— Я бы так и сделал, и с радостью, — молодой человек почтительно поклонился. — Да вот только обещал лично встретиться с отцом аббатом, можно сказать — обет дал. Да ненадолго — лишь только приложиться к длани — и все.
— Ладно, — сдался клирик. — После вечерни отец Бенедикт, может быть, заглянет в трапезную благословить скромный ужин. Там его и ждите.
— Спасибо, святой отец, храни вас Господь!
* * *
Располагавшаяся во дворе, слева от церкви, приземистая трапезная предназначалась, как понял князь, только для паломников, как, собственно, и церковь — у монахов для служб имелась своя, монастырская, ведь мирским людям вход в обитель был строго-настрого запрещен, исключение делалось лишь для прохода к Моренете — это уж само собой!
Помня свой сон, Вожников сейчас почти физически ощущал, как с Черной Мадонной творится что-то неладное, что, скорее всего, он, увы, опоздал и Моренету уже выкрали! Тем не менее с аббатом нужно было встретиться как можно быстрее, пробиться к нему любой ценой.
— Что же вы не идете к столу, сеньор? — проходя мимо стоявшего посреди трапезной Егора, оглянулся доблестный капитан из Террасы. — Вон все наши уже сидят, окромя Аманды… та сказала, что не хочет есть, все молится, ну, правильно — так ей сейчас и положено. Ой, Господи Иисусе, и мы ведь ее покрываем — значит, тоже грешим…
— Не так уж и сильно, дядюшка! — внимательно рассматривая входящих, улыбнулся Егор. — Что же, женщинам не полагается подходить к Мадонне?
— Да нет… Но все же, как ни крути, обман!
— Вот потому-то девчонка и молится. Пускай! Вы идите к столу, дядюшка Гильермо, а я сейчас…
Завидев коренастого человека с волевым, но казавшимся добрым лицом, князь сразу узнал настоятеля — по его уверенной походке, по окружению, по большому золотому кресту поверх рясы. Паломники встали, и аббат, быстро благословив всех, направился к выходу — судя по всему, и в самом деле был сильно занят.
— Святой отец, — Вожников поймал настоятеля уже у двери. — Я хочу поговорить с вами о Черной Мадонне. — Он понизил голос: — Я знаю, что ее собираются похитить, если уже не…
— Что? — аббат едва не споткнулся. — Кто вы?
— Ваш друг и защитник всех христиан! — напыщенно представился князь на латыни.
— Идемте! — Аббат обернулся к сопровождавшим его монахам: — Ступайте по своим делам, братья.
Перекрестив всех, настоятель и следовавший за ним Егор быстрыми шагами пересекли двор и, выйдя в узкую калитку, оказались на широкой тропинке, серпантином поднимавшейся в гору. По краям тропинки росли кусты малины, ежевики и дрока, кое-где виднелись статуи и кресты.
— Вот сюда, — отец Бенедикт указал рукой на нырнувшую влево аллейку.
Она привела их на небольшую площадку со скамейкой и каменным парапетом, ограждавшим отвесный обрыв. По краям площадки шумели акации, а где-то далеко внизу журчал ручей.
— Говорите, сын мой, — усевшись на скамью, аббат сделал приглашающий жест. — Здесь нам никто не помешает.
— Да-а… — развел руками князь. — Чувствую я — дела плохи!
— Вы даже не представляете, как!
— Напротив, очень хорошо представляю! Надеюсь, вы не заявили о краже Мадонны на всю округу?
— Что-о?!
— Тихо, тихо, святой отец! — успокоил Егор. — Поверьте, я явился помочь! А помощь вам сейчас так нужна, не правда ли?
Почему отец Бенедикт ему поверил — Вожникову было понятно: совершенное кем-то злодейство оказалось столь неслыханным и дерзким, что бедолага аббат сейчас цеплялся за любую соломинку, почти беспрестанно молился и появление неожиданного помощника воспринял как знак свыше.
— Вы знаете, сын мой, у нас даже послушник убит, — но мы и об этом никому не сказали, сказали, что, мол, отослали его с поручением к отцам инквизиторам в Манресу… Ох, прости, Господи! Все для того, чтобы сохранить тайну.
— Вы все правильно сделали, святой отец! — покивал Вожников. — Очень правильно. Сколько еще можно потянуть с ремонтом?
— Дня три, — аббат болезненно скривился. — Послушника убитого ведь отпевать да хоронить. Так что — до субботы. И если мы ее к этому времени не найдем… Не хочу даже думать! Но я уже послал верных людей по ближайшим деревням, в Манресу…
Егор вскинул брови:
— Знаете кого искать? Имеются подозреваемые?
— Да нет, — признался отец Бенедикт. — Нету.
— Дверь в притвор запиралась?
— Обычно нет, но… по ночам там всегда находился послушник, сторож.
— И засов он обычно не задвигал.
— Ну, конечно же, нет — к чему? Чтоб украсть Пресвятую Деву… ее ведь даже в Манресу не смогли увезти!
Задумчиво покусав губу, молодой человек поежился от внезапно налетевшего ветра и поинтересовался монастырскими воротами.
— О, эти всегда на ночь заперты, — заверил аббат. — Уж будьте покойны!
— А та маленькая дверца, калиточка, через которую мы прошли?
— На ночь там вешают замок, а ключ у меня — вот он, — отец Бенедикт кивнул на привешенную к поясу связку.
— И больше ни у кого нет?
— Нет, ни у кого. Да он и не пропадал никогда, если уж на то пошло, — настоятель вздохнул и перекрестился. — Понимаете, я сразу же, как узнал, приказал верным людям осмотреть всю обитель — никого постороннего не нашли, да и, убив сторожа и похитив Мадонну, злодей, вероятно, бежал отсюда со всех ног.
— Думаю, что вы правы, святой отец. — Поднявшись на ноги, молодой человек подошел к ограждению и заглянул в ущелье: — Какая страшная красота! Прямо не оторвать глаз.
— Да-да, места здесь знатные.
— Полагаю, у похитителя могли быть сообщники, — рассеянно поглядывая на скрывающееся за горами солнце, сказал Егор. — Убив сторожа, он выкрал — уж как-то смог! — Мадонну и каким-то образом покинул обитель, а в горах его уже ждали… Вы случайно веревки на стенах не видели?
— Да как-то и не искали.
— Зря! Обязательно поищите.
— Поищем, — кивнув, аббат встал со скамьи и подошел к собеседнику: — Скажу честно — я даже и представить себе такого не мог. И никто не мог!
— Человек многое не может представить, — философски заметил князь.
Эх, знал бы этот аббат, кто он, Егор Вожников, на самом деле такой, откуда явился… Ничему бы потом не удивлялся.
— Вы сказали, что кого-то подозреваете, святой отец?
Настоятель развел руками:
— Да кого уж тут подозревать, разве что самого, прости, Господи, Дьявола! Обычному человеку такое просто не под силу.
— А с вашим покойным сторожем никто из паломников близко не сошелся? — поинтересовался князь.
— Хм… — Аббат задумался. — Был такой — некий Флориан, послушник из Матаро. Очень добрый и отзывчивый человек, молчун. Он как-то быстро сблизился с покойным Алехо, по плотницкой части ему помогал — они даже вместе починили крышу колодца.
