отпустишь, лейтенант? Кушать очень хочется! — сказал я.
Тут в коридоре появились другие посетители, и Сопельников меня отпустил.
Заботливо отряхивая изжеванный ворот сорочки, проговорил:
— Советую тебе не лезть более к моей жене! Будь невидимкой и протянешь дольше своего коллеги Гапонова!
И сильными размашистыми шагами направился в сторону ресторана.
Как чуял, что гаденыш сожрет последнее мясо, и мне достанется только холодный картофельный салат.
Ночь нежна.
Ночью я просыпался несколько раз, и каждый раз за окном чудилась темная мрачная фигура. Я успевал прожить несколько жутких секунд прежде чем вспоминал, что номер находится на 4-м этаже и что балконов за окном нет.
Ровно в 2 часа меня разбудил стук в дверь. Я выбрался из-под тонкого, но теплого армейского одеяла и прошлепал к двери.
— Кто там?
— Это я Зоя Пальчикова! Мы сегодня познакомились! С проверкой!
Как опытный чекист я сразу заподозрил неладное, а именно домогательство. Статья 133 Уголовного кодекса.
— Я в кальсонах! — сказал я.
В ответ в дверь не слабо грохнули кулаком. Еще раз подобным образом и моего вмешательства по открыванию дверей бы не понадобилось.
— Открывай давай! — грубый мужской бас.
Открыл.
Кроме знойной женщины Зои стояли и буравили меня глазами сержант и два бойца в брониках и с автоматами. От них пахло порохом и угрозой.
Возникла глупая мысль, что Сопельников их натравил.
— Проверка в номерах! — пробасил сержант. — Гости есть?
— Нет! — излишне торопливо ответил я и посторонился, думал проверять будут.
Они должны были проверять! Вместо этого бойцы развернулись и пошли к следующему номеру.
Я увидел всю картину. Десятки вооруженных людей по всему коридору. Стук. Выглядывающие полуголые сонные люди.
Очень кстати вспомнил, что и сам в трусах. Но профессиональные обязанности взяли верх.
— Погодите! Вы что не посмотрите? — воскликнул я в широченные спины в камуфляже.
— То, что хотели, увидели! — буркнул сержант.
— Если бы у вас были те гости, которых мы ищем, вы нам бы уже не открыли! — промурлыкала Зоя. — У вас замечательные труселя!
В этот момент в коридоре случилась настоящая суета. Она и до этого имела место, но теперь приобрела истеричный градус, после чего стандартный порядок поверки был нарушен.
— Партаки на втором! — раздался чей-то возглас.
Вояки оставили в покое постояльцев и побежали в двух направлениях — в сторону лифта и пожарной лестницы. Несколько русгвардейцев в исподнем, но с оружием кинулись вслед. Коридор опустел за секунды.
Я захлопнул дверь и пошел дальше спать.
Заснуть долго не удавалось. Когда все же задремал, меня выдернул из дремы резкий звонок гостиничного телефона.
Всего один раз уронив трубку, прижал к уху. Внутри раздавалась музыка, шум голосов.
— Кто это? — недовольно произнес я.
— Это я-Зоя! — прорвался через какофонию голос администраторши. — Звоню вам сказать, что слухи насчет партаков не подтвердились! Спокойной ночи!
И раздались короткие гудки, и мои долгие ругательства.
Министерство внутренних дел. Ул. Житная, 16.
Утром я сел в автобус с зарешеченными окнами, направляющимся в МВД.
Ну как сел. Свободных мест не было, и пару мест занял развалившийся на сиденье «пинальщик». Он с вызовом посмотрел на меня. Даже если бы у него не было автомата, я бы слова ему не сказал. Как и все русгвардейцы он был здоровый как хряк.
Всю дорогу я простоял, рискуя испачкаться о высоко вскинутый и не совсем чистый ботинок. Благо ехать пришлось недалеко. Да и пейзажи открывались аховые. Такое не увидишь по телевизору.
Все здания, мимо которых мы проезжали, целые, но окна без единого стекла-выбило ударной волной. В окнах торчат серые почти черные от многолетней грязи занавески и части мебели.
Стены домов обшарпаны. Штукатурка и выцветшая краска свисают лохмотьями, отчего все здания похожи друг на друга как близнецы.
Тротуары перестали существовать. Городские каштаны и вязы бесконтрольно разрослись, разворотив плитку и даже чугунное обрамление приствольных лунок. Цокольные этажи густо покрывает рыжий мох.
Брошенные машины по пути следования в большинстве убраны, но иногда попадаются-с распахнутыми дверями, капотом и багажником, распотрошенные мародерами давным-давно. Многие сгоревшие до остова.
Блокпосты через каждый километр. Огневые точки, обложенные мешками с песком. Бронетранспортёры.
Мимо Кремля автобус пронесся на некотором отдалении. Так что удалось увидеть лишь покосившиеся башни и груду красного кирпича на месте исторического музея. Говорят, Красная площадь целиком ушла в провал, но со своего места я этого не увидел.
Потянулась Манежная площадь с дымком полевых кухонь. Судя по их множеству, здесь расквартировался целый полк. Не знаю, почему Зоя не пускала меня на прогулку, тут солдат на километр было как тараканов в мусорке. Впрочем, как говаривал незабвенный Вальжан, любая безопасность мнимая.
Вскоре автобус подъехал к 5-ти этажному облезлому зданию и со скрежетом остановился.
— Обратный рейс в 6! — хрипло сказал водила. — Кто опоздает, никого ждать не буду!
Поверх старого железного забора на изоляторах была намотана колючая проволока под напряжением. Поверх торчали прожектора, камеры наблюдения, датчики движения. На КПП стоял танк.
М-да.
Чего-то про Москву я все же не знал.
Главное следственное управление Следственного комитета по городу Москве расположилось на 2-м этаже. С вахты меня направили к заместителю начальника.
Тартаковский, худой желчный мужик в очках, принял сотрудника столичного управления незамедлительно. Мы пожали руки. Рука у него оказалась желтой как у китайца.
— Не понимаю необходимости вмешательства столицы в расследование! — с ходу заявил Тартаковский.
Так и знал, что он скажет какую-нибудь гадость.
Он тем временем продолжил.
— Ситуация в городе сложная!
Еще бы не сложная, следака грохнули, подумал я.
— Вам понадобится время для адаптации, а у нас его нет! Извините, но нянчится с вами никто не будет! — он гордо сверкнул очечками.
— Но хоть с делом, над которым работал Гапонов, а также с сотрудниками оперативной группы меня кто-нибудь познакомит? — вежливо поинтересовался я. — Или тоже никто нянчится не будет, и я буду вынужден добывать информацию сам.
Тартаковский красиво поиграл желваками.
— Вас познакомят! — сказал он, нажал кнопку селектора и приказал. — Следователя Наволоцкого ко мне! Срочно!
Наволоцкий явился незамедлительно, продемонстрировав стоическое отношение к дисциплине.
Ну не знаю. Перед ним в кабинет вошел аромат «О де нюи» от бренда Джорджо Армани, о этот пряно-древесный аромат! (с едким привкусом ацетона). Затем в кремовом индивидуально пошитом костюме вошёл сам носитель, могущий стать единственным объяснением расцвета гомосексуализма в довоенной Европе.
Про таких говорят-писаный красавчик. Четкий пробор волос, лёгкая сводящая баб с ума небритость (на самом деле, может дорогую бритву бережет). Смуглое узкое лицо с чувственными бровями и бархатным взглядом из-под них. Изящно-хищный заостренный нос и подбородок. И губы, целовавшие сто миллионов
