Вот это да! Моя трепанация удалась.
— Это значит, что я могу убедить Кико изменить заказ. Оплатить твое похищение, после чего обменять тебя на Цунанари. Разумеется, ты, как дайме клана, тоже выплатишь мне десять тысяч коку.
— Сто!
— Что сто?!
— Сто тысяч. За то, что ты со своими синоби перейдешь ко мне на службу.
— Не смеши меня. Сто тысяч коку — это сумасшедшие деньги.
— Мы их легко заработаем. Даже больше. Ты в Одаваре, столице Ходзе, был?
— Конечно. Много раз.
— Там действительно большая биржа риса?
— Целых два квартала. По слухам, оборот больше миллиона коку в год.
— Торговцы знакомые есть?
— Выполнял однажды заказ по устранению патриарха одного торгового дома конкурентами. Знаю нескольких магнатов.
— Делаем вот что. Отправишь десять лучших гэнинов в Одавару. Пусть переоденутся купцами, крестьянами, монахами из разных провинций Кванто. Через неделю-две начнется сбор урожая риса. Десятого дня хатигацу, месяца листвы,[69] вели им ходить по торговым кварталам, харчевням и распространять слухи, что рис лег, урожая не будет. Их задача — поднять панику. Пусть изображают сбежавших от гнева дайме крестьян, разорившихся торговцев, бродячих актеров. Те, что вырядятся священниками, должны рассказывать какие-нибудь мрачные пророчества о трех годах голода, страшном цунами… Шикарно, если бы вы смогли устроить кровотечение глаз у какой-нибудь статуи Будды или что-то подобное.
— Сделаем. Есть у меня на примете одно святилище, где бонза выпивает по вечерам так, что хоть заходи и все выноси. И статуя там большая есть. А еще можно на ступах[70] проступающие письмена сделать.
Глаза у синоби загорелись, его некрасивое лицо засветилось энергией, мелкая моторика ускорилась — он начал теребить веер, облизывать губы… Э, Парамоша, да ты азартен! Вот твое слабое место, Хандзо. В него и будем бить.
— Можно и письменами. Только не попадитесь и не переборщите. Дальше. Я дам тебе векселя ямада хагаки на тридцать тысяч кобан — их можно быстро голубями переправить в Одавару. Векселя обналичишь у своих знакомых торговцев и сразу начнешь скупать рис. Весь скупленный рис тут же закладывай у купцов, получай золото и опять покупай рис.
Такой вид операций у спекулянтов называется «запирамидить позицию» — это удвоение и утроение объемов сделки в кредит. Но это очень опасный вид махинаций. Стоит цене пойти против вас, как тут же убытки возрастают в геометрической прогрессии. В свое время, когда только начинал свою работу на финансовых рынках, я здорово на этом погорел. А дело было так.
В начале двухтысячного года мой однокурсник Тимур предложил мне попробовать свои силы в торговле на Нью-Йоркской фондовой бирже. Нет, в сам Нью-Йорк нам ехать не надо было. Тогда очень популярной стала технология «прямого доступа» к электронным торгам акциями американских (да и не только) компаний. Торги проходили ночью в дилинговом зале в Москве, на Цветном бульваре. С помощью специальной компьютерной программы можно было мгновенно и недорого открывать и закрывать через Интернет позиции по бумагам более чем шести тысяч американских эмитентов. То, чем мы занимались тогда, в две тысячи двенадцатом году именуется «дейтрейдингом», то есть спекуляциями «внутри дня». Тогда мы таких заумных слов не знали, как и не знали тонкостей психологического характера, свойственных данному виду торговли. Обязанности разделили так: Тимур открывал и закрывал позиции, а я сидел ночью и мониторил состояние счета.
На последней декаде июля (прямо как сейчас, в Японии!) Тимур купил акции компании Lucent Technology — на десять тысяч долларов. Доллары принадлежали папе Тимура, который поверил в его спекулятивный гений и выделил средства. Тимур компетентно убеждал меня, что акции вот-вот вырастут с двадцати до двадцати одного доллара за штуку, и мы заработаем за пару часов свыше пяти сотен. А для студентов, пусть даже МГУ, такие деньги в начале двухтысячных были большой суммой. Очень мотивирующей!
Надо сказать, что в то время Lucent действительно была весьма «отвязанной» бумагой и вполне могла сходить за пару часов на несколько процентов вверх. Откровенно говоря, я сейчас уже и не помню, чем Тимур руководствовался, когда решил прикупить эти акции, но факт остается фактом: цена сразу после покупки упала до девятнадцати долларов. И вот тут у Тимура началось то, о чем нельзя прочесть в популярных книжках по основам биржевой игры, а лишь в специализированной литературе. У Тимура (и у меня за компанию) возник тот самый когнитивный диссонанс, которым я совсем недавно мучился, сидя в бамбуковой клетке. С самооценкой «я нормальный, компетентный трейдер» пытался ужиться факт «я открыл убыточную позицию». Согласно теории Фестингера, при когнитивном диссонансе психически здоровый человек будет склонен разрешать конфликт в пользу собственной самооценки. То есть курильщики будут преуменьшать вред от курения, а трейдеры оправдывать свое убыточное торговое решение.
В тот день мы с Тимуром не закрыли убыточную позицию, рассудив: мол, ничего страшного — завтра акции отыграют вверх, тем более что должны выйти положительные отчеты по компании. Но на следующий день бумага еще больше упала в цене, и мы перешли из разряда спекулянтов в разряд «вынужденных инвесторов». В июле Тимур так и не смог продать подешевевшие акции, мало того, мы еще докупили бумаг на уровне пятнадцати долларов (еще внесли папашиных денег). На сленге трейдеров это называется «усреднить цену позиции» — та самая «пирамида», которую я только что предложил осуществить Хандзо.
Но Lucent Tech и не думал расти. Бумага падала весь июль, август и сентябрь в придачу. Похудевший и посеревший от испуга перед разговором с отцом Тимур с отчетами авторитетных аналитиков в руках убеждал меня (а скорее себя и свой когнитивный диссонанс) в радужных перспективах компании. Держали акции мы еще около полугода, до тех пор, пока инвесторы, напуганные историей с Enron, не принялись распродавать акции. Тот год вообще оказался неудачным для высокотехнологичных компаний. Бумаги Lucent Tech упали до двух долларов. В общем, все как в анекдоте.
Жена подходит к мужу и говорит:
— Слушай, ты вот говоришь, что работаешь спекулянтом, а я никак не могу понять — в чем же твоя работа заключается. Объясни так, чтобы я поняла.
Муж:
— Как бы тебе так объяснить… Ну смотри. Допустим, решили мы с тобой разбогатеть тем, что будем разводить кроликов. Соответственно, чтобы бизнес шел без перебоев, миновать там всякие непредвиденности, — мы с тобой закупаем кроликов на все имеющиеся деньги. Выпускаем их во двор — пусть там бегают, травку щиплют, размножаются. А тут р-раз-з… И ночью потоп. Все кролики утонули. И мы вот сидим и думаем — чего же мы рыбок не купили?
