Застигнутый врасплох нападением казаков во время завтрака, генерал Килиан наблюдал за боем, испуганно выглядывая из-за окна своего штаба. По всем канонам боя, пулеметный огонь двух броневиков должен был, если не разгромить напавших кавалеристов, то наверняка отбросить их проч. Стать для казаков, своеобразными Каннами и Фермопилами. Однако вопреки ожиданиям англичан этого не произошло.
Натолкнувшись на огневой заслон, кавалеристы не отступила, а спешились и продолжили бой в пешем порядке, неприятно удивив англичан. Мало того, что кроме своих страшных шашек, казаки были вооружены автоматами и гранатами и, кроме того, у них имелись при себе ещё ручные пулеметы и противотанковые ружья.
Именно последние, оказались той козырной картой, что полностью перебила бронированную охрану генерала Килиана. Спрятавшись за укрытие, два ружейных расчета смело вступили в единоборство с держащим оборону «Бренам». Выпущенные из ружей пули уверенно кромсали броню английских автомобилей, решительно и бесповоротно снимая их экипажи с довольствия его королевского величества.
Случайно оказавшийся возле штаба красавец «Даймер» попытался переломить ход боя и спасти своего генерала. Его отважный экипаж храбро вмешался в схватку со страшными казаками и вначале, ему даже повезло. Огнем из пушки он привел к молчанию один из ружейных расчетов и заставил другой сменить свою дислокацию. Обрадованный успехом, бронеавтомобиль решил огнем своих пулеметов разогнать окопавшихся казаков и двинулся в атаку. Однако, не успев проехать и несколько метров, как разорвавшаяся у его переднего колеса граната полностью лишила его возможности движения. Все остальное было делом техники, как бы яростным огнем не огрызался броневик, все было напрасно. Против русского лома в виде гранат и ПТРД у него не было никакого приема защиты.
Храбрость и верность долгу солдат охраны, позволили генералу Килиану благополучно отбыть из штаба на автомобиле, оставив победителям свой походный чайный сервиз, парадную фуражку и массу интересных штабных документов. Также в качестве боевого трофея, кавалеристам Осликовского досталась штабная радиостанция, на которой было завязано все правление дивизией.
Последним, третьим успехом рейда было организация между англичанами и немцами так называемого «дружеского огня». Обстреляв одну из рот стоявшей в тылу третьей бригады, казаки отошли, изрядно напугав тех с кем, недавно лихо отмечали торжество союзнического военного братства. Напуганные появлением в тылу ужасных казаков и не горя желанием испробовать крепость их сабель и шашек, англичане в тревоге вглядывались, вокруг боясь пропустить их нового появления.
Стоит ли спрашивать, за кого они приняли передовые соединения немцев, посланных на подмогу Килиану по личному распоряжению рейхспрезидента Деница. Не предупрежденные заранее штабом о подходе подкрепления англичане открыли огонь по немцам, а те в свою очередь ответили мнимому неприятелю.
Более двух часов немцы и англичане выясняли отношение между собой, исправно нанося урон друг другу. Общее положение усугубляло отсутствие связи бригады генерала Хантера со штабом дивизии в виду уничтожения её радиостанции. В таком же плачевном положении был и штаб фельдмаршала Александера, куда от немцев поступали сообщении о столкновении с русскими.
Точку в противостоянии между противоборствующими сторонами поставили полевые орудия, переброшенные Хантером к месту боя. Едва только их снаряды принялись падать в расположении немецких батальонов, те предпочли отступить и тут же попали под удар кавалеристов Осликовского.
Дважды за день получать болезненные удары для немцев оказалось болезненным испытанием. Тем более пропаганда доктора Геббельса рисовала казаков черными красками с не меньшим упоением, чем англичане и славные тевтоны тоже обратились в бегство с истошными криками «Казаки! Казаки!»
Все это самым катастрофическим образом сказалось на общем положении вещей. Лишенные связи с командованием и, не имея достоверной информации, генералы Эванс и Хантер посчитали себя свободными в выборе и отдали приказ об отступлении.
Страх перед вездесущими казаками полностью парализовал волю англичан ещё сутки назад храбро дравшихся с противником. Среди них возник слух, что спастись от кровожадных дикарей можно, укрывшись за Кильским каналом. Там можно будет привести себя в порядок продолжить борьбу с коварным врагом. Лучше всякой пандемии этот слух накрыл обе бригады в мгновении ока, и все дружно устремились на север, в поисках укрытия.
Лишенные возможность пополнять запасы горючего, танкисты были вынуждены бросать свою слишком прожорливую технику. Вслед за ними вынуждены были бросать машины водители орудийных тягачей и автомобилей. Для продвижения вперед, с некоторых грузовиков сливали бензин, бросая совершенно целые автомобили на произвол судьбы.
Целые сутки продолжался исход английской дивизии на севере. И все это происходило под непрерывными атаками с воздуха, ударами русских танков с тыла и постоянными наскоками казаков. «Это был настоящий ад» — говорили в последствии солдаты 2 бронетанковой дивизии его королевского величества, в оправдании своих действий и им охотно верили.
— Да, драпали они так, что лишь только пятки сверкали! — уточняли кавалеристы генерала Осликовского, и командир был полностью согласен со своими орлами при докладе маршалу Рокоссовскому. Да и как было не согласиться, если уже к 6 июля, его подопечные взяли Любек, а через два дня уже вышли к предместьям города Киля. Советские кавалеристы наступали ударными темпами.
Глава IX. В полях за Эльбой сонной
Наступление советских войск в Шлезвиге, застало английское командование врасплох. Сделав главную ставку на немецкие дивизии, Джон Буль ждал, когда негодные «колбасники» отработают оказанное им высокое доверие. Привыкшие считать каждый пенс королевской казны, англичане были настроены на определенную отдачу затраченных средств на содержание пленных и до самого конца ждали результатов, но, увы. Ожидания оказались напрасными, и теперь англичанам приходилось впрягаться в это дело самим.
Против войск маршала Рокоссовского были брошены соединения 2 английской армии, однако они не смогли остановить движущиеся на запад танковые клинья советских войск. Захватив наступательную инициативу, они неудержимо атаковали врага, не давая ему ни часу передышки, методично перемалывая его разрозненные боевые соединения.
Уже на третий день советского наступления по ту сторону Эльбы у англичан не было ни одного соединения способного нанести противнику контрудар и остановить его продвижение. В результате ударов советских войск все было так основательно перемешено, что самым разумным действием был отвод разгромленных войск за Эльбу и Кильский канал.
