Совещание у главкома.
1. Уже сейчас продумать вопрос о подготовке к зиме (зимнее обмундирование).
2. О недостатке артиллерийских боеприпасов. (Для маневра нужно горючее, для позиционной войны — боеприпасы!)
3. «Выстрелы из стратосферы» (то есть команды от Гитлера): проявлять выдержку и терпение, однако своевременно принимать меры. Представлять нашу информацию через так называемых «фронтовых офицеров»! Фронтовикам верят больше, чем нам! Стоять друг за друга!
4. Ускоренное чинопроизводство на льготных условиях.
5. Главная опасность сегодня — назойливое давление русских на фон Бока. Придется передвинуть сюда 5–6 дивизий, предназначавшихся для группы армий «Юг».
6. Обмен взглядами на будущее. После взятия Смоленска повернуть 2-ю и 3-ю танковые армии на Киев, встречными ударами групп армий «Центр» и «Юг» окружить войска Ворошилова, Конева и Жукова в треугольнике Гомель — Чернигов — Мозырь. Затем возобновить движение на Москву.
Обстановка вечером. Существенных изменений не произошло. Противник продолжает сильные атаки на прежних направлениях. Отмечено усиление авиации русских на юге. Перед фронтом Рундштедта появились новые армии противника.
Потери с 10/6 по 18/10: ранено — 19 470 офицеров, 365 389 унтер-офицеров и рядовых; убито — 10 385 офицеров, 263 140 унтер-офицеров и рядовых; пропало без вести — 3433 офицера, 141 272 унтер-офицеров и рядовых. Всего: 33 288 офицеров, 769 801 унтер-офицеров и рядовых. Итого округленно — 804 тысячи человек, что соответствует 17 % численности сухопутных войск, действующих на Восточном фронте (4,7 миллиона). За тот же период поступило пополнений — 363 тысячи.
На двадцатикилометровом участке прорыва командование Юго-Западного фронта сосредоточило две общевойсковые армии, достигнув оперативной плотности до 2–3 км на дивизию. Наступление каждой армии поддерживал механизированный корпус. Кроме того, все стрелковые и кавалерийские дивизии ударной группы имела теперь штатный батальон легких танков старого типа. Утром 25 октября, через три часа после начала наступления, войска первого эшелона пробили во вражеской обороне брешь, в которую Кирпонос незамедлительно бросил 7-й механизированный и 4-й кавалерийский корпуса.
В батальон Часова, потерявший большую часть техники в сражениях прошлого месяца, собрали все уцелевшие тяжелые танки дивизии, так что теперь его подразделение представляло весьма занятную картину. Молодому комбату пришлось изрядно потрудиться, распределяя по ротам 18 машин типа KB-1, четыре КВ-2 и одиннадцать КВ-3, имеющих различные двигатели, вес и вооружение. Тем не менее его колонна бодро грохотала по проселочной дороге, сметая разрозненные отряды вражеской пехоты и громя всевозможные тыловые команды. К 14.00 танки оторвались километров на тридцать от авангарда стрелковой дивизии, вдобавок батальоны головного полка несколько расползлись в разные стороны. После долгих обменов матюгальниками — все переговоры велись открытым текстом, без использования шифровальных таблиц, — когда комдив разрешил сделать первый большой привал, навстречу неожиданно выползла вражеская часть.
— Что за чучела огородные? — невольно вырвалось у оторопевшего капитана. — Испанцы, что ли? Или итальянцы?
Танков такого типа он еще не видел: громадные, неуклюжие, с высокими башнями, фальшбортами, опорными катками разного размера, дегенеративной башенкой и крохотной малокалиберной пушкой. Едва снаряды выпущенные из орудий KB, подожгли несколько этих монстров, остальные тут же остановились, из башен их высунулись палки с белыми тряпками.
— Прекратить огонь, — распорядился Алексей. — Вроде сдаются.
Странные были пленные. Одетые в незнакомую, явно не германского покроя форму, они старательно тянули руки вверх и при этом чему-то блаженно улыбались, лопоча на неведомом языке. Мобилизовав все свои познания в области иностранной речи, Часов напористо выяснял у долговязого рыжего офицера:
— Чех, поляк, итальяно, франсе, мадьяр?
Тот отчаянно замотал головой:
— Ноу, сэр, айм инглишмен, мэйор Симмонс, Манчестер… — И добавил понятнее: — Гитлер капут.
— Это я и без тебя знаю, что капут, — проворчал Часов, затем крикнул своим орлам: — Мужики, кто в школе английский учил?
Переводить вызвался младший лейтенант Сазонов из второй роты. Оказалось, что английские подразделения на танках «Валентайн» охраняли тылы группы армии «Юг», но британцы воевать с русскими не желают, а потому охотно сдаются и даже готовы присоединиться к Красной Армии.
Майор Роберт Симмонс передал Часову карту, на которой были нанесены немецкие позиции в этом квадрате, а заодно пожаловался, что «гансы» обращаются с союзниками, как настоящие скоты, — послали в эту дикую страну, однако не обеспечили англичан горячей водой и даже… С переводом слова «пипифакс» Сазонов не справился, но Боб показал жестами, и стало ясно, что речь идет о специальной мягкой бумаге для подтирания. Симмонс так и не понял, по какой причине русские офицеры разразились громовым хохотом.
Вдруг британец спохватился и начал что-то энергично объяснять. Сазонов слушал, кивал, потом доловил Часову:
— Товарищ капитан, вроде бы два батальона ихней бригады взбунтовались и ведут бой с немецким гарнизоном в райцентре Козинцы — там не меньше батальона СС. В общем, просит оказать помощь.
Через минуту Алексей уже перекрикивался с командиром полка при посредстве хрипучей танковой радиостанции 10-Р:
— …Товарищ подполковник, так у меня ж пехоты.
— Где ты сейчас?
— Стою на опушке леса возле развилки дорог перед колхозом имени Пищенко. Отсюда до Козинцов мне десять минут ходу, разведку я уже выслал. Подбросьте хоть роту мотострелков, а лучше батальон. Ведь если я возьму райцентр — вся ихняя сто тридцать пятая дивизия в мешке задохнется!
— Понимаю, сынок, — вздохнул подполковник — Все понимаю. Только нет у меня пехоты. Остапенко наступает левее, уступом позади соседнего хозяйства… А другие два моих батальона увязли в пятке верст от тебя, ведут тяжелый бой… Ты уж придумай чего-нибудь там, на месте.
Кое-как объяснившись с англичанином — что называется, «на пальцах», — Часов втолковал ему свой замысел, Тихоходные «Валентайны» Симмонса двинулись на подмогу своим батальонам, которые уже изнемогали под натиском эсэсовцев, а сам Часов обошел Козинцы вдоль берега безымянной речушки, ворвался в райцентр и ударил фрицам в тыл. Огонь тяжелых танковых пушек быстро утихомирил немцев, и те, огрызаясь в отдельных узлах сопротивления, сложили оружие.
