Причём ещё не известно, есть ли он вообще! Так что иди-ка ты в баню, Емеля! Я кваску хочу! В горле пересохло порядочно! Славная рубка была, значится…
— Ну Ратиборушка!.. В этот раз точно…
— В баню, Емельян! Иди в ба-ню! По слогам тебе говорю!..
Спустя две недели после битвы с Варградом. Таверна «Четыре копыта»
— … Ну так чего выходит, вы, значит, с Емелей завербовали Лучезара в тот самый день, когда перехватили его с сундуком злата у Мефодия? Это и есть ваш секрет?
— Да, Мирка, как-то так примерно…
— А нам не сказали, потому что…
— Чем меньше народу знает, тем лучше! Крысёнка мы так и не обнаружили, не забывай!
— А сейчас чего решил поведать, друже?
— Ну, во-первых, уже не актуально. Кулбах мёртв, а Лучезар — князь Варграда, и чхать он теперь хотел на нас с Емелей со своего княжеского флюгера. Правда, зависим стал от Святослава и дань ему ежегодно платить обязался, но это уже его проблемы. Во-вторых же, Мир, я тебе обещал, что после расскажу, что и как. А слово своё надо держать, — Ратибор перевёл взгляд с Мирослава на княжьего племяша. — Верно, Емельян?
— Ратик, я сказал, что женюсь на Жильке, значит, женюсь! Дай немного времени ещё! Дурное дело нехитрое, ты же знаешь!
— О как заговорил! — язвительно хмыкнул Мирослав. — Хорошо хоть жениться всё же собрался наш летописец, а не замуж выходить! Думается, это уже успех…
— Давай, давай, поизгаляйся мне ещё тут! — насупился Емельян.
— Можно, да? Благодарю, что разрешил…
— Да тьфу на тебя, Мирослав! И так настроения нет, а тут ты ещё со своими подколами!..
— Что же тебя так печалит, молодой?
— Жить она хочет, видите ли, отдельно, в своём доме!
— Жилька-то? И? В чём проблема? Избушки нет? Неужель князь не подсобит любимому племяшу в решении жилищных проблем… — русоволосый мечник удивлённо вскинул брови.
— Проблема не только в избушке, которая, между прочим, ежели добротная, стоит ох как немало, а быть должным дяде по гроб жизни я не хочу! Сложность ещё и в том, что я желаю жить в замке! А она — не желает! А почему, не объясняет! Там места всем хватит, в чём дело-то⁈ Может, вы мне растолкуете⁈
— Может, и растолкуем… — Ратибор и Мирослав быстро переглянулись. — Во-первых, рано или поздно, Емеля, тебе придётся съехать от Святослава, коли семью завести хочешь. Отдельный дом должен быть у каждого, а не отдельное крыло дворца… Смекаешь?
— Не-а, Ратик, не смекаю! Во-вторых там что?
— Во-вторых, — Ратибор тяжело вздохнул, — Жиля твоя из простых людей, понимаешь? Не комфортно ей будет в золотой клетке, то бишь в теремке вашем здоровенном, и она прекрасно это осознаёт. Брак у вас неравный и так выйдет, а ты ещё хочешь её в палаты княжеские затащить… Свят-то как отреагировал на известие, что ты дочу Феофана замуж берёшь?
— Да не особо обрадовался, как мне показалось…
— Что и требовалось доказать, — встрял хмуро Мирослав. — Вот что я тебе скажу, Емеля! Коли действительно Жильку любишь, ради неё из замка съедешь! Иначе счастья вам не видать!.. Подумай над этим, покумекай…
— М-дя, похоже, вы правы!.. Хорошо… — Емельяну заметно взгрустнулось. — Подумаю…
В это мгновение дверь в трактир открылась, и в таверну вошёл Светозар. Быстро оглядевшись, он заприметил Ратибора, Мирослава и Емельяна, сидящих за дальним столиком и лениво потягивающих квас, да шустро направился к ним.
— Не занято? — хрюкнул пузатый воевода, присаживаясь на свободное место. — До полудня ещё два часа, а вы что тут, уже пьёте? А, квас… — произнёс он разочарованно, явно соскучившись по кувшинчику доброй медовухи. — Тогда можно. У меня к вам… — Светозар покосился на Ратибора, — точнее, к тебе две новости…
— Надеюсь, обе хорошие? — хмыкнул Ратибор.
— Это я уж не знаю, сам решай! Первая новость, что ваш Добролюб, наконец, выписал меня из своей лечебницы и я могу ехать домой. Столько времени проторчать у знахаря из-за какой-то царапины на башке — это уму непостижимо!..
— Зря ты, — не согласился Мирослав. — Скворечник-то то тебе неплохо расковыряли топориком. Ещё бы чуть правее, и быть беде…
— Да ладно, брось!.. — нетерпеливо отмахнулся Светозар. — Бывало хуже… Гораздо! Но я, собственно, к чему веду, — орловский богатырь, усмехнувшись, хрустнул костяшками и озорно взглянул на Ратибора. — Ответочку бы мне… Поединок хочу! Реванш брать надо!
— Похоже, Добролюба с его лечебницей ты оставил ненадолго, — улыбнувшись уголками губ, крякнул Емельян.
— Устами младенца, как говорится, сами боги вещают! — рассмеялся заливисто Мирослав.
— С этим проблем нет, — между тем степенно молвил Ратибор. — Вон, пошли за кабак отойдём, я тебе уже балакал… Но сначала что там за вторая новость?
— А-а-а, эта, как её там, ворожея, что у Добролюба лежала… Старушка такая ветхая…
— Благана⁈
— Да, она самая! Просила сообщить тебе, что отправляется домой. Сегодня. И если желаешь повидаться на дорожку, через час она ждёт тебя у северных ворот. Десять минут, не больше…
— В пасть тебе тазик сметаны скисшей, Светозад, с этого начинать надо было! Когда она это передать просила⁈
— Э-эм, ну, с полчаса назад где-то… Или поболее уже…
— Да чтоб тебя леший полюбил страстно! Жди здесь, старый пень! Как вернусь, тыковку тебе ещё раз разобью, коль в одном месте зуд не проходит!.. — Ратибор встал и стремительно пошёл на выход.
Недалеко от северных ворот
— Здравствуй, уважаемая!
— Здравствуй, витязь! Я знала, что ты придёшь!
— Да куда бы я делся! Прогуляюсь с тобой малость?
— Конечно! Засим и позвала…
Благана успела отковылять от Мирграда всего шагов на семьсот, когда Ратибор догнал её. Самочувствие старушки явно улучшилось, хоть и выглядела она по-прежнему неважнецки. Но ходить уже могла и на ногах стояла более-менее твёрдо, это сразу бросалось в глаза. В руках ворожея держала свою ореховую палку, за которой молодой богатырь специально опосля воротился, разыскав её на поле битвы двух магов; почерневший, скукожившийся было после боя с тёмным волхвом листик на самом верху посоха едва-едва, но, как могло померещиться, позеленел.
