— Оружие. Или бандиты затребовали денег сверх оговоренной оплаты, или ребята ИРА решили кинуть подельников.
— Под оружие идеально вписываются «Джавелины».
— Да, та твоя мысль очень удачная. Только возникнет ли она у полиции?
— А почему нет? Кстати, прочти-ка список терактов О'Брайена.
На третьей строке Кемаль щелкает пальцами:
— Стоп! Командир, вспоминаешь?
— Подожди… Обстрел правительственного кортежа из гранатометов. По-моему, тогда отработали из «Юпитеров».
— Во-во.
— Да, заманчиво было бы предположить… Что есть дальше?
Ахмет читает вслух и сам останавливается на очередной дате:
— А здесь по машине наркоторговца использовали наш РПГ-семь.
— Думаю, достаточно информации, чтобы сделать нужные выводы?
— Будем надеяться. Так, что мы имеем по общей картине?
— Кроме находящейся под плотной опекой группы с зарядом, возникла еще одна боевая тройка с двумя гранатометами. Работать гипотетические боевики ИРА планируют, разумеется, на поверхности по машинам правительственного кортежа.
— Правдоподобно.
— Соответственно, в метро, кроме стандартного усиления, дополнительных сил не ожидается, в отличие опять же от поверхности.
— Возможно. Предложения?
Включаюсь я:
— Доставить к месту установки нашу трубу.
— Принимается. Кемаль, займетесь?
— Конечно.
— Решено. Поэтому общая команда — туалет и подремать перед ужином.
Ужин в половину одиннадцатого вечера — это, конечно, круто. Не в смысле, что очень вкусно (и это тоже), а как-то поздновато. Но в постоянной темноте подземелья и биологические часы сбились, поэтому только разум удивляется новым срокам. Зато, передохнув, спокойно подготовились. Я еще раз обслужил тележку, смазав оси и кронштейны, закрепил фал, приспособил на винты подобие столика для ноутбука с крепежным шнуром из провода.
— Готовы?
— Да, командир.
— Действуйте.
Мобильники решили не включать. Если полиция разобралась в телефонных разговорах от отеля «Афина», то номера сейчас однозначно на контроле. Конечно, сомнительно, звонков было — кот наплакал, но осторожность превыше всего. Да и не уверен, кстати, что мобильная связь добьет до брошенной платформы Олвич. Поэтому командиру остается только ждать.
Быстро добрались на колесах до Холборна. Пройдясь по платформе, сторожко прислушались у закрытых переходных дверей. Тишина. Если уборщики и были, то уже отработали. Поехали дальше.
Когда миновали стрелку, пришлось вернуться к ставшей привычной рваной манере движения. Установленная усиленная батарея заряжена, обычная в рюкзачке за спиной. Ковент Гарден, Лейстер Сквайр, Пикадилли Круговая… Такое впечатление, что гигантский город вымер, остались только мы и шум пустого метро. Колено трубы забрали без проблем, надежно закрепили фалом и дотянули немного потяжелевшую тележку до места закладки. Метки в штреке с аппаратурой оказались нетронуты. Это радует.
Перебравшись через массивные трубы, вытянув руки, принимаю наше колено. Места развернуться маловато, Кемаль, как может, придерживает груз. Гулко звякнуло о бетонный пол, перехватив и еще раз приподняв, подвигаю железяку к стене.
— Как?
— Немного сдвинь в угол.
— Так?
— Да. Отлично.
Зачерпнув из залежей пыли за кабелями солидную горсть, промазываю стыки с полом и стеной, равномерно посыпаю сверху. Выбравшись, выхлопываю ставшие черными перчатки. Взлетевшее облако уносится воздушными потоками, часть затягивает в проем. Оцениваю маскировку. Да, не устанавливал бы сам — не поверил бы, что трубы здесь не было. Стоит очень к месту, надежно, можно сказать, кондово. Под пылью свежая краска совершенно не выделяется. Ставим метки из кусочков бетона, можно возвращаться.
— Батарею будешь менять, Искандер?
— Еще больше трети заряда. Где-нибудь в тоннеле между станциями отработаю.
— Как знаешь.
Когда проезжали нашу бытовку, здоровяк произнес:
— Продуктов нам только на завтрашний день, разве что пара банок консервов в НЗ останется. Послезавтра всяко идти.
— Хорошо бы еще выход в город присмотреть, поближе.
— Такие вентиляционные отпадают — концевики сигнализации внутри бытовок, не заблокировать.
— Надо прикинуть насчет путей с платформ Холборна. Мы ходим через одну, а есть ведь и вторая, парная древней Олвич. Настолько сгнить не должна, а избыток сигнализации на старом неиспользуемом строении маловероятен.
— Логично. У нее ведь должен быть отдельный выход в город?
— Да.
Отъехав от Лейстер Сквайр, заменил в ноутбуке батарею. Подождали, пока загрузится система, запустили девайс, двинулись дальше. Вот уже закончился обитаемый участок метро, миновали неиспользуемую платформу Холборна.
Все шло нормально и привычно, пока вдруг в черном тоннеле на Олвич лучи наших фонарей не скрестились на преграждающей путь бесплотной фигуре. Тяжело охнул Кемаль. Призрак, лицо которого то наливалось мертвой белизной, обрисовывая черты молодой женщины, то возвращалось до состояния скалящегося черепа, повернул голову, переведя налитые инфернальной чернотой глазницы… и я в полной мере испытал ощущения напарника. Полный изначального зла, жадно сосущий тепло жизни взгляд душил, давил волю, пробирался липкими щупальцами к самому сердцу. В голове зазвенел, наливаясь силой и обертонами, пронзительный женский голос. Песня или вой? Сложно сказать. Тут слились и невероятная гармония, и разрушающая чувства какафония.
— Нет!
Долей секунды хватило на то, чтобы почувствовать силу нечисти… и противопоставить ей свою.
— Ненавижу, когда меня пытаются поиметь. Слышишь, жаба?
Теперь мой взгляд жжет и леденит инфернальную сущность, теперь ее корежит и мнет. Преодолевая слабеющее сопротивление, не отводя глаз, иду прямо на тающую фигуру. Голос в мозгу истончился и с мерзким писком лопнул. Одновременно растаял и исчез призрак. Луч влево, вправо — ничего. Глубоким вздохом успокаивая колотящееся сердце (по вискам течет остывающий пот), поворачиваюсь к напарнику. М-да, выглядит не очень.
— Все кончено, Кемаль.
Яркий луч фонаря здоровяка упирается в лицо, заставляя жмуриться, в ответ дрожит хриплый голос:
— Где она?
— В аду. Опусти фонарь, напарник. Слепит.
Ага, уже соображает — свет уходит вниз.
— Искандер?..
— Кранты ей, брат.
Механически он поднимает выпавший из рук фал и вспоминает:
— Командир!..
Понимаю и я. Черт! Ахмет оставался один!
Стуча ботинками по дорожке, бросив тележку, несемся к вагону. Свет горит, но навстречу никто не выходит. Кемаль распахивает дверь. Бледный до синевы командир с «Береттой» в руке неподвижно сидит у лампы.
