в лохматых маскировочных накидках, в которых людей можно было принять за кусты или леших. Держа наготове оружие, они цепью двинулись к месту нападения. Несколько бандитов попытались, несмотря на сильную боль, дотянуться до своего оружия, но снова раздались одиночные выстрелы, и руки, которые тянулись к оружию, дёрнулись от попадания в них пуль.
Анна Петровна Нехамкина, учительница начальных классов, которая с дочерью ехала в село, куда её направили на работу, не сразу поняла, что происходит. Это всё походило на чудовищный, кошмарный сон. Сначала на дорогу внезапно выскочило несколько фигур с оружием в руках, они заставили водителя остановиться и вылезти из кабины, а после этого сразу его застрелили. Затем вытащили и её с дочерью, и начался настоящий кошмар: с неё на глазах дочери содрали одежду, а затем начали срывать одежду и с дочери. Она не сразу осознала, что обстановка вдруг поменялась, и фигуры бандитов и насильников внезапно стали падать. Дочь осталась стоять на дороге одна, совершенно обнажённой, стояла и плакала. А затем появились фигуры, похожие на ожившие кусты, вот только в руках у них было оружие, и они время от времени куда-то стреляли. Полностью в себя она пришла, когда один из этих «леших» накинул на неё её собственное одеяло, которое валялось на дороге после того, как нападавшие распотрошили их вещи. Человек накрыл её одеялом и, прижав к себе, принялся гладить по голове и приговаривать:
– Всё, всё уже закончилось, теперь всё будет хорошо, не надо бояться, сейчас оденешься, и мы довезём тебя и твою дочь до места вашего назначения.
Анна Петровна оглянулась, другая фигура накинула на её дочь другое одеяло и тоже, прижав её к себе, гладила по голове и успокаивала. А на дороге валялись тела нападавших, они были ещё живы, но вот оружия рядом с ними не было. Они стонали, скулили, некоторые сучили ногами, при этом держась руками за животы, а между их пальцами сочилась кровь. Наконец полностью придя в себя, она бросилась к дочери. Неизвестный мгновенно отошел от неё, и она крепко прижала к себе заплаканную дочь. Затем быстро выбрав из баула новую одежду, она увела дочь за грузовик, оделась сама и одела дочь, после чего вернулась назад.
– Капитан Скуратов, – представился ей один из их спасителей. – Куда двигаетесь?
– Спасибо вам огромное, даже не представляю, как вас благодарить за наше спасение.
– Пустяки, это наша работа. Так куда вы ехали?
– В Ключи, меня туда направили учительницей младших классов.
– Понятно.
Достав карту, я проверил – до этих самых Ключей было уже недалеко, какой-то десяток километров. После этого, посадив учительницу с дочерью в машину и закинув туда их вещи и собранное у бандитов оружие, приказал бойцам выстрелить ещё раз каждому ублюдку в живот, чтобы они подохли с гарантией. Также в кузов грузовика закинули и тело водителя, жаль мужика, наверняка у него семья осталась. После этого в кузов залезли мои бойцы, и мы тронулись. Через полчаса показались и Ключи, там мы остановились у сельсовета, где сгрузили учительницу с дочкой и вещи с оружием. Пока их отвели в помещение сельсовета, и председатель принялся отпаивать их чаем с мёдом, а грузовик с пятёркой бойцов уехал назад. Я был более чем уверен, что если и не все националисты, то многие из них будут из Ключей. В самом селе оказался телефон, и я смог сам дозвониться до штаба дивизии и вызвать сюда сотрудника НКВД, машины с бойцами и пустые, под семьи бандитов. Селяне, словно почувствовав недоброе, зашевелились, но пока через полтора часа не вернулась назад машина, всё было тихо. А вот потом…
Учительница с дочерью так и остались пока в сельсовете, а к сельской площади стали стягиваться местные жители. Многие из них видели, что с проехавшей машины капала кровь, оставив за собой на пыльной дороге кровавый след. Грузовик остановился на площади перед сельсоветом, и из него бойцы в странной форме стали сбрасывать прямо на землю тела, некоторые падали и оставались лежать неподвижно, а другие шевелились и стонали. В части этих тел сельчане узнали своих соседей, и среди них начался глухой ропот, но мгновенно прекратился, когда раздался выстрел. Стрелял командир этих непонятных бойцов, хотя внешне его было невозможно отличить от своих людей.
– А ну, ша! Что, узнали этих бандерлогов? Кто такие?
Тут вперёд через толпу пробилась женщина и, увидев лежащее на земле мёртвое тело сына, взвыла, а затем, изрыгая ругательства на этих бойцов и Советскую власть, попёрла вперёд.
Народ роптал, но и я не собирался изображать из себя интеллигента, меня больше заботила судьба этой учительницы и её дочери, а то, что на ней попытаются отыграться сельчане, я нисколько не сомневался. Тут надо было сразу поставить себя и показать, что за всё, что они сделают, им придётся отвечать. Вперёд выперлась здоровенная бабища и, увидев на земле труп сына, попёрла вперёд, как танк, при этом грозя всем и ругаясь на всех. Недолго думая, я просто навёл пистолет и выстрелил ей в лоб. Эта мегера точно не успокоится и будет гадить везде, да и другим будет наглядный урок. Толпа ахнула и отступила на несколько шагов, а я, чтобы не пропал эффект неожиданности, произнёс:
– Так будет со всеми врагами советской власти! Советская власть, заботясь о вас, присылает вам учительницу, чтобы ваши дети были грамотными. Чтобы они могли получить образование, получить хорошую профессию. А что делаете вы? Вот эти уроды остановили машину, убили водителя и принялись на глазах дочери насиловать мать, а потом собрались изнасиловать и саму двенадцатилетнюю девочку! В старые времена за такое родственники жертвы могли вырезать все семьи преступников. Но сейчас более гуманные времена, а потому сейчас все семьи этих уродов будут высланы в Сибирь, а вы запомните: если с учительницей или её дочерью что-нибудь случится, я найду виновников, а после вырежу у них на глазах всю их семью! А сами виновники будут подыхать очень медленно и мучительно! К этим ублюдкам не подходить! Пускай тут сдыхают в мучениях, а как сдохнут, то всех закопать в лесу, на кладбище не хоронить, они недостойны нормального погребения!
Селяне испуганно молчали, такого они не ожидали. Надеюсь, теперь они побоятся причинить вред учительнице и её дочери, хотя по большому счёту надо бы её в другое село перевести, подальше от Ключей. Но серьёзность своих намерений я показал наглядно, так что надеюсь, побоятся ей мстить.
– Командир, – раздалось рядом тихо от Корня, Николая Корнева, –
