Да, наши воины предпочитают топор мечу, хотя кто-то использует и его. Есть ещё у каждого воина и лук со стрелами, но чаще всего стрелять приходится другим. Это лучше всего выходит у арсов, так что именно они ведут стрельбу, обычно устроившись позади нашей пехоты. Честно говоря, лучших стрелков я ещё не встречал; хотя и среди наших немало умельцев стрельбы из лука, но до арсов им далеко.
А Русия даёт кавалерию, причём не только тяжёлую, ничем не уступающую сарматской, но и лёгкую, способную вести стрельбу на ходу, чем всегда славились их предки скифы. Такое сейчас мало кто может, так что конные лучники обеспечивают значительное превосходство любому войску.
Но самое главное наше преимущество - это строй, когда впереди идёт закованная в железо пехота, прикрытая щитами и ощетинившаяся длинными копьями. Нет силы, способной преодолеть мощь защищённой и уверенной в себе пехоты, особенно когда она занимает правильную позицию. А позади неё кавалерия, готовая поддержать пешцев либо таранным ударом тяжёлой конницы, либо непрерывными атаками и обстрелом со стороны легкой кавалерии.
Её атака похожа на вцепившихся в медведя хороших собак, которые держат его на месте или подводят под удар хозяина. Ну да ладно, вот командиры отрядов подошли, пора начинать обсуждение.
- Давай, Катиар, рассказывай, что твоя разведка сумела узнать и что купцы говорят.
- Говорят, что к нам собираются прийти пятнадцать тысяч жадных сарматов, и это не те, кто раньше жил рядом, а пришельцы с востока. Про нас они ничего не знают, но в своей победе не сомневаются. И уже поделили наши земли, стада и женщин.
- Ну да, почему бы нам не поделиться всем, что у нас есть, с такими хорошими людьми, конечно поделимся - стрелами, ударами копий и топоров, - ответил я ему. - Не они первые наших девок хотят помять, вот только почему-то никто рассказать не может, как это происходит. Ладно, что ещё известно?
- Среди этих пятнадцати тысяч кавалерии тяжёлой - пять тысяч, остальная лёгкая. Пехоты нет. Идущая орда раньше воевала только с соседями, очень жадные, после себя не оставляют ничего, если что-то не могут забрать - уничтожают.
- Понятно, будем встречать как лучших гостей - стрелами и ударами, чтобы никто не ушёл обиженным. Откуда они идут и куда собираются двигаться?
- Местности они не знают, так что будут идти как получится. Свою орду собрали возле поворота Дона на север. В набег уже, наверное, отправились; когда вестники уходили, у них всё было готово. Разведчики продолжают наблюдение.
- Предлагаю начать выдвижение навстречу. Мы не знаем, куда они пойдут, так что торопиться не будем. Нам надо выбрать место, где их будем их бить, и где наше преимущество станет решающим. Это нам должен обеспечить ты, Караруй, - я повернулся к командующему нашей кавалерией. - Тебе первому начинать пляски вокруг кочевников. В бой не вступай. Пусть сотня ударит с ходу, обстреляет орду и уходит. И так должно происходить постоянно.
За атаковавшими сотнями должна начаться погоня, и они приведут её под удар засадной тысячи. Уничтожив одну толпу, пустившуюся догонять стрелков, опять начинай обстрел орды. Ты должен заставить их двигаться в нужном направлении. Мы будем ждать всех вас в Горбатой лощине, там хорошее место для встречи. По краям холмы, сама лощина длинная, но не слишком широкая, на вершинах холмов деревья, где также можно устроить засаду.
- Ты предлагаешь мне поиграть с пришельцами в игру "догони свою смерть"? - спросил Караруй.
Именно так. Надеюсь, ты выиграешь. Теперь давайте считать, времени было мало, и нам удалось собрать не слишком много сил. Сейчас у нас есть три тысячи тяжёлой конницы и три легкой, есть четыре тысячи пехоты и две тысячи стрелков. Поэтому действуем так. Тяжёлая конница станет в засаду на входе в лощину, она должна ударить в спину чужакам, поэтому первоначально ей надо хорошо укрыться.
Про лёгкую кавалерию я уже сказал, ведя за собой кочевников, вы должны заманить их в лощину, а потом укрыться за пехотой. И при возможности вести стрельбу по кочевникам, а если потребуется - то и атаковать врага.
- Я понял, мы такое взаимодействие уже отрабатывали, - ответил Караруй.
- Теперь что касается тебя, Гачег, - я повернулся к командиру лучников, они были из народа арсов. Своих стрелков спрячешь в лесу на вершинах холмов. Как только конница кочевников атакует пехоту, начинай обстрел врагов, стрелы используй только бронебойные.
- Да уж как и чем стрелять, я любого поучу, - проворчал Гачег.
- Самое тяжёлое предстоит тебе, Зван, - я обратился к командиру пешцев. - Надо будет сдержать напор чужаков, а потом перестроиться в два отряда-жука и начать давить кочевников. Они будут заняты тобой, и в этот момент им в спину ударит тяжёлая конница.
- Я понял, всё сделаем.
Здесь надо немного уточнить. Отряд-жук - наше новое построение, отработанное в последнее время. Отряд пехоты полностью закрывался щитами, с боков, сзади и сверху, наружу торчали только длинные копья, не дающие возможности никому близко подойти. Сам отряд мог перемещаться по всему полю, оставаясь закрытым. В нужный момент щиты могли расходиться, давая возможность стрелкам вести огонь.
Щиты были металлические, доспехи добротные, пробить их стрелой было достаточно трудно, так что такой жук мог свободно передвигаться по полю и наносить врагу серьёзные потери.
- Вот так я вижу нашу схватку с кочевниками, - подвёл я итог обсуждения. - Конечно, сражение может пойти и не так, но теперь вы знаете, что нам предстоит, и каждый должен сделать всё возможное, чтобы победить.
Горбатая Лощина, 200 г. до н.э., десятник конных стрелков Житко
- На! На! На! - и на каждый выкрик с лука уходила стрела, причём мы били точно, а не просто в направлении врага, и стреляли на ходу, не останавливаясь.
- Уходим! - последовала команда сотника. - И её тут же повторил резкий и короткий звук рога.
Вся сотня дружно развернулась и бросилась в сторону. При этом все, кто мог, повернулись назад и продолжили стрельбу по врагу. Среди них раздались резкие крики и около пяти сотен конных бросились в погоню. Вечная степная игра - догонялки со смертью в этих местах не прекращалась никогда. Играли в неё в разных местах, сегодня здесь, завтра там, но почти всегда кто-то проигрывал, а кто-то побеждал.
Лошади, управляемые движениями ног, мчались в направлении, ведомом только всадникам, их руки рвали тетиву луков, надеясь потоком стрел остановить преследователей. Но ведь и те не в первый раз играли в эти игры, знали все правила и ухищрения, позволяющие догнать противника. А он мчался впереди, близкий и недоступный, не позволяющий к себе подойти и захватить такой желанный приз. Сама гонка пьянила, сводила с ума, вытесняя все остальные мысли, подавленные одним единственным желанием - догнать!
