Взгляд на тонущий броненосец. Этот уже обречен, команда спешно покидает его палубу. Плавсредства задействовать уже не получается и люди прыгают за борт надеясь только на спасательные жилеты, благо вода хотя еще и холодная, но уже совсем не то, что было даже три недели назад, продержаться можно, а там подберут или свои или противник, но шансы выжить все же имеются.
— Дистанция сорок кабельтовых! — Ага, это дальномерщик. Таковой пост только на 'Страшном', подарок зятя бывшего командира, что впрочем и определило его назначение в этот отряд.
— Рудаков!
— Принял!
— Огонь!
Носовое орудие рявкает и выпускает первый снаряд. Это не Семигулин, но тоже молодец, снаряд вспарывает воду под левым бортом головного эсминца. Следом рявкают остальные орудия отряда. Снаряды падают густо, есть одно попадание. Идея использования дальномера в этом бою, принадлежала Науменко, который передал со своего отряда новые оптические прицелы для носовых семидесяти пяти миллиметровых орудий, он же предложил использовать таблички с нарисованными на них цифрами. Стоящий рядом с дальномерщиком сигнальщик вздымал две таблички в руках, указывая дистанцию до корабля который выбран в качестве цели, орудие 'Страшного' показывало в какой корабль нужно стрелять. Понятно, что он только лейтенант, на двух других к примеру кавторанги, да и командиром группы был назначен Симонов на 'Разящем', но пока не выйдут на прямую наводку музыку заказывает именно 'Страшный'.
Комендоры стреляют настолько быстро насколько это вообще возможно, но больше попаданий пока нет, хотя снаряды и падают в непосредственной близости от японцев. Больше игнорировать русский отряд японцы не могут, и их орудия начинают ответный огонь, однако дистанция все еще велика для такого мелкого калибра, а потому не имеющие дальномеров японцы вынуждены стрелять на глазок, стоит ли говорить, что их беспорядочная стрельба пока не приносит никаких успехов. При этом они продолжают рваться к основным силам. Мелкая артиллерия молчит. Слишком велика дистанция. Но она быстро сокращается.
Наконец есть еще одно попадание. Японец начал резко сбавлять ход, а из его недр наружу вырывается пар, ага либо в машину, либо в котел. Русский снаряд сильно отличается от японского, так как не взрывается столкнувшись с маломальским препятствием, он прошивает обшивку корабля и детонирует уже внутри, разумеется если энергии в достатке, чтобы проникнуть вовнутрь, расстояние уже вполне это позволяло. Так с этого пока хватит.
— Дистанция до второго!
— Пятнадцать кабельтовых!
— Рудаков огонь по второму!
— Есть!
Снова рявкает орудие. Ему вторит уже орудие с правого борта. Японцы тоже задействуют мелкий калибр. Ну, понеслась.
* * *
'Лейтенант Бураков' самый быстрый миноносец в этой войне вынужден был подстраиваться под остальных, которые уступали ему в ходе до пяти узлов. Что поделать, таков приказ, если вырваться вперед, то непременно можно вызвать сосредоточение огня сразу нескольких кораблей на нем одном, а это смертный приговор. Однако командир миноносца лейтенант Дмитриев, буквально кожей чувствовал, как вибрирует его корабль от нетерпения, до предела машин еще далеко, его словно гончую сейчас сдерживали на поводке.
Снова зигзаг, выход из под накрытия, снаряды вспарывают водную гладь, где сейчас по прикидкам должен быть миноносец, один из снарядов все же отклоняется и вздымает фонтан справа по носу. Не в непосредственной близости, а в стороне, но все же один из осколков попадает в матроса из орудийной обслуги. Уже второй раненный, а ведь до сих пор удавалось избежать попаданий. Нет, так дальше продолжаться не может. Нужен рывок. Так, они либо быстрее доберутся до противника, либо отвлекут огонь на себя, чем помогут остальным. О том, что эта атака может оказаться самоубийственной отчего-то не думалось, в крови бушует адреналин, чувство опасности притупилось, всем существом овладел небывалый азарт, голова кругом.
— Машина самый полный! Саша, выжми все, что только можно!
— Понял, — слышится из утробы корабля как-то глухо и отдаленно, словно из преисподней. К черту плохие мысли! Вперед!
— Семин, дымы! — Вот ведь хорошая штука. Жаль ветра практически нет, но с другой стороны если не сумеет прикрыть себя, то уж товарищам худо бедно поможет. Жаль только мало их.
Палуба под ногами по особенному завибрировала, Дмитриев словно почувствовал как кораблик словно напрягся и натужно налег на винты, отталкивая воду теперь уже на пределе, именно на пределе, в этом не было никаких сомнений. 'Лейтенант Бураков' начал ускоряться, сначала медленно, с ленцой, затем все быстрее и быстрее. Вот уже товарищи остались за кормой. Он оттеснил в сторону рулевого и с небывалом азартом закричал.
— Теперь держись братцы!
Началась гонка со смертью. Миноносец несся вперед, словно спущенная с поводка гончая, закладывая замысловатые пируэты, выписывая такие повороты, что оставалось только удивляться как люди не сыпятся с палубы при таких кренах, когда корабль буквально заваливался на борт, казалось еще мгновение и он перевернется. Все это не способствовало быстрому сокращению дистанции, но разрыв между ним и своими миноносцами неуклонно рос, а расстояние до цели сокращалось. Вокруг вздымались водяные столбы самой различной величины, от самых разных калибров, но кораблик был словно заговоренный.
Дмитриев с побелевшим, словно накрахмаленная простыня, лицом, с горящими невероятным азартом глазами, изо всех сил вцепился в штурвал, словно от этого зависела его жизнь, да и зависела, чего уж там, вот только нервное напряжение и азарт одновременно охватившие его, притупили чувство опасности настолько, что об этом даже не думалось. Сейчас шла игра, кто кого. Противник молотил по нему не останавливаясь ни на мгновение, он же уворачивался с невообразимой ловкостью, словно в далеком детстве, когда так любил играть в салочки.
Коордонат вправо. Снаряды вспарывают воду слева. Коордонат влево. Вода вскипает справа. Коордонат влево. Снаряды бьют значительно правее, вероятно японцы решили, что следующим маневром будет уход вправо. Дмитриев ведет атаку не придерживаясь никакой системы, выписывая зигзаги так как Бог на душу положит.
Наконец корабль вздрагивает, словно спотыкается, но в следующее мгновение несется дальше. Вот и первое попадание куда то в корму. Быстрый взгляд назад. Есть и раненные и кого-то вроде убило. Сейчас бы оказать им помощь. Простите братцы. Нельзя иначе. Очередной крутой поворот, корабль угрожающе кренится и те кто не в состоянии удержаться перекатываются за борт. Вот они были, а вот только кровавые разводы, напоминают об их недавнем пребывании. Война жестокая штука, с жестокой арифметикой.
