Если Балагур добьется успеха, то…
— Лучше бы я не свергал с престола Лизку-самозванку! — невольно произнес я.
Михайлов с кузнецом покосились на меня, но ничего не сказали.
В город мы возвращались, нещадно гоня лошадей. Назревало нечто страшное, чему нужно было помешать во что бы то ни стало. Но для этого необходимо оказаться там, куда мне с недавних пор вход заказан. Впрочем, когда настоящего гвардейца останавливали подобные пустяки?
Маленькое совещание состоялось на прежнем месте утром следующего дня. Все были в сборе.
Сразу в мои предположения не поверили. Даже Карл, дотоле глядевший мне в рот, засомневался. Я понимал, насколько диким для них казалось то, что замыслил наш противник. Не привыкли они к такому. Восемнадцатый век знал много авантюр, но и тогда существовали моральные границы, переступить которые никто не посмел бы.
Убеждать мою команду пришлось долго.
— Без Ушакова нам таперича не обойтись, — резюмировал за всех Чижиков, который первым встал на мою сторону.
Я кивнул. События приняли такой оборот, что волей-неволей требовалось задействовать Андрея Ивановича. Правда, в таком случае мне придется выдать Машу. Несколько минут я боролся с угрызениями совести, но чувство долга победило.
А неподалеку от нашего столика расположился господин, в котором все — от кончиков волос и до пяток — выдавало полицейского, переодетого в гражданское платье. Вид у господина был отчужденно-нейтральный. Но я поставил бы сто к одному, что он старательно прислушивается к отголоскам нашей беседы.
Чего и следовало ожидать — генерал-полицмейстер начал закручивать гайки. К парочке дежурных у ворот моего дома добавилась еще и крайне непрофессиональная (не удивительно, если так и было задумано) слежка.
Я знаками обрисовал ситуацию. Мы резко сменили тему, перешли на обсуждение абсолютно нейтральных вопросов, надеясь, что соглядатай позеленеет от скуки. Тот и впрямь скоро начал клевать носом. Немного погодя мы разбежались.
Господин в штатском плелся за мной до самого дома, делая все, чтобы окончательно намозолить мне глаза.
Теперь у меня не осталось сомнений: шпик действовал строго по инструкциям своего начальства.
Передав меня коллегам у ворот, тип убрался. Как только он растворился на уличных просторах, я вышел через черный ход и направился в Тайную канцелярию.
Ушаков славился невероятной работоспособностью. Все знали, что со службы он уходит глубокой ночью и возвращается с первыми петухами.
Вопрос заключался в следующем: сумею ли я его убедить, не сболтнув лишнего?
Призрак императрицы в Тронной зале.[13] Во многих научных и литературных трудах встречается эта мистическая история. Писатели и ученые пересказывают ее на свой лад, добавляя новые нюансы и смыслы.
Правление Анны Иоанновны началось с мистического происшествия, им же и закончилось. Так было в моей реальности. По-своему завораживающе и красиво.
Скорее всего, это не более чем легенда. Люди падки до всего иррационального, загадочного и непонятного. Любят искать знаки, и, что самое интересное, находят. Особенно в переломные моменты.
Я не специалист в области потустороннего. Мир полон необъяснимого, почему бы ему не проявлять себя неожиданным образом?
Мистика в происшествии с двойником Анны Иоанновны хлещет через край, что вполне соответствует духу времени. Эпоха Сен-Жермена и графа Калиостро еще не началась, но почва для будущего повального увлечения оккультизмом, магнетизмом и прочими таинствами природы уже подготовлена. Осталось только уронить семя, и дурной ажиотаж обеспечен.
До потомков эта история дошла в виде семейного предания, запечатленного в мемуарах графини Блудовой.
Следователи знают правоту горького утверждения. «Врет как очевидец». Я, подобно создателям «Секретных материалов», считаю: «истина где-то рядом».
Мой перенос в прошлое внес коррективы в массу исторических событий. Где-то по собственной воле, где-то случайно я вмешивался и менял то, к чему вы успели привыкнуть. Попала она и в воспоминания других людей, и это свидетельствует об одном: что-то действительно случилось, но что именно?
Так происшествие с призраком Анны Иоанновны получило новую трактовку.
Сейчас я поведаю вам обстоятельства этого драматичного события, ибо кому, как не мне, знать его истинную подоплеку.
Вот оно, начало «предания старины далекой».
Подлинная история призрака императрицы, в котором на самом деле ничего мистического не было.
На часах полночь. Истинные христиане давно изволят почивать или готовятся к отдыху после трудов праведных. В Летнем дворце ея императорского величества не спят только те, кому это положено по долгу службы.
Секунд-майор Круглов обходил с проверкой посты, на которых стояли солдаты дворцовой роты. Все было тихо и спокойно.
В окнах темень, не видно ни зги.
Посты были расставлены во всех коридорах и на лестницах, солдат в полной амуниции охранял открытую дверь, ведущую в Тронную залу.
— Все в порядке, братец? — спросил майор.
— Так точно, — тихо, чтобы не разбудить обитателей дворца, ответил караульный.
Круглов поднес ко рту руку в перчатке, прикрывая зевок. Глаза у майора были красные от недосыпа.
— Я в караулку, — объявил он и вышел.
Через несколько минут в коридоре послышались одинокие шаги.
Часовой вытянулся во фрунт. К нему приближалась императрица в темном одеянии с длинным шлейфом.
Солдат взял на караул, дернул за сонетку звонка, вызывая дежурного офицера.
Императрица подошла к окну, задумчиво постояла, закинув назад руки, а затем принялась подниматься по ступенькам, ведущим к трону.
В залу прибежал Круглов с несколькими солдатами. Караульные выстроились в шеренгу, секунд-майор отсалютовал государыне клинком. Та как ни в чем ни бывало села на трон.
В этот момент в залу вошел Бирон. Увидев императрицу, он крайне удивился.
— Ваше величество, что вы тут делаете? — вскричал фаворит. — Вы же уходили к себе в спальню, ложиться.
Он кинулся к императрице, но та подала рукой знак, и Круглов преградил Бирону путь:
— Нельзя, господин герцог. Извольте повернуть обратно. Это приказ.
Фаворит вспыхнул:
— Тут что-то не так! Это заговор, обман! Подождите, сейчас я приведу настоящую императрицу! — прокричав это, он развернулся и зашагал к выходу из залы.
Круглов только улыбнулся. Его улыбка была какой-то странной. Неестественной, злой.
Бирон на полпути развернулся, пристально посмотрел на императрицу и с яростью воскликнул:
