушке не имелось, только родовое кольцо с гербом на пальце. И если в другой обстановке это могло бы выглядеть нормально, то явление в таком
