А вот в Питере разразилась буря. Брат-государь орал и едва не топал ногами:
— Что ты, творишь, Лешка?! Что ты творишь?!! Мало тебе, что едва в войну с англичанами не вляпались, — так нет же, решил-таки дожать, чтоб сцепились! Ты знаешь, какую ноту мне этот чертов Примроуз, который граф Розбери,[24] прислал? Они же никогда не потерпят, чтобы мы в Африке закрепились!..
Я молча ждал, пока он выдохнется. Но братец у меня был выносливый, поэтому выдохся не скоро. Однако все, что имеет шансы случиться в нашей жизни, когда-нибудь происходит. Произошло и то, что я предвидел. Поэтому, дождавшись, когда государь Александр III, устав, шмякнулся на стул и, привычно проверив, не приглядывает ли за ним дражайшая супруга, извлек из-за голенища заветную фляжечку с шустовским коньяком, я спокойно произнес:
— Брат, я привез тебе проект договора о дружбе и союзе с Трансваалем…
— К-к-кха-а! — Изо рта брата выплеснулся фонтан коньяка, залив ему весь парадный мундир, в который он был облачен, вероятно для того, чтобы придать нашей встрече официальной характер.
— …и я считаю, что необходимо публично объявить о том, что правительство его рассматривает.
— Кха, кха, — брат продолжал кашлять, терзая рукой воротник мундира, — кха… т-т-ты… кха!
— А также выслать крейсера на просторы Атлантики и привести в боевую готовность нашу Тихоокеанскую эскадру, — невозмутимо закончил я.
Тут Александр не выдержал и с размаху так засветил кулаком по крышке своего стола, что та аж треснула. Все-таки брат у меня очень силен…
— Ну посуди сам, — ни единым жестом не отреагировав на это проявление государева гнева, все тем же спокойным тоном продолжил я, — должно же у нас быть то, от чего нам потребуется отказаться под давлением англичан. Ну не просто же нам лапки перед ними задирать. Да и вытребовать мы под это дело у них кое-что сможем.
— Ты… ты… — сипло выговорил брат, наконец-то справившись с кашлем, а потом махнул рукой. — Ладно, садись, рассказывай, что придумал.
И я рассказал…
На следующий день было официально объявлено, что русским императором принят к рассмотрению проект договора о дружбе и союзе с небольшим независимым государством на юге Африки — Трансваалем. А уже через три дня крейсерская эскадра Балтийского флота, догрузившись углем и приняв на борт увеличенный боезапас, покинула Кронштадт. На Дальний Восток также полетела телеграмма, приказывающая Тихоокеанской эскадре немедленно изготовиться к выходу в море. Кроме того, Русскому обществу пароходства и торговли было велено отозвать с линий все свои корабли, которые уже при строительстве были запланированы для использования в случае нужды в качестве вспомогательных крейсеров. На них даже были сделаны специальные подкрепления под палубу для быстрой установки орудий. Также было официально объявлено, что русским подданным рекомендуется покинуть пределы Великобритании и ее колоний. Ну и до кучи войска Московского военного округа известили о скорой передислокации в Туркестан для «подкрепления действующих там русских войск», но всякому имеющему мозги было понятно, что главной целью столь крупных сил, сосредотачиваемых так далеко на юге, является жемчужина Британской короны — Индия. И всем сразу стало ясно, что война — вот она, уже стоит на пороге.
Я же занялся сразу двумя проблемами — подготовкой флота к войне и разбором накопившихся завалов в личных делах. И самую большую проблему мне вывалил Чичагов. Он появился у меня на следующий день после моего разговора с братом. За прошедшие с нашей встречи полтора года Дмитрий Николаевич успел не только побывать в САСШ, как мы и уговорились, но еще и посетить Бельгию, имевшую крупные сталелитейные предприятия, Францию и Германию. А также смотаться к станице Магнитной. Вот оттуда-то он и привез мне проблему, о которой я ранее не подозревал… Рассказывал мне о ней Чичагов эмоционально, образно, но весьма точно — как архитектор. А я сидел за столом и рассеянно играл карандашом. Что еще оставалось делать, если, похоже, все мои планы накрылись медным тазом? У меня банально не вырисовывается экономика. Я стиснул зубы. Нет, ну надо же! Вроде все предусмотрел, кроме одного — острейшего недостатка топлива. Дело в том, что в степях на севере Казахстана очень плохо с топливом, а климат резко континентальный. И Чичагов прямо поставил передо мной вопрос: каким образом я собираюсь обеспечить выживание нескольких тысяч, а то и десятков тысяч человек, занятых на стройке в степи? Причем это был первый из вопросов. Поскольку основное промышленное, а затем и гражданское строительство, как раз вследствие отсутствия достаточного количества леса, планировалось развернуть из кирпича и бетона, опять же вставал вопрос о топливе для кирпичных и цементных заводов. Чем кирпичи обжигать-то? И взять уголь было негде. Приуральские месторождения скудны, гигантские запасы Кузнецкого, Печорского, Тунгусского бассейнов еще даже неизвестны. Доставлять уголь с юга России? Да с таким извилистым маршрутом он золотым станет, никаких денег не хватит. Везти лес? Та же картина. Нет, что лес все равно придется везти, в этом у меня сомнений не было, но я планировал везти его как строительный материал. Причем я собирался строить сушки и пилорамы прямо в местах вырубки, где-нибудь неподалеку от Челябинска, и доставлять железной дорогой уже готовый брус, доску и, возможно, фанеру. Но везти железной дорогой дрова для отопления… А какие еще варианты?
Я поднял глаза на руководителя своей группы архитекторов:
— И что вы предлагаете?
— Не знаю, ваше высочество, — развел руками Чичагов.
Я вздохнул. Черт! Опять самому голову ломать. Что ж, значит, надобно пересчитывать все диаграммы Ганта[25] в сторону большей параллельности действий… или последовательности. Но это означает потерю времени, возможно катастрофическую, если Русско-японская война состоится примерно в те же сроки. Нет, скорее надо пересчитать на большую параллельность. И хотя это вызовет серьезное удорожание проекта, да еще отнесет основные затраты на период, когда доходы от трансваальского золота еще только начнут поступать, — вариантов нет. Но осилю ли? Надо считать… Ладно, все равно с налету эту проблему не решить. Хотя Дмитрий Николаевич — молодец, молодец! Не говоря уж о том, что в своем относительно преклонном возрасте умудрился лично прокатиться до Магнитной, да еще и такую проблему вскрыл…
— Спасибо, Дмитрий Николаевич. Сейчас я не готов озвучить вам свое решение. Одно могу сказать точно — продолжайте работать. И кстати… — Я позвонил в колокольчик.
