— И всего-то?
— Нет, конечно. Бывают и другие задачи: узнать будущее, найти утерянную вещь, попросить духов о чем-нибудь от имени заказчика и так далее. В общем, это длинная история. Во всяком случае, я — не шаман в этом смысле.
— Ну да, ты же недоучился!
— Э, нет, Коля! На настоящих шаманов не учатся! Посвящение проходят, но не учатся!
— Что-то я тебя не понимаю…
— Ну у всех оно по-разному получается… Но, по-настоящему, это когда духи сами избирают человека и мучают его до тех пор, пока он не согласится с ними работать.
— А что, добровольно никто не соглашается?
— Бывает, что и соглашаются, но редко, и из таких получаются слабые шаманы.
— И ты во все это веришь, Вар?
— Слушай, Коля… Я даже не буду говорить про шаманизм в твоем собственном мире: множество народов, тысячи лет… Они что, все были недоразвитые? Дебилы? Между прочим, существование духов, кажется, ни одна из ваших мировых религий не отрицает, только придает им второстепенное значение.
— Хорошо, хорошо, Вар! Пусть — так! Но в чем суть-то твоей идеи?
— Ты же, Коля, научник, хоть и бывший. Изучатель, так сказать. Вот и давай поизучаем твой… гм… недуг.
— Камлание устроим?!
— Конечно!
Это была другая хижина, точнее, навес, под который народу набилось сверх всякой меры. Дождь не лил, а просто валил на крышу, и было непонятно, как она это выдерживает. Николай лежал на циновке, смотрел в переплетение веток на потолке, и ему было все равно. Очень хотелось, чтобы все ушли и оставили его в покое. Или хотя бы перестали задавать дурацкие вопросы. Но они не переставали, и продолжалось это бесконечно долго. Наконец от него отстали, и он смог просто слушать чужие слова, не пытаясь понять их смысл.
— Ты понял, Каймун-мна?
— Да, Вар-ка. Я понял, я уверен. Он лишился души каа — это плохо.
— А где ее искать?
— В верхних, только в верхних мирах!
— Точно? Не в нижних?
— Только в верхних, в верхних, Вар-ка! Ее нет, ее нет в нижних! Я буду готовиться. Ты грей бубен — он должен быть теплым, сухим и звонким, а он — он пусть приготовит еду для них. Я буду звать их, они соберутся, нам будет нужно много сил, наш путь далек и опасен…
Николай смотрел вверх, и ему было все равно. Рядом кто-то двигался, брякал в бубен. Шаман бормотал какие-то слова, кого-то звал и радовался, что тот пришел. Он называл бесчисленные незнакомые имена, разговаривал с ними то ласково, то сурово, жаловался на то, каким тяжелым стал бубен… А Николай бродил по лабиринтам прошлого: описывал разрезы, составлял карты, упаковывал образцы, выступал на ученых советах, говорил о чем-то умном и важном с теми, кого уже нет…
Манипуляции шамана, по-видимому, дали какой-то результат:
— У-а-у!! Я прошел! Я прошел на первое небо!
— У-ф-у!! Он прошел! Он прошел на первое небо! — вразнобой поддержали его зрители.
— Здесь темно, но много света! Много света!
— Там много, много света! — подтвердил нестройный хор.
— Тут дороги, и тропы — которая? Где? Куда? Где нужный путь?
— Где? Где нужный путь?! — взвыли зрители.
— Вот этот или тот? Вот этот или тот? В какую сторону?! Сон! Нужен сон! Спроси его, спроси! Большая вода, большие волны! Никогда таких не видел! И скалы, черные скалы! Никогда не видел таких! Он идет по маленьким круглым камням! Он идет между водой и скалами… Куда?! Спроси его, спроси!
Николай почувствовал, что его бесцеремонно теребят. Он ругнулся, но Вар-ка от него не отстал:
— Коля! Коля, ты слышишь меня? Ты когда-нибудь видел сон, как ты идешь по берегу моря?
«Хорошо, я отвечу, только пусть оставят в покое».
— Видел.
— В какую сторону ты шел? Где было море, а где скалы — справа или слева?
— Море справа…
— Да! О да! Это его путь! Его путь! И в воде кто-то плавает, совсем близко от берега! Исчезает и появляется! Рыба? Большая белая рыба?! Никогда не видел таких!! Пусть скажет! Пусть он скажет!!
— Коля! Коля, в том сне… Кто там был в воде возле берега?
— Отстань, Вар! Дельфин там был. Белый полярный дельфин — белуха…
— У-а-у! Это правильный путь!
— У-а-у! Он на правильном пути! — довольно дружно возликовали зрители.
Похоже, присутствующие «спелись» или тоже начали погружаться в какой-то транс. Шаман бормотал, стенал и завывал, а толпа ему вторила. Она поддерживала его и сопереживала, радовалась его успехам и утешала в неудачах. А Николай брел по усыпанным спелой брусникой террасам Делькью-Охотской, ставил палатки, пилил дрова, терзал рацию…
— Я прошел! Я прошел все первое небо! Я обошел его кругом!!
— У-а-у! Он обошел его кругом!!
— У-а-а-и-и!! Она была здесь, но ее нет! Ее нет на первом небе!
— У-а-и-и!! Ее нет на первом небе!!
— Нужна подсказка — тут много путей!!
— Там много путей!
— Спроси его, спроси! Он видел сон? Сон, в котором холм и много троп? Они все из одного места! Они все от большого круглого камня! От круглого камня!
— Коля, Коля, очнись! Ты слышишь? У тебя был сон про тропы и круглый камень?
— Опять пристал… — констатировал Николай с безнадежной покорностью. — Ну был.
— Я не отстану, пока не скажешь! Куда и как ты двинулся в том сне? Говори! Куда ты свернул?
— Да не сворачивал я! Обошел камень и поперся прямо в гору, а там кусты…
— О-о-о! Кусты! Колючие кусты! И ягоды! Красные ягоды! Их рвали и ели!!
— Ко-оля! Слышишь меня?
— Отстань, Вар!
— В том сне ты рвал ягоды?
— Ну рвал… Пожевал и выплюнул — гадость… Откуда он знает?..
— У-а-у! Я нашел путь!
— У-а-у! Он нашел путь!
— И-и-и! Это путь на второе небо!
— И-и-и! Это путь на второе небо!…
«И так без конца… Как ему не надоест? Хрипит уже… Лазает по второму небу, по третьему… Откуда он знает про мои сны? Я же никому не рассказывал… Да и сам почти забыл… А, ладно!..»
Николай лежал и улыбался: он опять пек круглые булки на жестяной печке-буржуйке. Прежде чем загрузить тесто, он макал в канистру с подсолнечным маслом палочку, обмотанную ватой, и смазывал сковородки. Эту палочку украл полярный суслик-евражка. За ближайшим кустом зверек сел, взял палочку передними лапами и стал грызть промасленную вату как эскимо…
— У-а-у! Я вижу след!
— У-а-у! Он видит след!
— Наверное, демон Ркатуани устал: он положил здесь каа на землю и отдыхал!
— У-а-у! Ркатуани здесь положил каа на землю!
— Отпечаток каа на земле! Это была его каа? Его каа?
