быть продан. Очень быстро. А полученные деньги вложим. В покупку новых. Надо большие дела делать, Паша. А не щелкать по мелочам.
Паша усмехнулся. Но возражать не стал.
— Ну-ка, давай, — мы вышли из гаража. Паша запер ворота. Я шел со свертком в руке. — Спасибо, кому можно толкнуть. Все эти товары. Кто-то в общаге возьмет? Хотя, это же бедные студенты. Откуда у них деньги? Нужно кого-то позажиточней. Из знакомых твоих родителей. Например. Где они живут?
Мы дошли до остановки. Паша удивленно вылупился на меня.
— Не, они в Перми живут. Не будут брать. Отец на заводе всю жизнь. Мать учительница. Ни за что не возьмут буржуйское.
Мда. Точно. Кстати, а где мои родители. Я напряг память. В уме сразу появились изображения.
Отец, высокий и темноволосый, в коричневом костюме. Он инженер на заводе. Мать в халате. Ага, она медсестра. Тоже рабочий класс.
Живут в Красноярске. Нет, они тоже не будут покупать. Известие о том, что их сын фарцует, вызовет у них негодование. Точно-точно. Стопудово.
Так, клиенты явно не тут. Надо искать в других местах. Модников. Любителей ярких вещей. Типа стиляг. Молодежи.
— Ладно, пока скинем нашим постоянным клиентам, — решил я. — Но давай. Нам надо искать новых. Где-то они есть. Им позарез нужны. А мы тут в гараже держим.
Подъехал автобус. Мы сели внутрь.
— Кстати, а кто знает? Про нашу камору?
Паша отвел глаза.
— Да так. Никто особо. Не знает.
Ага, как же. Наверняка уже привел сюда. Всех, кого попало.
— Ты пойми, нельзя продавать со склада, — сказал я. — Эдак вообще без вещей останемся.
Паша не возражал. Только чуть приуныл. Когда приехали, мрачно заметил:
— Ты что-то круто взялся. За фирму. Но смотри. Высоко взлетать — высоко падать.
Все верно. Я хочу начать зарабатывать денежки. А он просто так фарцует. Для монетки в кармане.
Пока приехали, уже вечер. Я усталый, но довольный. Только прилег отдохнуть. Дверь распахнулась.
Впорхнули сразу три девушки. Две русоволосые. Одна брюнетка.
— Ну что, мальчики? Как дела? Вы чего такие смурые? Вставайте, давайте! Что вы валяетесь?
Ох, елы-палы. Я бы с удовольствием сейчас поспал. Потом подумал бы, как быть дальше. Куда двигаться? И все такое.
Но пришли прекрасные создания. И уже не до сна. И не до бизнеса. Даже несмотря на мой реальный возраст.
Все-таки это молоденькие феи. Они способны любого отвлечь от тяжких дум.
Паша обрадовался. Девушек звали Вика, Варя и Аня. Варя требовала, чтобы ее звали Барбара.
А вот Аня. Аня тут же села рядом со мной.
— Милый, — она обвила мою шею ручкой. — А ты подаришь мне духи? Как обещал?
Я поглядел на девушку. Симпатичная, даже красивая. Не отнимешь.
Овальное личико. Пухлые губки. Большие миндалевидные глаза. Зеленые. Нет, изумрудные. Длинные пушистые ресницы.
Как же хорошо. Когда девушки сияют своей естественной красотой. А не ботексными губами. И накладными ресницами.
Но, с этой красоткой надо держать ухо востро. Кажется, она уже подцепила моего предшественника. На крючок.
— А я обещал? — спросил я. — Что-то не помню. Я сегодня упал. О бордюр ударился. Вот из головы вылетело.
Аня резко отодвинулась. Бездонные изумрудные глаза полыхали гневом. Праведным.
— Конечно, обещал! Ты забыл, что ли? Как ты мог?
Ага, все ясно. Так, а что у нас с отношениями? Надо проверить. Только бы не френдзона.
— Ну, не злись, мое солнышко. Хотя тебе очень идет, — я усмехнулся. — Иди сюда. Дай я поцелую тебя. Мой котенок. Ласковый и пушистый.
Но Аня разозлилась еще больше.
— Какие поцелуи? Ты совсем спятил, Витя? Мы с тобой друзья. И ничего больше. Тем более, теперь. Когда ты не выполнил свое обещание.
Ха-ха. Нет, все-таки френзона. Эх, Витя, Витя. Что же ты так?
Я так думаю, фарцовать я тоже начал именно поэтому. Чтобы привлечь внимание девушек. Особенно таких, как Аня.
Глупенький. Девушек можно кадрить и без красивых шмоток. Особенно советских. Вот, сейчас покажу, как надо.
