— Учитель, что с вами? — встревоженно спросил Шевиньи. — Вы весь дрожите!
Мишель сразу пришел в себя, но глаза все еще слепила эта страшная белая вспышка, наверняка способная испепелить человеческий зрачок. Его утешило только то обстоятельство, что, когда зрение к нему вернулось, чудовищные цветы исчезли. Он всем весом навалился на руку секретаря.
— Отведите меня домой, — снова прошептал он.
Он вернулся домой еле живой от усталости и одышки. Должно быть, Жюмель находилась наверху, потому что дверь открыла Кристина. Мишель с трудом добрел до гостиной и упал на диван, сделав Шевиньи знак оставить его одного.
— Мне надо немного поспать, — сказал он, чуть слукавив.
Сняв шапочку, он откинулся на мягкую спинку и закрыл глаза.
На этот раз видений не было, но пришло ощущение пустоты и неуверенности, которое в его мозгу обрело форму каких-то смутных, волокнистых призраков, летящих в огромную воронку, на дне которой брезжил слабый свет. Этот зрительный образ тоски и отчаяния появился давно, еще тогда, когда он начал впадать в состояние бреда ежедневно, уже без ястребиной травы или магических ритуалов. С тех пор он ощущал себя навечно подвешенным над бездонной пропастью, которая таилась за явлениями повседневной жизни, время от времени приоткрывая иной мир и иную жизнь.
Неизвестное перестало внушать ему страх. Теперь он стал Магом, и такие понятия, как «астральный свет», «тонкое тело», «восьмое небо», «Душа Мира», уже не являлись для него тайной, хотя, пожалуй, последнего ключа ему все же недоставало. Он терялся перед перспективой жизни, в корне отличной от той, что вели нормальные люди, а значит, не имеющей знакомых ориентиров и точек отсчета. Перспектива стать иным сама по себе его не страшила: она его уничтожала, сводила на нет. Ему так хотелось крепче владеть собственной плотью, уберечь ее от полета в неизвестность, в который уже пустилась душа. Но он понимал, что его судьба предначертана. Его уделом стала пропасть.
Наверное, он задремал, потому что, когда прихожая наполнилась шумом, он вздрогнул, как при пробуждении, и увидел, что над ним в волнении склонилась Жюмель.
— Мишель, вставай! Они идут сюда!
— Кто?
— Король и королева-мать! А с ними целая свита придворных!
Из коридора выглянул возбужденный Шевиньи.
— Король Франции наносит визит доктору Нострадамусу! Наконец-то! Такой молодой и такой дальновидный! Он понял, где обитают слава и мудрость!
Мишель протер глаза и сел, выпрямившись. Потом медленно поднялся, пока Жюмель собирала вокруг себя детей.
Кристина уже открыла дверь и без устали кланялась. Мишель подошел к ней, бегло взглянул за дверь и тоже склонился в низком поклоне.
Ему открылась улица, запруженная людьми в ярких одеждах, всадниками, элегантными дамами. Толпа расступилась, образовав коридор, по которому шел мальчуган, закутанный в горностаевую мантию. За ним шествовала Екатерина Медичи в тяжелом черном плаще, расшитом золотом и серебром. Больше Мишель ничего не мог видеть, ибо стоял, согнувшись, отчего у него разболелись ноги и спина.
Первым вошел правитель Прованса граф Соммерив, молодой аристократ, очень похожий на отца, Клода Танде, только тощий как жердь. Он тоже почтительно склонился, приветствуя короля.
Мишель почувствовал, как его легонько тронули за плечо, и понял, что можно выпрямиться. Он увидел перед собой мальчика в горностаевой мантии. Лицо у мальчугана было симпатичное, хотя и слишком серьезное для его возраста.
— Добро пожаловать в мой дом, сир, — тихо сказал Мишель. — не готов к такой высокой чести.
За спиной мальчугана некрасивое лицо Екатерины Медичи озарилось улыбкой.
— Мы разрешили себе вторгнуться к вам без приглашения, доктор Нострадамус, как к старому другу.
Мишель снова поклонился.
— Ваши слова наполняют меня радостью, моя королева. Я и моя супруга смущены такой честью и просим вас располагать нами, вашими верными подданными. Мы сделаем все возможное, чтобы вам угодить.
— О, ваша супруга… — сказала Екатерина и двинулась по коридору навстречу Жюмель, которая, держа на руках маленькую Диану, в замешательстве пыталась заставить остальных пятерых поклониться королеве.
— Какая красавица, — заметила королева после короткого осмотра.
В ее словах не было зависти, но чувствовалось, что сравнение имело место.
