– Ну, вот и все, дядька Хрисанф. Здесь наши дорожки и расходятся. Я к фронту пойду, а ты к девчонкам топай. Трудно им без тебя-то будет.
– И не попрощаешься? Ждут они тебя…
– Так мне только в одну сторону топать почти сорок верст! А еще и назад! И фрица этого куда девать?
– Дак, спеленай его и вон, к сосне хотя бы, привяжи. Куды ж он денется за пару-то дней? Да и немцы за два дня успокоятся, меньше по дорогам шастать будут.
– По дорогам-то они шастать как раз и не будут. Я тут такой лапши коменданту на уши навешал, что он своих солдат из города никуда и не выпустит в ближайшие дни. Будут свои казармы охранять. За это время я как раз и пройду почти до фронта. А там уже другие расклады пойдут.
– Чего ж ты ему такого наговорил-то?
– Сказал, что тут почти что рота специальных головорезов из НКВД шастает. По своим таинственным делам. Мол, будешь нам мешать, вернемся и натянем тебе уши на задницу. Мне только его облав тут не хватало. Я же на фрицевской машине хочу хоть пару десятков верст проскочить, ведь леса-то в том направлении нет! А как это расстояние проеду, так уже легче будет. Лес-не-лес, а какие-то кусты там уже есть. Вот по ним до фронта и пойду.
– Да… смотрю я, у тебя все уже по полочкам разложено… звать-то тебя на самом деле как? А то… глядишь, и не свидимся более.
– Так и звать, как зовусь. Только не рядовой боец я. Подполковник. И не простой пехотинец.
– Да это-то я уже понял. Подполковник… ишь ты! Высоко взлетел.
– Так сверху и падать-то побольнее будет. Да и видно отовсюду. Ладно, дядька, давай уж хоть обнимемся на прощание.
Мы обнялись, Хрисанф похлопал меня по спине. Вздохнул, поднял с земли свой сидор. Закинул его за плечи. Потоптался, словно желая о чем-то спросить. Махнул рукой, повернулся и вскоре его шаги затихли в темноте.
Я присел на подножку автомобиля. Надо было хоть перекусить чем бог послал. А то желудок мой уже настоятельно о себе напоминал. Да и шнапса хлебнуть можно, лишним не будет. И так весь день в напряжении, эдак и перегореть недолго.
К слову сказать, вся эта идея с захватом немца родилась почти экспромтом. Еще там, на болоте, куда мы добрались почти под утро, никто о нем даже и не вспоминал. Выскочившие нам навстречу девчонки повисли у меня на шее и не давали проходу еще минут пять. Только обещание Хрисанфа стегануть им по ногам крапивой, заставило их отпустить меня и они уселись рядом. А уж когда он поведал о ночных баталиях… В общем, отдохнуть я смог еще не скоро. Но зато вырубился прямо на полуслове.
– … приехать может в любое время! И никто ему не помешает!
Кто? Куда приехать?
Я оторвал от рюкзака сонную голову и постарался сфокусировать зрение.
Так… вроде бы получилось.
У небольшого костерка сидела Анька и без умолку трещала. Расположившийся напротив нее Хрисанф невозмутимо драил винтовку.
– Ой! Дядя Саша! Проснулись уже?
– Пытаюсь вот в себя прийти…
– Вам помочь?
– Да я и сам… Водички вот только нет…
– Я мигом!
Но малоразговорчивая Валентина на сей раз оказалась впереди. Не вставая с места, она только протянула за куст руку и подала мне кружку с водой. Холодной и очень вкусной.
– Спасибо!
Анька тут же надулась. Хрисанф фыркнул и вытащил из своего сидора небольшой кулек.
– На вот, подержи.
– Чего это?
– Крупа.
– ???
– Никогда не видел, как мышь на крупу дуется. А ты, сбоку ежели глянуть, точно на мыша похожа будешь. Вот и посмотрю, как это на самом деле выглядит…
– Да ну вас! – Анька отмахнулась рукой.
Валентина задорно рассмеялась. Секунду спустя они хохотали уже вдвоем…
Дождавшись, когда девчонки перестали веселиться, я спросил у Аньки, про кого это она рассказывала только что?
– А! Это про немца того, что я кипятком облила!
– И что в нем такого особенного?
– Нас полицай тогда предупреждал, чтобы мы с ним себя вели повежливее. Мол, большая шишка! Родня у него где-то высоко сидит, да и сам он человек богатый. И важный! У него даже на машине такие пропуска висят, что никто тормозить его не имеет права!
– Ну, так уж и никто…
– Правда-правда! Он и живет в отдельном доме, прямо у центральной площади, там где раньше управление лесхоза было. Весь дом один занял! Куда-то ездит постоянно, никого не спрашивает и никому не докладывает. К нему с пакетом придут, а его нету! Уехал! И когда назад будет – неизвестно. Полицай этот раньше на посту стоял, на площади, как раз напротив дома его и торчал целый день. Боялся он его сильно, сердитый мол, да нос задирает высоко.
Интересно, что же это за фриц такой?
Контрразведка? Не похоже, он же не Шерлок Холмс, чтобы в одиночку работать.
Разведка? Те же яйца, вид сбоку. Не пашут они в одиночку.
Ему носят пакеты… Значит, действительно персона.
Богатый и родня влиятельная. Теплее.
Куда посадят любящие родственники такого товарища? На спокойное и доходное место.
Где в армии такое место? Снабжение.
Так? Не совсем… У него тоже должен быть какой-то аппарат, чтобы за него бумаги писал.
Много ездит… Инспектирует? А вот это уже ближе к истине!
Что можно в одиночку проинспектировать?
Поставки. Прибыло или нет.
Так. Поставим себя на его место.
Получаем задание, едем, проверяем, возвращаемся. Пишем докладную и ждем следующего пакета. Поскольку объекты проверки неизвестны заранее, у него должны быть «вездеходные» пропуска… «приехать может в любое время! И никто ему не помешает!» Сложился пасьянс!
Ну, хорошо. Выяснил я про фрица и что с того? Мне с этого какая польза будет?
Прямая. С его машиной и документами я отсюда смотаюсь за несколько часов. Хозяина берем? Не помешает. Что там сейчас на фронте происходит? По всему судя, лупят нас там в хвост и в гриву. В это время на передовой все злые и недоверчивые. Пока я растолкую что к чему… Особенно, если поверят. Нужен пропуск. Вот немец за него и проканает. Повезло тебе фриц! Конец войны живым встретишь! Если до фронта доедешь целым…
Кстати говоря, что-то надо и с деревней делать. Всех их в лес не утащить. Глупо, да и немцы в этом случае, с пойманными в лесу церемониться не будут. К сосне и всех делов. Так. Кто у немцев за главного? Есть же там такая личность? Должна быть. Городок небольшой, стало быть и звание у него не шибко высокое. Максимум – подполковник. С ним и говорить будем. О чем? А вот сейчас и выясним…
Кое-что Хрисанф мне рассказал. Только он в городе мало бывал, а сейчас и вовсе ему туда ходить противно. Значит, напрягаем девчонок. У них глаза молодые, наблюдательные. Да и слух соответствующий.