— Милая, не надо так, — я покаянно повесил голову. Якобы покаянно. — Что же ты раньше не сказала? Я помню свои обещания. Духи, так духи. Только их пока нет. Сегодня вечером один должен принести. Прямо сюда. А я тебе отдам. Договорились?
Аня сразу сменила гнев на милость. Снова обняла меня. И даже поцеловала в щечку. Назвала миленьким.
Ага, как же. Я видел, как бычков ведут на убой. За кольцо, вставленное в нос.
Я сделал вид, что несказанно рад. Тем временем, Паша уже притащил припасы. Колбасу, сыр, хлеб, консервы. Еще икорки достал и шоколадки с ликером. О как. Расщедрился.
Вместе с ним набежали и другие студенты. Еще двое парней. Смутно знакомые. Плюс пришел наш сосед по комнате. Коля Устюгов.
На столе появились бутылки с портвейном и пивом. Коля забренчал на гитаре. Один из парней нагло подкатывал к Ане.
Я пока ждал. Голову держал трезвой. Паша обнимал Барбару. Потом прошептал мне:
— Ты чего стоишь столбом? Давай, действуй. Сейчас Илюха отобьет Аню.
Но я действовал иначе. Говорил тосты, сыпал анекдоты и веселил честную компанию. Илюхе подлил и портвейна, и водки, и пива. Напоил его до немычачьего состояния.
Аня девушка продвинутая. Держалась. Даже несмотря на выпитый портвейн.
Я дождался, пока к нам заглянет Серега. Махнул ему рукой. Взял пакет с пластинками. И вылез вместе с ним в коридор.
— Вот твое добро! — сказал я и вручил ему пластинки. — Я тебе так скажу, дружище. Это далось мне очень и очень тяжело. Только ради тебя. Пришлось ехать на другой конец города. К морякам. В их гостиницу. Где они командируют. Там за эти пластинки знаешь, какая драка! Еле отобрал. По самой высшей цене. Вот смотри. Тут и новинки есть. Вот, японский рок. Он сейчас знаешь, какой популярный!
Серега трясущимися руками взял пластинки. Готов целовать. Чуть ли не молиться на них. Чудак человек.
Хотя, каждый сходит с ума по-своему. Я вот, например, денежки люблю.
— Насчет японского рока не знаю! — он с сомнением посмотрел на пластинки. — Я про такие не слышал. Может, не стоит брать?
Но я уже не мог остановиться. Тут же припал на уши. Уверил его, что это последний писк моды. И что он счастливый обладатель самых бесценных пластинок. За которыми все меломаны гоняются.
— Ладно, — сломался Серега. — Я все равно за битлов рад. И за Доссена.
Он хотел уйти, но разве я мог его отпустить? Так просто.
— Подожди, друг, — я его остановил. — Эти японские пластинки очень дорогие. Я за них по двадцатке доплатил. Из своих собственных денег. Только ради тебя, друг.
Серега в ужасе попятился. Но пластинки не отдал.
— Но у меня уже ничего не осталось. Всё, что было, отдал тебе.
Эх, ладно.
— Сколько есть? — спросил я. — А, пятерка? Ну, давай сюда. И на этом спасибо. Видишь, я ради тебя в убыток впал.
Серега убежал. Я зашел обратно в комнату. И меня тут же остановила Аня.
— Это что же, принесли духи? Ты обещал сегодня.
Я улыбнулся.
— Да, сейчас должны привезти. Пойдем, пока что в другом месте подождем. А то здесь слишком много народу. Мой продавец может уйти.
Вывел девушку из комнаты. И увел за собой. В соседнюю. Свободную на ближайшие часа три, это точно знал.
Солнечные лучи светили прямо в глаза. Я спросонья поднял руку. Закрылся от солнца. Потом сообразил, что уже утро.
Сколько время? У меня же куча дел на сегодня.
Открыл глаза. Сразу увидел обнаженную спину девушки. Она невинно спала рядом. Темные волосы разметались по подушке.
Я сразу вспомнил вчерашнее. Ах да, точно. Это же Аня. Вчера бедняжка так и не дождалась прибытия духов. Такая вот печалька.
А еще я коварно воспользовался ее легким опьянением. И убедил, что секс между друзьями — вполне себе нормальное явление. Намекнул, что духов без этого ей не видать.
Девушка немножко поломалась. А потом поразила меня неистовой страстью. В постели. И еще умелой техникой.
Надо же. А я думал, в СССР секса нет. И люди размножаются почкованием. Вот и верь после этого. Стереотипам.
— Доброе утро, — Аня почувствовала, что я встал. Тоже проснулась. Повернулась. Между прочим, выглядела неплохо. Даже после бурной ночи. —
