на оболочку нам встал в немалую копеечку. Поэтому гондола была небольшой вместимости: максимум трое человек плюс необходимые припасы. На сим пепелаце я рассчитывал совершить путешествие вглубь материка, потешить разыгравшийся дух исследователя. Даже просто развеять скуку, ежедневная рутина меня достала. Чтобы не смущать народ раньше времени, воздушный шар мы собирали в маленьком военным посёлке на юге, вдалеке от основных торговых путей и поселений. Кроме небольшого сборного отряда, занимающегося патрулированием и контролем границы, в посёлке расположились только наша творческая группа (три мастера и ваш покорный слуга) плюс моя личная охрана из десятка симарронов. Да, симарроны подошли на эту роль идеально. Не имея родственных и имущественных связей среди окружающих, они всем оказались обязанными лично мне. Поэтому, чернокожие на службе отличались воистину собачьей верностью.
Тренировочный подъём решили совершить следующим утром. Для наполнения оболочки шара из специально обработанного шёлка, была изобретена особая железная печка. Топливом служила сложная смесь, состоящая из подручных горючих материалов. Добиться необходимых качеств у подобного топлива было непросто, но путём долгих экспериментов мы достигли приемлемого результата. Джон, один из мастеров на все руки, который и являлся изобретателем чуда-топлива, твёрдо гарантировал несколько часов полёта.
Утром меня разбудил непонятный шум. Сначала хотел отмахнуться, но раздавшиеся подряд несколько выстрелов заставили быстро подняться и натянуть на себя первую попавшуюся одежду.
— Беда! — дверь в комнату резко распахнулась. Хуан с обнажённой шпагой в руке был серьёзно встревоженным.
— Нападение! — коротко обрисовал он ситуацию, — Форт окружён. Многие из наших были убиты сонными.
— Отходим к шару! — решил я. Мастера уже должны наполнить оболочку нагретым воздухом.
— Тюльпан, рядом!
Сопровождаемые настороженным псом, мы с Хуаном короткими перебежками побежали к лесной опушке. По дороге к нам присоединились остальные африканцы из моей охраны. Мы почти успели.
Неожиданно появившийся из кустов отряд стрелков, почти в упор разрядил в нас свои аркебузы. Несколько человек вокруг упали. Хуан умер мгновенно, успев в последний момент перехватить своей широкой грудью направленный на меня рой свинца. Но краем меня всё же зацепило. Правое бедро и бок окрасились кровавыми разводами.
— Бегите хозяин! — огромный негр из числа охранников решительно подтолкнул меня к корзине, уже рвущегося вверх воздушного шара.
— Мы их задержим!
Морщась от ноющей боли в боку, я заковылял к этому последнему шансу на спасение. Из последних сил затащив в корзину собаку, тяжело перевалился сам. Рванув узел, удерживающий шар на земле, подарил ему свободу полёта. Вскоре звуки ожесточённой схватки внизу, где последние симарроны мужественно гибли за мою жизнь, отдавая последний долг своему сюзерену, затихли вдали. Поспешно наложив руки на раны, я попытался излечить повреждения. Кровь остановить удалось, но пришлось потратить много сил. Откинувшись на стенку гондолы, я не заметил, как потерял сознание. Следующие несколько часов прошли в каком-то сумбуре. Кажется, я подползал на негнущихся ногах к горелке, периодически подкидывая топливо. Мне снились странные сны-полукошмары: я подетально перебирал почти забытый период своей жизни на криминальном дне Парижа, когда потеряв память после ограбления, очнулся на загаженном берегу Сены. Я снова вспомнил Жизель, её большие глаза, с такой любовью смотревшие на меня. Беззащитное безжизненное тело девушки на мокрой мостовой и её кровь на моих ладонях… Картины Москвы начала двадцатого века сменялись видами жестоких схваток под стенами Полоцка и Казани — воспоминания предка хаотично смешались с моими…
Последнее, что задержалось в памяти был жесткий удар и рвущие кожу ветки деревьев — воздушный шар достиг последнего приюта.
Что-то тёрлось об моё лицо, послужив причиной окончательного пробуждения. Ну да, шершавый собачий язык и мёртвого поднимет.
— Фу, Тюльпан! Заканчивай с поцелуями!
Осторожно опираясь на правую руку, приняв сидячее положение, огляделся вокруг.
Что ж, всё не так и плохо. Корзина развалилась, но содержимое на месте — груз разбросало недалеко. Рана на боку затянулась, а вот бедро подлечить не успел — до сих пор кровоточит. Значит, в ближайшее время, я не ходок. Но, ничего, в наличие верный собакин. Есть кому донести весточку и привести помощь.
— Тюльпан, домой! — взявши пса за голову, я строго посмотрел ему в глаза, — На тебя вся надежда, друг. Не подведи!
Словно всё поняв, пёс согласно мотнул головой. Лизнув меня в нос, он, не оглядываясь большими скачками исчез среди деревьев.
Вздохнув, я осмотрел окружающую меня небольшую полянку — дел предстояло много. К вечеру удалось соорудить вполне удобное временное жилище, которому пара найденных в остатках корзины одеял, придали некоторый уют. Разведя костёр, набрал в походный котелок воды из небольшого родника, по счастливой случайности найденного по близости. Заварив чай из сушёных трав, расслабленно откинулся на спину — жить можно. Запаса провизии при экономном использование хватит на неделю. А там или помощь подоспеет, или нога заживёт. Самое время подумать о будущем. Лицо перекосило: в нападавших только слепой не узнал бы проклятых гугенотов. Ничего, дайте только выбраться — и им конец. Больше миндальничать не буду.
В неспешных размышлениях прошло шесть дней. Многое передумал, пришёл к выводу, что в общем итоге здешняя жизнь удалась. Нынешнее приключение не в счёт — злее буду. Хотя, симарронов жалко. Скрипнув зубами, дал себе зарок, что найду и вытащу из рабства их соплеменников. Долг — платежом красен. А в остальном: детей завёл, любимую женщину получил. Денег куры не клюют, сам себе хозяин — почти король… Чего ещё надо? Пусть, тот кто не недоволен — сделает больше. Вздохнув, закрыл глаза, погрузившись в лёгкую дрёму. Собачьи лапы, неожиданно рухнувшие на грудь, стали приятной неожиданностью. Недалеко послышались радостные голоса. А вот, и кавалерия подоспела!
Лес. В Америке он почти такой же как дома. «Над Канадой небо синее, только всё же не Россия…». Вспомнились слова старой эмигрантской песни советского времени. Только какая «Россия» моя настоящая Родина? Образца 1984 или 2020? А может 1910 или 1570? Наверно, теперь моя новая Родина здесь в 1575 году на территории Северной Америки. Именно здесь, куётся будущее для моих детей и множества доверившихся мне людей, вместе с которыми пытаюсь построить новое государство. Не знаю, каким оно станет через пару сотен лет. По крайней мере, здесь не будет США, этой всемировой страны-пиявки, наследницы ещё одного государства-урода «великой британии». Уже этим я помогу моей старой Родине, пусть в будущем ей дышится легче и спокойней.
Лес, слегка шевеля ветками деревьев, дышал вечерней прохладой. Тюльпан весело мотая хвостом носился по поляне, ловко уворачиваясь от ручек трёх детских фигурок, старающихся ухватить его за хвост. К нам
