Желая уточнить положение дел, все бросились за разъяснениями к Пердикки, но он не столько прояснил ситуацию, сколько напустил тумана. Верховный сатрап в жесткой форме потребовал исполнения своего приказа, ни слова не обмолвившись о причинах породивших его. Касаясь положения дел в Греции, то Пердикка пересказал содержание письма Птоломея, но говорил он так неубедительно, что опасения по греческому вопросу у всех остались.
Напряжение возросло ещё больше, когда новая жена Пердикки, рыжеволосая Антигона пожаловалась царице Роксане, что верховный стратег почти не спит. Он так занят делами, что совершенно позабыл о ней, хотя до этого, они почти каждую ночь «медового месяца» проводили вдвоем.
Последней каплей, что до предела переполнила чашу терпения дворцовых сплетников и близких им кругов обывателей, стал приезд в Вавилон Барсины. Это была неофициальная жена Александра, имевшая от него сына Геракла и все это время находившаяся в Сузах.
Именно туда определил её царь перед своим походам и оттуда, она была вызвана тайным письмом Пердикки. Его доставил гармост Протесилай, которого верховному стратегу рекомендовал Нефтех, как способного человека умеющего выполнить деликатное поручение.
Верховный стратег приветливо встретил Барсину с сыном и имел с ней беседу около двух часов. После этого, она была отправлена в малый царский дворец, что находился рядом с дворцом стратега и к ней, была приставлена усиленная охрана. И хотя Пердикка сам предложил красавице переждать неспокойное время во дворце, у всех сложилось впечатление, что Барсина просила у него покровительства.
Результат приезда Барсины не замедлил сказаться. Уже на другой день, к Пердикке приехала царица Роксана вместе с сыном Александром. Едва великий стратег принял её, как она закатила ему громкую истерику. Прерывая свою речь слезами и криком, царица непрерывно твердила о наличии заговора против неё и сына как прямых наследников трона. Она категорически отказалась покидать дворец Пердикки, требуя от него предоставления ей и сыну защиты, в большей форме, чем у Барсины.
И чем больше Пердикка её успокаивал, тем тверже становилась в своих убеждениях Роксана, о том, что ей грозит страшная опасность. Вовремя определив, что царица достигла нужного стратегу состояния, он согласился дать Роксане приют в своем дворце. Вызвав к себе Антигону, он передал испуганную царицу на полное обеспечение жены, к огромной радости обоих женщин. Роксану разместили рядом с покоями Пердикки, что тут же дало повод слухам, будто по вечерам, стратег помогает царице успокоиться и хорошо уснуть.
Правда, эти слухи быстро прекратились. Стоило только пропасть из дворца двум не в меру языкатым служанкам и быть до смерти запоротому одному конюху, с предварительно вырванным языком.
Переезд во дворец Роксаны, затронул интересы царевны Клеопатры, в прямом и переносном смысле. Во-первых, Клеопатру попросили освободить часть комнат, которые она занимала ранее, а во-вторых, по дворцу поползли слухи, что Пердикка собирается выслать царицу в Сузы, в качестве разменной монеты в тайной игре.
В подобной обстановке ждать чем все это закончиться для Клеопатры было невыносимо. Каждый день, каждый час пребывания в неизвестности был ужасной пыткой для молодой женщины, и она была вынуждена прийти к Пердикке для прояснения своей судьбы.
Стройная блондинка, была заманчивым призом для любого сподвижника Александра. Дочь царя Филиппа выглядела моложе своих тридцати лет, но все портил страх и тоска, что царили в её прекрасных карих глазах.
— Что привело тебя ко мне, высокородная Клеопатра. Неужели неудобства вызванные переездом в мой дом царицы Роксаны? Смею заверить тебя, что в самом скором времени у тебя будут гораздо лучшие покои, чем ты занимаешь теперь в стенах этого дворца.
— Вот как раз о них я и собиралась с тобой поговорить. Ты даешь приют в своем дворце жене моего брата и собираешься выставить меня, потому что, она для тебя более важна, чем я? — Клеопатра буквально впилась глазами в лицо Пердикки.
— Совершено не понимаю, о чем ты говоришь. У царицы Роксаны просто сдали нервы от всей этой кутерьмы, что свалилась на нас после ухода в поход Александра. Как говорят врачи, после родов это бывает — Пердикка улыбнулся, глядя прямо в глаза Клеопатры и её тут же, передернуло. — Бедняге просто нужно немного отдохнуть, немного внимания и участия.
— Твоего!?
— Зачем ты так говоришь! — обиделся Пердикка, — вполне достаточно участия моей жены Антигоны. У неё это хорошо получается и царице стало значительно лучше. Улучшился сон и она успокоилась.
