Глава 8. Возвращение в столицу
Ещё когда лодка была отрезана от берега, Илья видел, что берег пустынен. Откуда же тогда взялся народ? Хотя были пастухи, виноградари, огородники. Да и рыбацких лодок в прямой видимости хватало.
Илья добрался до берега, ему помогли выбраться из воды сердобольные провинциалы, стали сочувствовать. Боя на лодке никто из них не видел, её заслонял корпус биремы, и его сочли спасшимся с тонущего судна.
Илья не стал отрицать. Он уселся на камень и посмотрел на судно – жив ли Корнелий? Или в суматохе пожара, а потом и потопления судна о понтифике забыли? Он был связан и вряд ли мог стоять сам, даже если умел плавать. Илья посочувствовал пожилому Корнелию: захлебнуться в воде, ощущая свою полную беспомощность – страшная участь.
Однако капитан сразу понял, что пленник – ценный и нужный для Рима и императора человек, иначе зачем бы примчался на судно взволнованный и запыхавшийся примапил? Для капитана пленник – как весомый аргумент в свою защиту. Большая часть команды, воинов и сам Антоний погибли, и можно сказать квесторам и преторам, что примапил приказал преследовать лодку на мелководье, из-за чего бирема и потерпела кораблекрушение.
Примапил мёртв и ничего не сможет сказать в своё оправдание, поэтому капитан сам притащил связанного пленника на корму. А когда на помощь подплыли люди, передал его в руки рыбаков и спрыгнул сам.
В том, что гибель судна и людей будут расследовать, капитан не сомневался и уже мысленно построил линию защиты. Если бы это произошло в открытом море, в бурю или при нападении пиратов, было бы объяснимо. Но – у италийских берегов, в Тирренском море, где каждая отмель известна всем капитанам? Для того и существуют квесторы, следователи уголовного сыска, и преторы, ведавшие судопроизводством. Они были и в армии, и в гражданской жизни.
О спасении Корнелия Илья не подозревал, но ему нужно было как можно быстрее покидать это место, поскольку на берег уже стали вытаскивать немногих спасшихся с корабля. Они сейчас в шоке, нахлебались воды, но все или многие из них видели его в лодке, особенно когда Илья дразнил и обзывал Антония. Выбравшись на берег, Илья оказался практически безоружен, у него оставался только нож в ножнах. А людей на берегу всё больше, от такой массы не отобьёшься, и его можно легко схватить. Набросят рыболовную сеть, повалят – и… Капитан на него имеет зуб – ведь это Илья устроил пожар, из-за него бирема получила пробоину.
Отдышавшись, Илья поднялся и побрёл по берегу.
Один из рыбаков покачал головой:
– Умом тронулся парень, а ещё на военном судне служил! У рыбаков каждый месяц кто-нибудь да отправляется в мир Нептуна.
А Илью одолевали печальные мысли. Корнелия не выручили, группа погибла – пять молодых парней сложили свои головы! Если его и не обвинят напрямую, то всё равно будут осуждающе смотреть в спину: не справился, не смог, парней погубил! А что он мог противопоставить биреме? Лодка – не крейсер.
Но мысли всё равно угнетали. Лучше бы он погиб вместе со своими парнями, тогда бы никто не плюнул ему вслед – мёртвые сраму не имут… Впрочем, он собирался рассказать пастору всю правду, ничего не утаивая, а там пусть думают, в чём его вина.
До Рима он добирался долго, пешком. В первой же деревушке купил новую тунику. Немного денег у него сохранилось – как и нож в ножнах на поясе. Питался он по дороге скудно, чтобы хватило денег. По дорогам идти было опасно – сам видел заставы с легионерами.
Лодки не было, как и денег на её аренду. Но Илья был упорен, терпелив, и к исходу десятого дня впереди показался Вечный город. Наступали сумерки, и улицы Рима пустели.
Закоулками Илья прошёл к арендованному дому, постоял на другой стороне улицы, понаблюдал… Ничего подозрительного. Однако после неудачи Илья стал осторожничать. Он и раньше не проявлял беспечности, а теперь стал просто подозрительным.
Римляне нанесли ему жестокий удар. Группа погибла, папа остался в их руках. Немного согревало душу сознание, что парни не остались неотомщёнными. Из сотни человек на биреме спаслись едва ли три десятка, да и корабль разбит. Только уязвлён Илья был, ведь по всему получается – не справился. Однако надо идти домой, там молодая жена ждёт.
Илья постучался, и из-за двери раздался голос Нуби:
– Кто так поздно?
– Это Илия, открывай!
Старый слуга распахнул дверь во двор.
Услышав знакомый голос, из дома буквально вылетела Немезида – босиком и в одной столе. Она бросилась Илье на шею и крепко прижалась и принялась горячо целовать, приговаривая между поцелуями:
– Вернулся! Живой!
Нуби закрыл дверь и поплёлся мимо, старательно отворачиваясь, дабы не стеснять их.
– Идём в дом, я так соскучилась… Нет, погоди! Ты, должно быть, голоден?
– В первую очередь мыться. Я грязен и голоден, а ещё устал.
Немезида помчалась к Нуби:
– Мужу надо помыться…
– Вода в бассейне ещё не успела остыть.
– …а потом поесть.
– Пока Илия моется, Урсула успеет что-нибудь приготовить. Я пока разожгу очаг.
Какое же это наслаждение – после долгого и опасного приключения вернуться домой, смыть грязь.
Немезида сама разделась и старательно ему помогала. Она намазала тело Ильи маслом и стирала его деревянной лопаточкой. Потом Илья прыгнул в бассейн. Славно-то как!
Чистый, посвежевший, он выбрался за бортик. Немезида даже обтереться ему не дала, сама насухо вытерла большим полотенцем и, пока он плескался, оказывается, успела принести чистую одежду.
Они прошли на кухню. Уже пожарилась рыба, на тарелке медной горкой лежали фрукты, стоял полный кувшин вина.
Илья налил себе полную кружку, а Немезиде – половину.
– С возвращением тебя, муж любимый!
Девушка пригубила кружку. Свою Илья ополовинил сразу и жадно набросился на еду. Старался есть не торопясь, да куда там!..
– Немезида, ты не молчи. Пока я ем, расскажи, как жила…
Девушка помедлила:
– Уж не знаю, как сказать…
У Ильи неприятно засосало под ложечкой. Похоже, здесь тоже неприятности. Прямо по пословице «Пришла беда – отворяй ворота».
– Говори. – Илья сдвинул на край тарелки недоеденный кусок рыбы и весь обратился в слух.
– Неделя как Кастор пропал…
– Что значит – «пропал»?
– Нет нигде. Ушёл после утренней службы домой, только до дому не дошёл, не вернулся. Паства везде искала. Сначала думали – римские легионеры схватили, взаперти держат. Но наши люди сказали – не было этого. Много предположений было: грабители напали, занемог внезапно… Так по его маршруту не раз прошли – тела нет. Не мог же он на небеса вознестись?
