— Вот здесь я, сталбыть, стоял, — почесал пятерней в затылке мужик. — А тень вон там, в том просвете…
— Парни, — позвал ППСников капитан. — Этого отправьте с машиной в отдел. А сами дождитесь скорую… — Ну что, Сергей Валентинович, посмотрим?
— Батюшка, Петер, — позвал Сидоренко, — догоняйте!
27.04.2007 г.
Россия. Владивосток.
В темной комнате мелодично зазвонил телефон. Раздался щелчок выключателя, и ночную тьму слегка разогнал приглушенный свет ночника. К выполненному в стиле «ретро» телефонному аппарату протянулась мужская рука и сняла трубку.
— Слушаю!
— Петр Семен, не разбудил? — поинтересовалась трубка голосом Паши.
— Говори, — сухо бросил Министр.
— Только что Сидоренко с подручными загрузились в машину и на всех порах помчались в сторону Луговой.
— Ай, Паша, молодца! — азартно произнес Петр Семеныч. — Дуй за ними! Я уже выезжаю. Да, перезвони мне через минуту на сотовый.
Петр Семеныч бросил трубку на рычаг. Затем накинул на плечи спортивную куртку — спал он не раздеваясь — и выскочил во двор. Подбежав к припаркованному во дворе автомобилю, он распахнул дверцу и плюхнулся на сиденье рядом с водителем.
— Ильюха, заводи драндулет! — распорядился Министр.
— Хорошо, Петр Семеныч, — Илья протер кулаками заспанные глаза и повернул ключ в замке.
Двигатель завелся с пол оборота, но водитель не спешил трогаться.
— Ильюха, гони в сторону Луговой! — приказал Петр Семеныч. — И быстрее!
— Прогреться бы, двигатель холодный… — попытался оправдаться Илья.
— Какой, мать твою, двигатель! — раздраженно воскликнул Министр. — Гони, Илья!
Понимая, что спорить с шефом бесполезно, Илья врубил скорость и выехал со двора на дорогу. В кармане Министра пиликнул сотовый.
— Да, Паша! Куда? В сторону Баляева? Не выпускай их из виду! Телефон не вырубай! Илья, добавь ходу! — приказал водителю Петр Семеныч.
Илья укоризненно покосился на спидометр — сто двадцать — но послушно вдавил акселератор в пол. Машина подпрыгнула, пассажиров вдавило в удобные кресла. Машина почти летела по пустынному ночному городу.
— Что? Повернули на озерах? Остановились у центрального входа в парк? Не приближайся, я скоро буду!
Автомобиль стремительно проскочил Луговую и, визжа покрышками, свернул в сторону Баляева. Подъезжая к повороту на озера, Петр Семеныч увидел машину Паши, стоящую на обочине с погашенными фарами.
— Илья, жди здесь! — Петр Семеныч выскочил на дорогу и запрыгнул в услужливо распахнутую Пашей дверь джипа.
— Давай к ним! — указал Петр Семеныч на скопище автомобилей возле входа в Мингородок.
— Куда? — тормознул джип сержант, когда они подкатили к машине ФСБешников.
— Мы с ними! — решительно заявил Министр. — Сергей Валентинович!
— Батюшка, Петер! Догоняйте! — донесся из парка голос майора Сидоренко.
— О! Зовут! — улыбнулся Петр Семеныч, отодвигая сержантика в сторону. — Здравствуйте, батюшка Феофан! Привет, Петер!
Старик лишь ответно кивнул и вошел в парк. Мистерчук пристроился рядом с Петером Незнански.
— Чувствуешь что-нибудь? — поинтересовался Петр Семеныч.
— Пока нет, — признался вампир. — Постой! — он остановился возле безжизненного тела. Раздувая ноздри, он принюхался, а затем уверенно направился к копошащимся в кустах Мысливчику и Сидоренко. За ним хвостом потянулись батюшка с Петром Семеновичем
— Никаких следов, ешь твою медь! — выругался капитан. — Не видно ни хрена!
— Это одно из свойств присущих вурдалакам, — пояснил батюшка. — Они почти не оставляют следов…
Петер упрямо пер по кустам, не обращая внимания на замечания товарищей.
— Давай за ним! — произнес Сидоренко, пристраиваясь за взявшим след вампиром.
Возле засыпанного мусором люка Незнански остановился, потоптался на одно месте, а затем уверенно указал на люк:
— Он ушел туда, вниз!
— Да в эту щель даже кошка не пролезет, — сомнением произнес Мысливчик. — Хотя…
Он присел на корточки и, подсвечивая себе фонариком, принялся изучать узкий лаз. — Вот здесь вроде камень недавно сдвинули. Эти от росы мокрые, а вот этот — сухой! Он поддел камень и перевернул его на другой бок:
— Точно с этой стороны он мокрый! Придется очистить лаз, иначе мы не пролезем.
