Трубы продолжали заполняться и открываться, исторгая бездыханные тела атлантов одно за другим.
Нужно остановить процедуру воскрешения, положить конец их адским мукам. Им никогда не прийти в сознание. Но он может обеспечить их безопасность. Он солдат. Это его работа… его долг.
Это сознание воспламенило его душу пониманием цели. Собранностью.
Арес бросился вперед, прикончив Ликоса одним ударом. И побежал по коридорам к мостику ковчега, где отключил цикл возрождения, позаботившись, чтобы его народ оставался в стазисе, но не выходил из труб.
Вызвав программу управления «стражами», он дал сферам инструкцию сражаться с кораблями Изгнанников, чтобы помочь ему бежать.
Арес долго стоял на мостике ковчега, глядя, как бело-голубые волны гиперпространства вздымаются и пробегают по обзорному экрану. Древний реликт работал как часы, перепрыгивая от одного гравитационного колодца планеты к другому за долю секунды, проскальзывая в гиперпространство, все более удаляясь от поля битвы родины атлантов.
Арес подивился, что архаичный корабль до сих пор функционировал. Их благодетели строили даже не на века, а на тысячелетия, и Арес гадал, не мог ли аватар, предоставивший ковчег ему настолько давно, заранее знать, что такое случится, а то и планировать подобное.
Генерал не видел аватара со времени Исхода, когда тот осудил действия Ареса, назвав их чудовищным предательством. Тот пропустил его слова мимо ушей, очертя голову ринувшись выполнять собственный план обеспечения безопасности своего народа. И теперь этот план вышел боком. Он отчасти повинен в уничтожении своего мира, и эта мысль терзала его неустанно.
Погрузившись в глубокие раздумья, Арес топал по темным металлическим коридорам, мысленно снова и снова проигрывая в памяти беседу с аватаром, особо выделяя отдельные фразы.
«Мы позволили своему обществу расколоться. Змеиная армия – все, что осталось после нас».
Арес понимал, что его народ повторил ту же ошибку. Общество атлантов раскололось, но Арес принял меры – антизмеиные законы.
В зале, вместившем тысячи труб, протянувшихся во тьму, генерал задержался у трубы, принявшей Ликоса. Взгляд мятежника был суров. Скоро Арес узнает секреты, таящиеся в его рассудке. Процесс воскрешения запечатлел его воспоминания, и генерал может их посмотреть.
В одной из адаптивных исследовательских лабораторий Арес вошел в желтый свет внутри большого стеклянного резервуара и смотрел пролетающие перед глазами воспоминания Ликоса.
Увидел, как тот поднимается на борт судна флота Изгнания и отправляется с родины атлантов на колонизируемую планету, где вместе со своим народом принимается строить убогое, зато прочное общество, опирающееся на фермерство и тяжелый труд. Проходили годы, поселения росли, избирали вождей, и Ликос стал светочем для собственного народа.
Арес увидел, как однажды он взбирается в горы. Его ждал посадочный модуль с одного из научных судов и стоявшая перед ним ученая, в которой Арес узнал Изиду.
Арес увидел их разговор и как Ликос взял контейнер. После того как содержимое контейнера было выпущено, Ликос забрался в трубу в плоте воскрешения, и время потекло, прерываясь через регулярные интервалы.
Изгнанники образовали клику вождей, ведавших истину об ускорении эволюции и время от времени информировавших Ликоса. На месте деревень выросли села, преобразившиеся в поселки, города, а там и мегаполисы, своим величием способные поспорить с мегаполисами на родине атлантов.
Аресу этот марш цивилизации представлялся этакой цейтраферной киносъемкой растения, пробивающегося из земли, растущего и распускающегося изысканным многокрасочным цветком.
В следующем воспоминании Ликос бросился прочь из трубы, покинул плот воскрешения и промчался по скальному уступу к обрыву на склоне, где узрел рдеющие угли, проносящиеся по небу и рушащиеся на города. Пепел и пламя застили горизонт.
Хоть Арес и не был готов признаться в этом, но в глубине души осознавал, что в этой бойне отчасти виноват и он сам. В годы после Исхода генерал запрограммировал «стражей» атаковать любые виды, поднявшиеся выше планки, не обладая геном Атлантиды в чистом виде. Изида не первой изолировала сущность, делавшую атлантов генетически обособленными; в годы после Исхода научные команды брали образцы генов у бесчисленного множества видов гоминидов, изолируя гены, управлявшие эволюцией атлантов. Результаты Арес использовал для выявления любых потенциальных врагов.
Аватар предупредил генерала в тот самый миг, когда этот план сформировался у него в мозгу, осудив это как предательство, но Арес считал свой план оправданным – всего лишь навсего способом выживания. Любая высокоразвитая цивилизация станет для атлантов угрозой. Она может прорвать сторожевую черту, точь-в‑точь как атланты в эпоху экспедиций, а то и похуже – напав на новую родину атлантов напрямую. Либо повторить Змеиную ошибку, позволив своей технике взять над ними верх, подчинить их цивилизацию себе. В пределах новой сторожевой черты есть место только для одной высокоразвитой расы, и Арес запрограммировал «стражей» истреблять любые развивающиеся виды, лишенные гена Атлантиды, – любую созревшую цивилизацию, кроме атлантов.
Через воспоминания Ликоса генерал узрел, как «стражи» исполняют свою программу, устраивая кинетические бомбардировки планеты Изгнания подобно многим другим, стирая с ее лица города и меняя климат планеты, чтобы наверняка добить всех выживших.
Но воспоминания Ликоса показали, что Изгнанники отчаянно бились за выживание на своей изувеченной планете. Раса, которую помогла создать Изида, оказалась жизнестойкой и решительной. Они ушли под землю, возводя в недрах города, инфраструктурой не уступавшие мегаполисам, прежде возносившимся на поверхности. Терапия Изиды создала расу, наделенную стремительно развивающимся интеллектом и кое-чем куда более опасным – бескомпромиссным стремлением выжить. Они преодолевали вызов за вызовом. Они воспроизвели технологию воскрешения атлантов, и их вожди пользовались ею, чтобы перескакивать через века, готовя бегство из пустыни, в которую обратился их мир. И преуспели. Из-под земли вознеслись тысячи кораблей, вступившие в бой со «стражами», появившимися в космосе, постепенно выиграли стычку и совершили прыжок прочь.
Сферы охотились за ними неустанно, и война между Изгнанниками и «стражами» то разгоралась, то угасала несколько тысяч лет кряду. В конце концов флот Изгнанников добился достаточного перевеса, чтобы совершить отчаянный рывок к родине атлантов в надежде принудить своих бывших гонителей отозвать «стражей», терзавших и избивавших их десятки столетий.
