Без всяких помех «Косатка» дошла почти до самого входа в пролив, ведущий в бухту Нагасаки, и погрузилась. Поврежденный крейсер вошел в пролив и к нему тут же подскочили буксиры. Очевидно, японцам тоже не улыбается перспектива иметь в акватории порта затонувший корабль, и если крейсер начнет тонуть, то его просто оттащат буксирами на мелководье. Но вот, вся процессия скрывается в глубине бухты и снова вокруг тишина. Электродвигатели остановлены, и все звуки за бортом хорошо слышны, ни одного вражеского корабля поблизости нет. Михаил осмотрелся в «ночной» перископ, но не нашел ничего подозрительного. Надо было приступать к выполнению поставленной задачи.
Сложность заключалась в том, что ставить эти экспериментальные мины из носовых аппаратов было практически невозможно. После выхода из аппарата мина сразу отделялась от якоря и всплывала на поверхность, пока не утонет якорь, а лебедка не вытравит требуемую длину минрепа. И если это делать на ходу, то лодка сразу же напорется на собственную мину. Взорваться она, конечно, не взорвется, но вот запутаться в минрепе можно запросто. При постановке на ходу из кормовых аппаратов такой проблемы не было, но кормовых-то всего два. А носовых — четыре. А задерживаться здесь надолго, тратя время на перезарядку, Михаил не хотел. Поэтому, принял необычное решение, удивившее всех остальных. Четыре мины будут выставлены из носовых аппаратов при следовании задним ходом! «Косатка» вошла в пролив строго по оси, контролируя свое положение через перископ. Внутри бухты наблюдалось какое-то движение, но на выходе все было спокойно. Дан задний ход, и четыре мины с небольшими интервалами во времени выскальзывают из носовых аппаратов. На какое-то время они задерживаются на поверхности, пока не будет вытравлен минреп, а потом одна за другой исчезают с поверхности воды. Вскоре они придут в боевое положение, и будут ждать свою добычу. Глубина установки выбрана так, что мелочь вроде небольшого японского грузового пароходика, или миноносца, на них не подорвется. А вот английский крейсер, или крупный пароход в грузу — запросто. Что, в общем-то, и нужно. Закончив постановку мин, «Косатка» развернулась и направилась в открытое море. За все время ее так и не обнаружили. Теперь предстоит заниматься охотой на японские суда в течение строго определенного времени. А потом она опять исчезнет. Чтобы возникнуть там и тогда, где ее никто не ждет…
Ночь прошла спокойно. «Косатка» не стала удаляться далеко от берега, оставшись в районе острова Иосима. До самого утра так больше никто и не попался, если не считать снова появившиеся японские миноносцы, шастающие во всех направлениях. Но тратить торпеды на такие верткие и быстрые, но малоценные цели, не хотелось. Ближе к рассвету лодка погрузилась и снова отправилась к Нагасаки. Надо было выяснить, имела ли успех минная постановка. По времени мины уже должны прийти в боевое положение. И вот, когда «Косатка» уже обогнула остров Иосима и приближалась к Нагасаки, все услышали два глухих далеких взрыва, прозвучавших с интервалом в несколько секунд. Все, кто был в центральном посту, переглянулись. Михаил улыбнулся.
— Никак, наши гостинцы сработали. Сейчас поближе подойдем, посмотрим, на кого бог послал.
— А еще мины выставлять здесь будем, Михаил Рудольфович?
— Пока нет. Японцы тут сейчас все вдоль и поперек протралят. Прогуляемся лучше к Сасебо. А потом можно и в Тихий океан наведаться, к восточному побережью Японии, где уж нас точно никто не ждет. После уничтожения «Ниссин» и «Кассуга» мы там больше не появлялись. Вот и можно будет нанести визит в те края. Все равно, нам где-то хулиганить надо. А там опять сюда вернемся, и глядишь, еще какой англичанин на мине подорвется. Во всяком случае, мы так будем утверждать…
Когда «Косатка» всплыла под перископ, стало ясно, что ее ночные труды не пропали даром. До входа в пролив оставалось около мили. Все пространство возле входа было заполнено катерами, буксирами, присутствовали также три миноносца. А на мели, возле самого берега, лежал с небольшим креном четырехтрубный крейсер. Михаил узнал его сразу — английский броненосный крейсер типа «Кресси». Увеличив изображение в перископе, удалось разглядеть британский военно-морской флаг и название на борту — «Евралис». Нет никаких сомнений, что он подорвался на двух минах из четырех и после этого выбросился на берег. Очевидно, поступление воды было таким сильным, что командир решил не рисковать. А может, у корабля просто заклинило руль, и он вылетел на мелководье сам, не успев остановить машины. Это уже неважно. Важно то, что англичанам четко и ясно дали понять — здесь идет в о й н а. И здесь у б и в а ю т. Поэтому, былой наглости в их действиях уже не будет. Конечно тем, кто принимает решения в Лондоне, наплевать на тех, кто вынужден здесь ходить по минам. Но вот те, кто по ним ходит, теперь десять раз подумают, а стоит ли с таким рвением нести «бремя белого человека». И очень может быть, что начнут подходить к этому делу формально. Лондон далеко. А мины — вот они. Поэтому, вполне можно придумать что-то такое, чтобы и дело вроде бы как делать, не раздражая начальство, но и свою шкуру поберечь. Черт с ними, с этими японцами…
— Отлично, господа… Первая часть премьеры «марлезонского балета» прошла успешно. Сначала англичане сцепились с японцами, а потом подорвались на наших минах. Из четырех мин сработали две. И сработали очень удачно. Оставшиеся две японцы вытралят и поймут, что головной боли у них добавилось. Посмотрите, что там сейчас творится.
