девахе.
— У меня есть для вас важная информация, но… — я кивнул на рыжего красноармейца, который стоял за моей спиной, наставив на меня карабин. — Для начала, уберите лишних. Поговорим с глазу на глаз.
— Больше такой номер не пройдет, — прошипел особист. — Второй раз не сбежишь!
— Стал бы я к вам приходить, если бы хотел сбежать, — пожал я плечами.
— Говорите при всех, — покачал головой Слободский.
— При всех не могу, — скривился я в полуулыбке. — Слишком на кону много поставлено. Ну если боитесь, что сбегу, тогда руки свяжите. Только пусть остальные покинут землянку.
— Да, не слушай ты его Ильич! — брызгал ядом Хайдаров. — Не просто так он вернулся, задумал, паскуда, что-то, — он злобно зыркнул на меня. — Где мой пистолет, сволочь?
— Пистолет служит на благо Родины, — хмыкнул я. — Со мной он больше пользы приносит, чем с тыловой крысой.
— Ах, ты сука! Да я тебя! — Хайдаров схватился за кобуру.
— Погоди, Мурат! — осадил его Слободский. — Он вообще-то Наташу спас.
— Ага, — шипел тот. — Это он нам так наплел. А девчонка молчит пока. И не известно, выживет ли вообще.
— Типун тебе на язык, Мурат Радикович, — махнул рукой командир. — Выживет. Наташа девочка крепкая. Очнется и все нам расскажет.
— Вот пока не рассказала, в яму этого недобитка! Чую, неспроста к нам приперся. У него на роже написано, что засланный казачок. Ответ на запрос из Центра пришел. Нет там никакого капитана Волкова. И никогда не было.
Вот, сучонок. Что на это ему скажешь? Что моя миссия настолько засекречена, что я ни в одних картотеках не числюсь. Можно, конечно, попробовать, но у меня другой козырь есть. Пакет от Юргена. Не могу я его здесь вручить при всех. Не хочется, чтобы крыса узнала. За моей спиной молодой рыжий и еще один красноармеец в пороге трется. Я обернулся. Блин. Так это же Степан. Он что? Никогда не спит? Ночь на часах отстоял, а теперь конвойным «подрабатывает».
— Товарищ командир, — холодно проговорил я. — У младшего лейтенанта Хайдарова личная неприязнь ко мне на почве халатно утраченного им «ТТ». Еще раз повторю. У меня крайне важная и конфиденциальная информация для вас.
— Ну, хорошо, — Слободский кивнул подчиненным. — Степан, свяжи ему руки. И выйдете все.
Степан перемотал мне пеньковой веревкой кисти. Красноармейцы вышли.
— Этот тоже пусть за дверью подождет, — кивнул я на особиста, хотя, особо не рассчитывая на выполнение моей просьбы.
Все-таки в вопросах «смерть шпионам» Хайдаров по полномочиям постарше будет даже командира отряда.
— Ты что о себе возомнил? — брызнул слюной «хорек». — Может тебе еще из Ставки кого-нибудь пригласить?
— Мурату Радиковичу я полностью доверяю, — вмешался Слободский. — Можете при нем говорить.
— У меня в сапоге письмо от Шалтая. Адресовано вам. Там план ликвидации вашего отряда.
— От какого Шалтая? — удивился Слободский.
Блин… Получается он не в курсе разведчика Юргена. Я считал иначе. Раз Наташа его опознала, думал и в отряде его знают. Но нет. Получается, чуть не выдал Юргена. Но почему его знает Наташа? В моей голове снова крепла мысль, что не простая она партизанка и не случайно попала в отряд снайпером. Много я о ней еще не знаю. А сейчас надо исправлять ситуацию. И Юрген меня не проинструктировал, как на счет него изъясняться. Времени в обрез было.
— Кто такой Шалтай? — зло повторил вопрос командира Хайдаров, вытаскивая у меня из сапога конверт.
Вот тебе, паскуда, я точно этого не скажу. Может, ты и есть крыса?
— Мой человек, вхожий в штаб, — стал я импровизировать. — Он выкрал эти документы. Завтра будет полномасштабная зачистка с применением авиации. Ваша дислокация в лесу раскрыта. Нужно немедленно уходить. Судя по всему, у вас в отряде предатель.
Хайдаров разорвал конверт и развернул лист на столе перед Слободским. Оба спешно пробежали по тексту глазами.
— Это провокация, Ильич! — пел на ухо командиру особист. — Хочет нас согнать с укрепленного и обжитого лагеря, а потом навести на нас немцев.
— Если бы я хотел вас сдать, — спокойно проговорил я. — То пришел бы сюда не с Сотниковой а с батальоном СС.
— Так ты не знал наверняка, — не успокаивался особист. — Здесь ли мы еще. Пришел проверить. И, возможно, дорогу не запомнил. В темноте ведь сбежал, а Сотникова тебя навела. А бумажку эту состряпал. Тут печати свежие, сразу видно, что вчера только состряпал.
Вот сука! Захотелось встать и залепить сапогом ему в морду, руки-то связаны. Но в моем положении разборки нельзя наводить. Пристрелит ведь прямо здесь и скажет, что я на него напал.
— Ясень пень, — процедил я. — Что печати свежие. Думаешь отряд ликвидировать за месяц планировали. Я вообще не понимаю, почему немцы еще не здесь? Все у них по плану, видать должно быть. Педанты, мать их. Только завтра здесь все с землей сравняют. И тогда посмотрим, кто из нас предатель.
В дверь осторожно поскреблись, потом она скрипнула, и внутрь просунулась вихрастая башка молодого партизана. Видел его в прошлый раз, но имя не запомнил.
— Командир… — с немного виноватым видом произнес он и шмыгнул носом. — Там это… Натаха пришла в себя и требует, чтобы ее к вам впустили…
— Так впусти, дурья башка! — сорвался Слободский. Даже со стула привстал. Парень резво скрылся, дверь распахнулась, и в землянку вошла Наташа. Бледная, осунувшаяся, глаза покраснели. Но слез не видать, на лице мрачная решимость.
— Товарищ командир, у нас в отряде предатель, — выпалила она без всяких приветствий и реверансов.
— Твой дружок нам об этом уже доложил, — процедил «хорек», но командир глянул на него косо, и тот заткнулся.
Наташа выпрямила спину и кратко и емко изложила, что случилось с ней в городе. Про Юргена — ни слова. По ее версии вытащил ее из застенков я один. Прямо супермен получаюсь, нда… Но придираться к ее рассказу не стали. Даже особиста уже куда больше волновал вопрос, кто выдал фрицам расположение отряда.
— Эй, Кирюха! — крикнул командир.
— Да, товарищ командир? — вихрастая голова снова просунулась в приоткрытую дверь.
— Зови сюда Званского, Федорчука и Михно, — сказал он. — И быстро! Чтобы одна нога здесь, другая там, понял?
— Есть, товарищ командир! — вихрастый Кирюха скрылся.
Потянулись долгие минуты молчания. Наташа присела на чурку у самой стены. Хайдаров сверлил глазами то меня, то командира, то Наташу. Его лицо от шевелящихся в голове подозрений стало похоже на резиновую маску. Командир не смотрел ни на кого. Опустив голову, разглядывал свои пальцы.
Наконец, дверь снова распахнулась, и в землянке сразу же стало тесно.