— Не удивительно, что у такого хозяина она успокоилась и стала лучше спать, — язвительно произнесла Клеопатра, — о ней ты заботишься, а меня, собираешься оправить в Сузы, Спифридату!
— О чем ты говоришь? Какие Сузы?! Какой Спифридат? Это все грязные сплетни, в которых нет и капли правды! Клянусь богами, Клеопатра! — уверял Пердикка, но чем больше он говорил, тем больше она ему не верила.
— Сплетни!? Тогда скажи, почему к тебе из этих Суз приехала к тебе Барсина? У неё тоже сдали нервы, и ей тоже помогает твоя жена!?
— Послушай, Клеопатра. Причем тут Барсина и моя жена. Ты все совершенно неправильно понимаешь. Просто ей — начал было говорить стратег, но царевна решительно прервала его.
— Просто ей тоже нужно твое крепкое плечо. Я понимаю. Скажи, а твоя жена Арсиноя знает, о твоей бескорыстной заботе, о женах моего брата или ты её потом расскажешь? А Антипатр как он на это смотрит?
— Арсиноя не жена мне, — гордо ответил Пердикка, — да, раньше она была моей невестой, но я уже расторг помолвку.
— Я почему-то так и думала — фыркнула Клеопатра. Пердикка пытался объясниться, но царевна продолжала говорить.
— С Арсиноей все понятно. Антипатр тебе стал не нужен, и ты бросил её. Но почему ты проявляешь заботу исключительно к Роксане и Барсине, хотя брак со мной для тебя даст тебе гораздо больше, чем забота об этих курицах.
— Брак с тобой огромная честь для любого македонца, царевна, но он невозможен без одобрения твоим братом, царем Александром.
— По праву рождения я сама могу принимать подобное решение, ты знаешь это!
— Да, такое право у тебя действительно есть, но как отнесется к этому царь, когда он вернется? Как мы ему это все объясним?
— А как ты собираешься объяснить, что решение отдать меня Спифридату?! Интересами государства или политической необходимостью?!
— Откуда у тебя такие мысли, Клеопатра!? Кто тебе их внушил?! — притворно воскликнул верховный стратег.
— От моего отца, царя Филиппа, что выдал меня замуж в пятнадцать лет за моего дядю ради интересов государства! От моей матери, царицы Олимпиады, которая из политической необходимости отняла у меня моё законное царство! От брата Александра, которому ради покорения Ойкумены не было времени заняться моим новым замужеством! От Антипатра, что все время поездки в Вавилон принуждал меня выйти замуж за Кассандра, объясняя это усилением устоев македонского государства! — от волнения, голос царевны задрожал, а её саму била нервная дрожь. Клеопатру прорвало.
— Негодяй! Он дорого заплатит за это! — воскликнул Пердикка, но Клеопатра не слышала его.
— И от тебя, Пердикка, который ради спокойствия в государстве жертвуешь мною как разменной монетой — горестно вздохнула царевна, и слезы закапали из её карих глаз.
— Не говори так Клеопатра, ибо твои слова несправедливы в отношения меня!
— Все это слова, Пердикка. Подтверди их делом и возьми меня в жены, — с вызовом произнесла царевна, — или интересы государства для тебя сковывают тебе руки?
— Нет, я не трус! — гордо произнес, только этого и ждавший стратег, — и, не смотря на все сказанные тобой несправедливые укоры, я готов взять тебя в жены.
— Когда!? — тут же спросила царевна, подозревая скрытый подвох в словах стратега.
— Для этого торжества нужно время — начал было Пердикка.
— Жрецу Аполлодору для объявления нас мужем и женой достаточно час, ровно столько же для оформления всех брачных бумаг. Пошли за ним и пусть сегодня же вечером все будет законченно.
— К чему такая спешка, Клеопатра! У меня сегодня назначен военный совет, и мы там будем обсуждать важные государственные дела — запротестовал стратег.
— Я, так хочу — отчеканила царевна, — тем более у тебя будет прекрасный повод удивить своих подчиненных, представ перед ними в новом ранге!
— Хорошо. Я сделаю все, как ты хочешь — согласился стратег, и царевна радостно упорхнула из его покоев.
Не успела за Клеопатрой закрыться дверь, как из соседней комнаты вышел египтянин и стал расточать хвалу Пердикки.
— Поздравляю тебя господин. Все получилось, так как ты и хотел. Сегодня ты станешь мужем Клеопатры и станешь ближе к царю, чем Птоломей, Кратер, Леонат и все остальные высокородные македонцы. Да хранят вас с Клеопатрой великие боги.