Когда все офицеры посмотрели в перископ, Михаил подвел итог.
— Все, больше нам тут пока делать нечего. Сейчас и у японцев, и у англичан начнутся поиски крайних, а наше участие в этом не требуется. Поэтому, сходим опять к Сасебо. В саму бухту соваться не будем, но минную банку в проливе выставим. Может, какая «собачка» и подорвется. А потом, есть у меня еще одна задумка. Но пока об этом говорить рано. Посмотрим, как возле Сасебо японцы себя поведут…
Не став больше приближаться к скоплению японских судов, «Косатка» погрузилась на двадцать пять метров, гарантирующие безопасность от столкновения с патрулирующими район миноносцами, и развернулась на выход в открытое море. Еще одна тайная операция с ее помощью прошла успешно. Ее никто не видел и только по конструкции двух вытраленных мин можно будет сделать предположение, что они выставлены «Косаткой». Но когда это произошло, останется неизвестным. Так же как и то, где она находится в данный момент, и какую очередную неприятность собирается преподнести.
А на мостике «Евралиса», в данный момент, бушевал ураган в лице коммодора Нортона. Все, кто мог удалиться на безопасное расстояние, сделали это, дабы не попасть под горячую руку. Коммодор был страшен в своем гневе. Доставалось всем. И проклятым японским макакам, напавшим на корабли Ройял Нэви, из которых два погибли, а один еле дотянул до порта. И проклятым русским варварам, которые из-за врожденного азиатского коварства не могут воевать по-честному, а норовят использовать на войне любые грязные приемы вроде подводных лодок, недостойные честного воина. И своим собственным чиновникам из Форин Офиса и адмиралам из Адмиралтейства, которые ни черта не понимают, что здесь творится, а пытаются поучать всех. И конструкторам английских верфей, которые сделали эти корыта, назвав их почему-то броненосными крейсерами, но которые стремительно тонут после попадания всего лишь двух торпед, а его «Левиафан» едва дотянул до порта после попадания одной. Где его сразу пришлось отводить на мелководье во избежание затопления, так как механики не дали никакой гарантии, что им удастся справиться с поступлением воды. А когда он собрался выйти утром на поиски выживших в этой ужасной катастрофе, перенеся свой флаг на «Евралис», эти проклятые макаки устроили новую провокацию — подорвали «Евралис» прямо на выходе из бухты! О чем думают в Лондоне?! Как можно помогать этим обезьянам, если они сами отталкивают руку помощи?! Зачем?! Какой разумный человек так поступит?! Чего они хотят этим добиться?! Из шести вверенных ему броненосных крейсеров Ройял Нэви два лежат на дне моря, один на берегу, куда пришлось его выбросить, так как он начал тонуть после двух взрывов мин, а один еле держится на воде и неизвестно, когда удастся вернуть его в строй. И кто объяснит Англии, ради чего погибли более полутора тысяч ее моряков?! Без войны, из-за каких-то макак?! «Графтон» и «Кресчент» подобрали ночью из воды только тридцать восемь человек из экипажа «Дрейка». С «Гуд Хоупа», на котором взорвались погреба, не нашли никого. Еще шестерых с «Дрейка» подобрали макаки, когда их миноносцы вернулись, чтобы подобрать своих. Что удивительно само по себе. Более ожидаемым было бы, если бы они постарались не оставить свидетелей. Но, как бы то ни было, спасибо им и на этом. Видно, даже среди них иногда встречаются порядочные моряки, которые не пройдут мимо терпящих бедствие. Но остальные?! И сейчас, когда еще можно кого-то спасти, «Евралис» лежит на камнях с распоротым днищем, а оставшиеся четыре крейсера не могут выйти из бухты, так как резонно опасаются стать следующими! Какую очередную азиатскую хитрость задумали макаки, будь они трижды прокляты?! ЗАЧЕМ ИМ ЭТО НАДО?!