Видимо, чтобы преодолеть смущение, Жюмель указала Екатерине на мирно спящую Диану.
— Это наше последнее дитя, — робко сказала она.
— Какой очаровательный ребенок! — воскликнула Екатерина и ласково погладила малышку по головке. — Но она уже достаточно большая и, наверное, умеет ходить.
— Да, уже бегает. Она заснула, вот я и держу ее на руках.
— Она похожа на куклу, — произнес Карл IX, скорее из чувства долга.
На самом же деле его глаза с любопытством разглядывали обстановку дома.
Тем временем придворные вместе с консулами Салона начали заглядывать внутрь. Среди них Мишель узнал и мельника Лассаля, который ему дружески улыбнулся. Однако ему было не до Лассаля: главной задачей было разместить всю эту толпу в маленьком доме.
Екатерина Медичи вывела его из растерянности.
— Я и король хотели бы побеседовать с вами приватно. Нe могли бы вы проводить нас в ваш кабинет?
— Конечно, ваше величество. Но вы увидите маленькое и темное помещение.
Придворные остались внизу на попечении графа Соммерива, а Мишель, слегка оглушенный, повел юного короля и его матушку наверх, в кабинет. В кабинете было пыльно, но, в общем, царил порядок. В открытое окно проникал свет солнца, в этот момент закрытого облаками.
Мишель указал гостям на бронзовое кресло и на немногие стоящие в кабинете стулья.
— Располагайтесь, пожалуйста, где вам будет удобнее, ваше величество. К сожалению, это все, что я могу предложить.
— Спасибо, мы постоим.
Карл подошел к астролябии и с мальчишеским интересом принялся ее разглядывать. Потом обнаружил в углу спящего котенка, свернувшегося клубочком, и начал ласково его гладить и почесывать ему мордочку.
Королева следила за сыном с явным смущением, потом ее круглые глаза уставились на Мишеля.
— Вы получили бумаги, где вас назначают советником и придворным медиком короля?
— Да, ваше величество. Хочу от всего сердца выразить вам благодарность за высокую честь и за привилегии, которые вы, в доброте вашей…
— Да будет вам…
Екатерина указала на сына:
— Как, по-вашему, сколько он проживет?
Вопрос, заданный так неожиданно, застал Мишеля врасплох. Он посмотрел на Карла IX и только тут разглядел, какое хрупкое тело скрывается под мантией и какое болезненное у мальчика лицо. В лучшем случае он проживет еще лет десять, но не больше. Это Мишель подумал про себя, но вслух произнес:
— Он умрет старше девяноста лет, моя королева.
— Вы говорите нам правду?
— Как я мог бы солгать?
Последняя фраза вовсе не была уверением, но ее хватило, чтобы королева успокоилась. Пока она обдумывала следующий вопрос, в ее мутных глазах снова появился страх.
— Мы собираемся сочетать короля браком с Елизаветой Английской. Как вы думаете, это возможно?
Мишель снова смутился. Карлу IX было пятнадцать лет, но выглядел он намного моложе, Елизавета же в свои тринадцать смотрелась уже зрелой женщиной. Но, поскольку он решил во всем угождать Екатерине, пришлось продолжить в том же духе:
— Конечно, ваше величество. Я нахожу идею превосходной. Этим вы окажете честь английской принцессе.
— Мы думаем так же, — серьезно кивнула Екатерина. — И последний вопрос, доктор Нострадамус. Мы опасаемся, что в предстоящем году скажутся трагические последствия неразумной религиозной войны прошлого года, обагрившей кровью наше королевство. Однако верим, что хотя бы в тысяча пятьсот шестьдесят шестом году в наши земли вернется мир. Что вы об этом думаете?
Все видения Мишеля говорили об обратном. Он помнил, как визгливый голос Парпалуса описывал ему толпы ожесточенных гугенотов, снова громящие церкви и монастыри. И он солгал в третий раз:
— Ваше величество, тысяча пятьсот шестьдесят шестой год будет самым счастливым годом вашего правления.
Однако на этот раз его голос прозвучал не столь уверенно. Дело в том, что он увидел себя самого в могиле. Он безучастно провожал глазами лопаты земли, падающие сверху.
Королева ничего не заметила и счастливо улыбнулась.
— Я и король очень вам благодарны, доктор. Мы направляемся в Арль, где намереваемся побыть немного. Присоединяйтесь к нам, если можете. Мы будем счастливы вашему соседству.
Мишель отогнал мрачное видение.
— Я с радостью повинуюсь вам, ваше величество, — ответил он с поклоном.
Между тем Карл IX, устав возиться с котенком, взял со стола кольцо в форме змеи и внимательно его разглядывал.
