— Погоди, — потребовал я. — Ты уверен, что Карташова не ваша братия умертвила?
— Как в себе самом. — Вырви Глаз повёл плечами. — Я об том токмо от Гаврилы и узнал, а мимо меня ничего б не проскочило, ни одно эхо. Не наш этот грех, судари! Бейте, пытайте — не наш!
— С этим мы ещё успеем, — хмыкнул я. — Карташов и Гаврила мертвы, ты у нас. Много ещё вашего народа на воле осталось?
— Много, — печально вздохнул Вырви Глаз, должно быть, позавидовав остававшимся на свободе подельникам. — Больше дюжины будет, да атаман с ними — Стёпка Арап.
— Что, и в самом деле чёрный? — удивился я, вспомнив, кого называли в это время «арапами».
— Как сажа, — подтвердил Вырви Глаз. — Матушка его с негрой каким-то спуталась, от сего блуда Стёпка и родился. Его в барском доме поначалу как диковинку держали, да потом он провинился в чём-то. Баре вусмерть забить его хотели, однако Стёпка сбёг. Шайку сколотил, стал атаманом.
— И что — хороший атаман?
— Хороший, — щербатый рот Алёхи расплылся в безобразной улыбке.
— Тогда будем брать. Вор должен сидеть в тюрьме!
Любая серьёзная операция требует санкции руководства. Откладывать в дальний ящик встречу с Ушаковым мы не стали. Он с интересом слушал наши вдохновенные речи, потом долго изучал протоколы допроса, будто хотел уличить нас в обмане. Мы тем временем, стоя по струнке, дожидались высочайшего внимания. Мука была ещё та!
Закончив, Андрей Иванович потёр подбородок и заговорил, резко и требовательно:
— Куртина, по всему, выходит прелюбопытная. Вот уж не гадал — не чаял, что Сигизмундово сокровище эдаким сурпризом всплывёт. Посему повелеваю: Трубецкого не трогать, он — моя забота. Шайку Арапа изловить, да не просто споймать, а живота лишить.
Хрипунов растерянно крякнул. Ушаков тут же повернулся к нему:
— Именно так, как я сказал: лишить живота! Никто не должен знать о кладе и Трубецких. Сие в интересах государства российского. К тому же свои промахи загладите. Я ить государыне уже репортовал, что «скоморохи» сысканы, а тут вот оно что получилось. Подвели вы меня.
— Виноват, — потупился Турицын, вслед за ним стали изучать доски пола мы.
Ушаков, переполненный энергией, исступлённо продолжил:
— Бить татей смертным боём! Земле-матушке опосля легче будет, чем злыдней таких на себе носить!
Я выступил вперёд:
— Ваша милость, просим предоставить в наше распоряжение воинскую команду. Хотя бы ту, что была изначально под розыск «скоморохов» определена. Шайка немалая, самим, без помощи, с ними не справиться.
Ушаков благосклонно кивнул, сказал, прищурив глаза:
— Резоны понятные, просьбу вашу я апробирую. Капитан Стрыкин и его команда поступают в ваше распоряжение. Токмо зазря солдат не губите, под пули да ножики не подставляйте. Ежли случится что — с каждого спрос, а с тебя, Хрипунов, втройне.
— Не извольте волноваться, ваша милость. На рожон переть сами не будем и других не пошлём, — поклонился Хрипунов.
— Тогда свободны. А етово Вырви Глаза я лично допрошу ещё разик, — отпустил нас Ушаков.
План был прост. Чем ловить каждого бандюгана по одному — гораздо проще собрать и прихлопнуть их в одной точке. Ну а что могло бы их выманить? Только известие о кладе. Но для этого нам позарез требовалась участие Алехана — никто, кроме него, не мог передать Арапу нужную весточку.
Вырви Глаз согласился поучаствовать в нашей авантюре. Собственно, выбора у него не было. Алехан очень хотел жить, а Ушаков лично пообещал ему ссылку в Сибирь вместо неминуемой казни.
— Не вздумай бежать! Мы хучь на крае света найдём! — предупредил глава Тайной канцелярии. — Тогда тебе живым не быть!
Вырви Глаз кинулся ему в ноги, попытался поцеловать руку, но Андрей Иванович брезгливо убрал ладонь, на пальцах которой гроздились перстни большой величины.
Понимая, что стопроцентной гарантии у нас нет, решили подстраховаться. Вместе с Вырви Глазом на «стрелку» отправился Иван, а я держал телепатическую связь, очень переживая за брата: от бандитов можно ожидать любой подлости, хоть Алехан и клятвенно заверял, что будет вести себя так, что ни одна зараза не заподозрит. Ивана он собирался выдать за своего ученика и помощника: ворам тоже необходимы подмастерья. Но гладко бывает только на бумаге, жизнь полна сюрпризов, и не все из них приятные.
Отправлять кого-то другого было опасно: прочие канцеляристы уже успели хорошо засветиться. Не сказать, чтобы их каждая собака знала, но шансы нарваться на случайного знакомого имелись. Я же, по всеобщему мнению, на воровское подмастерье не тянул: и возрастом, и теми самыми «десятью классами», написанными на лице. Хорошо хоть, пальцы не пианиста.
Ивана нарядили соответствующим образом, Вырви Глаза тоже привели в порядок — хорошо, что Максимка Окунев так и не поработал с ним, а то неизвестно, чем бы всё закончилось: гуманностью в методах Тайной канцелярии и не пахло. Такая уж специфика.
И ещё — Арап показал себя неплохим организатором, я немного зауважал его: конспирация в его шайке была на уровне. Нам пришлось иметь дело не с тупыми работниками ножа и топора, а настоящей преступной организацией (сам факт, что в банде числились даже офицеры, говорил о многом). Механизм воровских встреч был продуман до мелочей и имел несколько ступеней. Напрямую связаться с Арапом не получилось даже у Вырви Глаза, а тот входил в доверенный круг. Сначала надо было выйти на первое звено в цепочке, тот доводил известие до человечка повыше и так далее. Потом начинался обратный процесс.
Пока всё шло без запинки. Через день Вырви Глаз получил «маляву», в которой назначалось место «рандеву» и оговаривались условия встречи.
Хрипунов присвистнул: бандиты действовали осторожно. Наморщив лоб, сказал:
— Трудно тебе придётся, Ваня! На нас не надейся: нельзя нам туда соваться, враз заметят.
— Сдюжу я. Не беспокойтесь, — заверил Иван.
— Дык как не беспокоиться! У татей нюх на недоброе знаешь какой! За версту чуют! Ежли поймут, кто под личиной прячется, худо будет. Ой, как худо!
— Не пугай меня, Фёдор! Пуганый ужо!
— Молодой ты, — вздохнул Хрипунов.
Встреча намечалась на самой окраине города в безлюдном месте. Никто не ожидал, что заявится Арап собственной персоной. Наверняка придёт фигура помельче, уровня правой руки и заместителя.
Вырви Глаз, вдруг почуяв свою важность, попробовал покачать права, но быстро получил укорот: одного упоминания о Максимке Окуневе хватило, чтобы вор и убийца заткнулся и не заикался о поблажках.
Пробил час икс. Ваня и его ненадёжный напарник отправились на встречу. Ожидание длилось долго: они порядком устали отбиваться от полчищ настырных комаров, коих в болотах и лесках окраин Питера всегда хватало с избытком.