— Тогда, за работу! — закатал рукава Министр.
— Петр Семеныч? — удивился капитан. — А вы как здесь?
— Ну, у нас, женщин, свои секреты! — уклончиво ответил Министр. — Разве я мог пропустить такую облаву?
— А, черт с вами, оставайтесь! — махнул рукой Мысливчик. — Давайте поторапливаться.
Когда небосклон слегка посветлел, люк был очищен от груды мусора. Взорам охотников открылись ржавые скобы, уводящие в темноту канализации.
— Лезем? — спросил Петр Семеныч.
— Сначала я, — закинул ногу в люк Незнански.
— Правильно, — одобрил действия вампира батюшка Феофан. — Так, робятки, последний инструктаж, — произнес старец. — Если мы его найдем, желательно брать живым! Вот, — он вынул из сумки, которую держал в руках, тонкую мелкоячеистую металлическую сеть, — в эту ловушку.
— Серебряная? — поинтересовался Петр Семеныч.
— Не только, — ответил батюшка. — Сделана она из нательных крестиков истинно верующих в Господа, освящена, заговорена, намолена… В общем, попотели над ней в свое время изрядно! Блокирует практически любые магические потуги кровопивцев!
— А если просто из серебра?
— Простым серебром лишь тело упыря связать можно. Но от чар их богопротивных она не поможет. Зачарует — сам с него сеточку снимешь! Так, не отвлекай меня! — нахмурился батюшка. — Не тот момент… Если хочешь, мы с тобой на эту тему позже поговорим… Серебряные пули у всех есть?
Мысливчик и Сидоренко кивнули. А вам — осиновые колья! — Феофан вынул из сумки остро заточенные деревяшки и вручил их Паше и Министру. — Не оплошайте, парни!
Петер Незнански, как и договаривались, первым исчез в люке. Следом за ним, по-старчески кряхтя, уцепился за скобы батюшка. Ловчую сеть он повесил себе на шею.
— Петер? Что с тобой? — заметив некоторую расхлябанность в движениях вампира участливо поинтересовался батюшка.
— Восход, — односложно ответил Незнански. — Слабею я…
— Отлично! — потер руки батюшка, значит, и ему сейчас не сахар!
Охотники собрались в трубе и нерешительно переминались с ноги на ногу, гоняя по трубе зловонную канализационную жижу. Незнански вновь принюхался и пошел вдоль водостока, придерживаясь рукой за стену. Остальные потянулись за ним. Возле пролома в стене, Незнански застыл словно вкопанный.
— Здесь! — прошептал он.
«Ты уверен?» — жестом уточнил батюшка, разворачивая сеть.
Незнански скупо кивнул. Батюшка поманил к себе Сидоренко и подал ему краешек сетки:
— Крепи.
Они ловко натянули сеть на пролом.
— А теперь самое трудное — ждать, — сказал батюшка, опускаясь на корточки и приваливаясь спиной к склизкой канализационной трубе.
* * *
Гуго очнулся часа через три после рассвета. Чувствовал он себя вполне сносно, если принять во внимание то, что проявление активности в дневное время для обычного вампира так же противоестественно, как и для любой ночной твари. Гуго, не открывая глаз, пошарил вокруг руками. Нащупал полиэтиленовый пакет с заранее приготовленными чистыми вещами. Он понимал, что бродить по городу в окровавленной и истрепанной одежде крайне не разумно. Пусть, даже он и полон сил и сможет зачаровать сразу десяток-другой смертных, но отвести глаза всем окружающим, ему просто не под силу. Наверное, даже сам Патриарх не провернет такой фокус. Хотя, кто его знает? За тысячу лет существования, можно научиться всякому, а не только разгуливать под смертоносными лучами солнца. Он взял пакет под мышку и нырнул в земляной лаз. Лазорев, выскакивая в канализационную трубу, даже не понял, что произошло. Он взвыл, запутавшись в прочной металлической сети, причиняющей жгучую боль одним лишь своим прикосновением. Куда-то враз пропала накопленная с таким трудом магическая энергия, даже обычная физическая сила оставила его. Он стал беспомощным, словно младенец. Чьи-то крепкие руки схватили его, слегка высвободили из причиняющей страдания сети голову. На лоб лег какой-то тяжелый предмет, а на затылке затянулся прочный кожаный ремешок. Мир вокруг Гуго сжался в горошину и исчез.
— Фух! — вытер со лба обильно выступивший пот батюшка. — На этот раз обошлось!
Петр Семеныч подошел к опутанному сетью вампиру и в свете фонаря рассмотрел большую тускло блестящую металлическую пентаграмму, удерживаемую на лбу вампира с помощью прочного кожаного ремня.
— Что это? — поинтересовался он у старца. — Похоже на пентаграмму.
