нос.
За последние несколько дней для нас стало уже привычно улавливать время и общаться обо всём и ни о чем.
Это первые пару часов по Сибирскому лесу было интересно путешествовать, как и только первые четыре нападки монстров заставляли подняться с насиженного места.
Теперь же всё это стало рутиной, редуте выстрелы, завывания существ и ответные заклинания обратились в фоновой шум.
И что же в этот период остается делать, кроме как общаться и пытаться занять себя чем-то?
От постоянных докладов и отчетов, что со стороны Краснова, что со стороны Сергея, уже просто мутило.
Ольга же изнывала и от скуки и от усталости по причине постоянных медитаций и проведения ритуалов для нахождения необходимого маршрута.
— Который это уже ритуал по счету? — поинтересовался я.
— Восьмой... Или шестой. Я уже и не считаю, — промямлила она, заразительно зевнув.
Я с трудом подавил собственный зевок.
— Вот, возьми. Должно полегчать, — протянул девушке низкосортную пилюлю для ускорения восстановления.
Особой роли подобные препараты роли не играли, но из-за своей дешевизны и простоты в изготовлении применялись повсеместно.
Этакий подорожник из мира восточной медицины. При переломе руки не спасет от слова совсем, но при незначительных повреждениях и истощении... почему бы и нет?
— Благодарю, — мотнула она головой и нагло съела пилюлю с моей ладони, нисколько не стесняясь.
— Тебя не учили, ничего не брать у незнакомцев? — хмыкнул я на подобную индифферентность.
— Хотел бы давно уже убил, изнасиловал или еще чего сотворил. Ты и твои люди спасли меня , мою деревню и еще очень многих местных. Я не в силах просить большего. А сопротивляться... Кругом твои солдаты. На что я смогу повлиять, если и буду противу? Смогу разве что откусить себе язык, — мрачненько усмехнулась она, после чего ощутимо поежилась.
Я распахнул край тяжелого плаща, что сейчас был на мне заместо экзоскелета и накрыл девчушку.
— Сначала думай, потом говори. Иначе с твоим темпераментом нарвешься на какого-то урода. И всё. Уже не вернешь сказанное, — взбаламутил ее локоны, на что Ратникова фыркнула и глубже укуталась в плащ, пряча лицо в воротнике.
— Учту на будущее. Я, собственно, хотела спросить у тебя... — Ольга переплела пальцы на руках и чуть опустила голову.
— Я слушаю.
— Что... ты думаешь делать после этого? — набралась она смелости поднять на меня сали глаза.
Два карих омута с розовыми проблесками всматривались в меня. Она едва ли не задержала дыхание, ожидая ответа.
— Еще не знаю. Всё будет зависеть в первую очередь от ее итогов и того, что скажет начальство. Прикажет двинуться дальше на Дальний Восток ради окончательной зачистки местных монстров — придется продолжить путешествие. Если же объявят об окончании экспедиции — вернусь в Санкт-Петербург, пожалуй. Дела рода, как никак, не ждут меня, — ровно выдал я размышления, что беспокоили меня в последнее время.
Ведь даже не понятно, как по итогу еще поступит Воробьёв и что нас всех ждет после того, момента, как слуга Плеяды окажется откинут.
Вероятность проигрыша в данном начинании я даже не рассматривал. Поскольку, поражение означало только смерть.
Не устоим перед ордой, то и думать о чём-то ,далее пары недель, уже не будет иметь значения.
— А ты чего ради интересуешься? — уточнил я.
— Возьми меня! — выпалила девушка.
Я в удивлении дернул щекой. Фраза звучала уж слишком... двояко.
Хотя догадаться, что Ольга имела ввиду, не сложно. Всё же она не видела ничего дальше своей и пары других деревней.
— В жены? — притворно удивился я.
Ольга выпучила глаза на подобный ответ и залилась алой краской.
— Ты все и сам всё прекрасно понял! — меня угрожающе стукнули кулачком в плечо. От которого я фальшиво ойкнул.
— Ой, умираю. Спасите.
— Не юли! Я всё еще жду ответа, — вновь набросились Ольга, прожигая меня своим пронзительным взглядом.
Я покачал головой. Вот же ж... настырная.
— Что ты тогда хочешь от меня услышать? Обещания и заверения в том, что рядом со мной будет всё прекрасно и жизнь станет лёгкой и безоблачной? — я стойко ответил на поджатые губки девушки, — Я нахожусь едва ли не в ссылке вторым отпрыском Императора. В столице десятки, если не сотни, так и спят, чтобы мне оторвать голову. А тех, кто за этим шоу понаблюдает со стороны, еще больше.
Ольга молчала и слушала.
— Нужна ли тебе такая жизнь? Постоянный риск и никакого покоя. В ближайшие годы это гарантированно. В худшем случае тебя участь ждет не лучше той, чтобы оказаться в пасти какого-то ледяного медведя, — запрокинул я голову и вернулся созерцанию небосвода.
— Думаешь, раз здесь нету интриг и ваших политик, то жизнь сильно лучше? — через две минуты безмолвного мозгового штурма, Ольга пошла в новую атаку, — Сибирь край суровый. Каждое лето и зиму здесь происходит волна тварей. Жителям приходится прятаться в подвалах и погребах на протяжении нескольких дней. И это тебе повезло, если в доме есть хоть какая-то подвальная пристройка. Тем же, кому не повезло, уготовлена смерть через съедение заживо, так еще и крайне болезненно.
Ратникова всё продолжала:
— Если передо мной и есть выбор, то он заключается только в том, какую смерть я предпочту из списка альтернатив. Если костлявая подкинет монетку, то я хотела бы иметь возможность повлиять на то, какой стороной она упадет.
— Ты жаждешь свободы. Но не могу сказать, что оно принесет тебе то, чего ты так жаждешь, — было моим ответом.
В ее пользу говорил редкий талант проводника. Против же... Особых моментов выявлено не было, не считая того, что Ратникова та еще заноза, язва и вообще с «веником в жопе».
На месте не сидит. Вечно норовит выесть мозг тому или иному солдату, что попадется в ее поле зрения.
Нужна ли мне лично и роду в частности такая головная боль? Скорее да, чем нет...
— Очередное нравоучение? — уточнила она.
— Еще один совет, — парировал я.
— Ведешь себя похлеще моего дедушки, — не отставала Ратникова.
— Ну так а нечего провоцировать меня на приступы маразма и нотации, — рассмеялся я, прописав Ольге щелбан по лбу.
— Детское насилие во всей красе, — потерла девушка ушибленное место.
— Следовало попросить принести мне ремень? — наградил
