— Это хорошо, что вы меня за союзника держите. Только вот как же быть относительно здешнего Корнева? Неужели этот мудак, продавшийся Бюро и являющийся моей копией, никак не повлиял на ваше отношение? Ну хотя бы чисто психологически?
Ха. Похоже, Прядилин не был готов к такому повороту. Мухин, тот просто удивился, зато у приезжего тихушника в глазах что-то мигнуло. И это «что-то» позволило мне развить тему:
— Или мой двойник не совсем из Бюро? — Видя непонимание на лицах у собеседников, пояснил более развернуто: — Я сильно сомневаюсь, что вы каким-то образом можете выяснить настоящее имя БОГСовца, так как это весьма и весьма конфиденциальная информация. Настолько конфиденциальная, что ее утечка ставит под угрозу жизнь и безопасность не только сотрудника, но и его родственников. Соответственно, берегут ее пуще глаза. Хотя, готов допустить, что фамилии некоторых вам все-таки известны. Но вот касаемо досье… Нет, кое-какая информация у вас есть, только далеко не на всех служащих Бюро. И теперь сами прикиньте, какова вероятность того, что я окажусь двойником именно того человека, на которого у вас есть не только верные данные ФИО, но и досье, а на досье — «контролька»?..
Я замолк, собираясь выдержать многозначительную паузу, только спрятавший улыбку Прядилин резко поторопил:
— И к чему ты клонишь?
— К тому, что когда Валерий упомянул о метке на досье, меня это сильно царапнуло. Просто я догадываюсь, в каких случаях ставится сигнальная отметка. А вот когда ты упомянул насчет отпечатков пальцев и тестов ДНК, почти все встало на свои места. Ведь я, в СВОЕЙ конторе, тоже — и «пальчики» оставлял, и образцы тканей. Через это проходят все военнослужащие, имеющие отношение к разведке. И если предположить, что здешний Корнев не каратель, а ВАШ человек, то сразу все непонятки находят объяснение. И знание его анкетных данных, и «контролька» на личном деле, и отпечатки пальцев. Я прав?
Игорь хмыкнул:
— Ну, положим, про пальцы и тесты я, может быть, образно выразился. Хотя ход твоих мыслей достаточно интересен. А с другой стороны, не все ли тебе равно?
— Нет! Знаешь, мы с ним не сталкивались, но сама мысль, что твоя копия, практически ты, может предать все самое для тебя дорогое, вызывает такое кипение внутри…
Махнув рукой, я замолк, а внимательно разглядывающий меня Прядилин аккуратно затушил сигарету и ответил:
— Понимаю, но давай этот вопрос пока отложим. До лучших, так сказать, времен.
Так, так, так… интересненько. Если бы я был неправ в своих выкладках, то этот парень просто бы развел руками — дескать, что поделать, если твой двойник стал предателем. Зато ты сам — ого-го! Пришелец и союзник! Но он так не сделал. Почему? Да потому что понимает — нам, возможно, вместе работать, а мой интерес к Корневу-2 никуда не пропадет. Соответственно, рано или поздно я узнаю правду и, если он мне сейчас соврет — выкачу претензию. Только ведь и вот так, с бухты-барахты, сдавать агента смирновцев, внедренного к противнику, Игорь явно не уполномочен. Поэтому и выразился столь обтекаемо. Но, как говорится: умному — достаточно.
И это не может не радовать, а то, честно говоря, мне было очень неуютно от осознания факта, что при некоторых обстоятельствах я могу стать скурвленной сукой. Зато сейчас все встало на свои места и настроение резко повысилось. Настолько, что, не удержавшись, я подмигнул особисту, а он, поняв, что я понял, поджал губы, побарабанил пальцами по столу и опять повернул разговор в неожиданную сторону:
— Слушай, Сергей, вот мы с тобой общаемся, общаемся, а я все никак не пойму — почему ты так настаиваешь на присутствии Еремина? Зачем тебе это надо?
Я пожал плечами:
— Павел Викторович приедет, на все вопросы отвечу. В том числе и на этот. А сейчас — извини… И вообще — у меня есть предложение: завтра, чую, будет очень насыщенный день, а время — за полночь. Так что, может, пора закругляться?
Прядилин, выдохнув сквозь сжатые зубы, оценил непреклонное выражение на моей физиономии и вынужден был согласиться. Единственно, перед отправкой на боковую обговорили, что именно скажем остальным ребятам, да я для себя прояснил непонятку, касающуюся странного поведения Артура. Спрашивается, зачем он вскочил, когда мы его уже вязать собрались? Но чекисты объяснили ситуацию просто: парень, поняв, что я его собираюсь сдать особистам, решил не усугублять ситуацию и сразу обозначить свою принадлежность к контрразведке Сопротивления. Видно, опасался, что ему, еще до того, как он хоть что-то успеет объяснить, грубые «вымпеловцы» в процессе «пеленания» почки опустят. Только этот торопыга не учел моего взвинченного состояния…
В общем, как подытожил Игорь:
— Не переживай, Артур сам виноват. Не дергался бы, не обзавелся рогом на голове.
Я кивнул, соглашаясь, и мы потопали располагаться на ночь.
— Федька, слева!!
После этого выкрика Цыган шустро довернул ствол пулемета и выпустил экономную очередь в мелькнувшие возле углового дома фигурки. Видно было, как от стены полетела пыль, и один из «карателей» упал. Но еще трое успели заскочить за укрытие.
Осторожно выглядывая в окно, я мрачно констатировал:
— Мля, а до хрена их уже там накопилось. Человек десять, не меньше! Смотри, Федь, дуриком через пустырь они не попрут, а вон там, слева, попробуют просочиться. Поэтому на тот сектор основное внимание… Кстати, как у тебя с патронами?
Бывший прапорщик, сверкнув белозубой улыбкой, особенно контрастной на чумазой физиономии, ответил:
— Нормально, командир, хватает!
Это хорошо, хоть одной головной болью меньше… Но давят на нас — мама не горюй! Вон всюду бой идет. А возле здания мэрии еще и густые черные клубы дыма вверх поднимаются. По слухам, там проскочивший вражий БТР сожгли. Кстати, на нашем участке тоже клювом не щелкали и в доказательство тому — раскорячившийся в начале улицы «хамви» с дыркой в борту. Плохо только, что парень-гранатометчик, заваливший пиндосовский вездеход, так и остался лежать в палисаднике. Не успел уйти после выстрела, и каратели его подловили, накрыв дружным залпом из подствольников.
Хм, каратели… Такое впечатление, что наша разведка несколько промахнулась и против нас сейчас воюет не менее пары рот южнорегионального спецназа БОГС. Да и полиции хватает. Одно утешает — вся эта шобла действует без средств усиления. То есть без танков и артиллерии. Вертушек, что характерно, тоже не наблюдается. Это, разумеется, очень радует, так как полковыми калибрами нас бы быстро в пыль раскатали.
Но врагов тупо больше, и они напирают со всех сторон, взяв Заречное в полукольцо, пытаясь оттеснить его защитников к центру станицы. Поэтому моей группой усилили бойцов, которые расположились в недостроенной трехэтажке. Место оказалась что надо: отсюда открывался прекрасный обзор и мы могли контролировать не только подходы к дому, но и прикрывать стратегически важный перекресток, по которому нет-нет да и проскакивают машины, развозящие подкрепление и боеприпасы «смирновцам». Одно плохо: эта позиция хороша ровно до тех пор, пока не начнется артобстрел. Или пока противник не подгонит танк на прямую наводку. Тогда нас быстро выкурят. Но пока ни того, ни другого не видно, мы здесь крепко стоять будем.
