— Да, задница твоя нас ещё не подводила. Может дельный совет принцу дать?
— Это как?
— Например любить свою девку на содомской манер.
— Ха! Да ты его елду видел? Он же не влезет. А если влезет, то ей зад порвёт.
— А ты что предложишь?
— Ну, знахарки там всякие. Вон, в одном черном племени обычай — перед свадьбой, девка должна залететь. А как она залетит, то старухи ей плод вытравливают, и потом она считается взрослой.
— Слушай, брат, сколько лет тебя знаю, никак не переставлю удивляться тому, среди какой дичи ты вырос.
— Молчи уже, морда городская. Я ведь могу вспомнить как кое-кто по джунглям ходит.
— Нет, спасибо. Со знахаркой, конечно идея. Но вот пустит ли он её к Симран? Арабского медикуса он за коновала держит, а кто для Ягбы тогда знахарка?
— Всё у него не как у людей. Правда, в жратве толк знает.
— О! Идея, может втихаря средство от дитя девке скормить?
— Жить надоело? За это — точно убьёт. Сядет на слона и убьёт. Оно нам надо?
— Нет, со слоном нам не надо. Слушай, а если мы ему вместо Симран ещё кого подсунем? Может охолонет?
— Кого? Абебу он не хочет, для Жена бережёт. От обрезанных шарахается как чёрт от абуна.
— Тебя послушать, так во всех окрестностях трахать некого.
— Ну почему же, нам — есть кого. Это принц наш разборчив сильно.
— Ужас. Но вот эта его любовь по-Негусовски, это что-то. Ты себе мог представить чтобы девка хрен сосала как титьку?
— Ни в жизнь. На такую Гоморру только принц способен.
— Ага. Хорошо, что хоть не на Содом! А знаешь, чёрт с ним со всем. Глядишь не первый принц на простолюдинку запал. У нас поход на носу, а мы лясы точим.
— Сам же и начал. — Недовольно ответил Кааса.
— Да, действительно. Но раз уж мы ничего путного сейчас сделать не можем, сосредоточимся на подготовке к походу. А принца, если что, будем вытаскивать. Опыт уже есть.
— Да уж. Главное чтобы он заорать успел.
— Полуундраа! — Завыл Берхан, подражая ночному кличу. Воины заржали. — Кстати, ты его кувалду видел?
— Он по-моему вообразил себя Самсоном. Ну я, допустим, эту хреновину подниму, и даже зашибить ей кого-нибудь смогу. А принц? Да и медленная эта кувалда. Копьём куда-как сподручнее.
— Да, мне саблями тоже. Хотя знаешь, Ягба не дурак. — Кааса поднял бровь.
— Знаю, принц у нас мозговитый. Но к чему ты это?
— Я его вчера спросил, почему он просто не возьмёт копьё. Так он сказал, что не помнит как им сражаться. А кувалдой своей просто отмахиваться будет. — Оромец задумался и поскрёб коротко остриженный затылок.
— В общем, ты прав. Я видел как принц тренировался. Сначала держит копьё как новобранец, а потом как-будто втягивается. Но всё-равно… блекло копьё ведёт, без искры. На такой навык жизнь лучше не ставить — убьют, как пить дать. Но вот кувалда эта… осилит? — Вся поза Каасы сочилась сомнением.
— Надо бы проверить. Затащим завтра принца на утреннюю тренировку, посмотрим, насколько Ягбы с его слонобойкой хватит.
— Морду бить полезешь?
— Нет, это только ты у нас на принцев с кулаками бросаешься. Я его, со всем вежеством, попрошу продемонстрировать, как именно он думает своей слонобойкой пользоваться. С умом надо действовать, дружище.
— Слонобойка. Ха. Знаешь, лучше при Ягбе об этом слове не заикаться — он над слонами трясётся почти как над своей секре… как её там?
— Секретаршей.
— Да, этой самой.
— Кстати, правильно делает — без слона нам в этом походе была бы задница. Принца мы бы вытащили, но вот отряд бы разбили… И ловил бы Негус гафатского мятежника до второго пришествия.
— Ты прав, слон нас всех выручил. Не хотел бы я быть в строю, когда впереди гигантский зверь, а с неба огонь падает.
— Вот именно. Подловили нас ночью отменно. По уму, должны были перебить всех, а принц со слоном врага обломали. Строй себя хорошо показал, но решил схватку именно Хитрый Глаз. Кстати, я тебе говорил, что секретаршу Ягба стал трахать только после того боя? — Берхан бросил камешек в темноту.
— Ни хрена себе! А откуда такие сведения?
— Так он сам и сказал… Помнишь вопли из его палатки? Мы ещё ржали, что он девку истязает, наверное.
— Ну.
— Вот я у него и спросил, когда он вылез. — Оромец осуждающе покачал головой.
— Слушай, когда ты головой думать начнёшь?
— А сам то? Кто полез принцу морду бить? — Тут уже была очередь Каасы смутиться.
— Это было давно и неправда. Я, вообще-то, проводил занятия по отражению неожиданного нападения…
— Ну-ну. Неправду он чует, а сам брешет как мерин. Где только слов таких нахватался, от принца?
— А в глаз?
— Ладно, замяли.
— Замяли. А слов я нахватался от Жена с Тамаром.
— С пацаном всё ясно. Но от алхимика?
— Ага. Ты когда идёшь про железо кумекать с народом, я общаюсь с монахом, он ведь в последнее время к вам не часто ходит.
— Ты глянь, бывает же. — Амхарец был удивлён — его друг большой любовью к церковникам не отличался.
— Помнишь, принц иногда говорит, что 'всё украдено до нас'? Ну так я и подумал, что стоит порасспрашивать Тамара про его любимых греков. Не может быть, чтобы его знания ограничивались одним тактическим манускриптом.
— Ну и как? Нарыл чего полезного?
— О! — Кааса многозначительно поднял указующий перст в небо и начал рассказывать.
* * *
Должен признать, что коновал с работой справился. Конечно, средневековый протез оставляет желать лучшего, но Симран довольна. Да и не так уж и плохо получилось — зияющей дыры больше нет, и девушка может закрыть нормально глаз (веко, оказалось, чудом уцелело при ранении). В общем, первую в истории Эфиопии, пластическую операцию будем считать успехом.
Времени выхаживать секретаршу было немного. То есть как, самого времени было много, но приоритетов, кроме секретарши, хватало. Так что, на следующий день после операции, я оставил Симран на попечении толстого монастырского лекаря и отправился 'в войска'. По дороге меня перехватили мои бравые архаровцы и начали расспрашивать. Интересовали их два вопроса: во первых, правда ли, что все греки — гомосеки, и во вторых, могу ли я организовать производство гастарфетов.
— Ну и вопросы у вас… Никак Тамар ректификатных паров надышался. Ладно, отвечу по порядку. Вроде бы не все. Среди древних греков, времён Платона и Сократа, педерастия практиковалась широко. А педерастия, это действительно форма содомии. У греков, взрослый мужик брал себе в ученики пацана, и как часть обучения, имел несчастного на содомской манер.
— Мерзость! — Бойцов немного передёрнуло. Ну а нечего интересоваться всякими гадостями!
