По дороге узнал, почему «луазик» неисправен. Шофер рассказал. Он хотя тоже из мобилизованных, но шоферы между собой плотнее общаются, интересов общих много. Я плакал… Блин, один в один, как в нашей части с такой же машинкой было. Этот вездеходик числится еще и плавающим. Ну, естественно, его сразу же решили в роли амфибии испытать. Только вот есть у нас, русских, давно замеченная мною особенность — инструкции мы читаем после того, как механизм сломается, а не до его включения. Так и в этом случае, инструкции никто, понятно, читать не стал, заправили, сели и поехали. И даже проплыли сколько-то по речке, ага. Только вот перед тем, как плавать на этом агрегате, надо сначала множество точек загерметизировать специально приложенными в комплекте заглушками. Поэтому шедшая по воде машина начала слегка наполняться водой, на что наши бравые «горе-плаватели» и внимания особого не обратили, а потом резко утопла. Экипаж резво выбрался на берег, тем более что речки в Подмосковье, если подойти с нормальными мерками, ручьи скорее напоминают. Машину вытащили позднее, после того как все участвующие получили плоды из семейства дыневых от командира части. А вот сообщать наверх и, соответственно, получать дыню самому тогдашний командир не решился. Поставили горе-амфибию в гараж, якобы законсервированную, и все. Так и остались я и командир летной группы без положенной машины.
Хорошо, что дома побывал. Оставил жене полученную от начфина сумму, немного продуктов, того самого «гасээма», про который пишут, что это целых пять раз он, и на всякий случай «макарку» с патронами. Благо супруга с ним довольно ловко управляется. В Германии с женами военнослужащих часто стрельбы проводили. Раз уж тут такие непонятные банды бродят, пусть у моей половины хоть один шанс, но будет. Небольшой и не лишний. Наскоро с женой новостями перекинулись, узнал, как она, как дети. Дочь, оказывается, по-прежнему в своей фирме трудится, у них там в связи с войной работы даже прибавилось. Ну, с энергетикой связано, понятно, что в таких условиях важнейшее направление. С сыном тоже все в порядке, он у меня в военной конторе работает, их мобилизация не затронула. Ну, хотя бы про своих узнал, теперь на душе спокойнее, можно воевать дальше.
Вернувшись в часть, успел посмотреть телевизор в комнате отдыха, куда всех собрал замполит, то есть, тьфу, по-новому — заместитель командира по воспитательной работе. Показывали взлет на бомбежку тылов врага моих сослуживцев по дальней авиации. Когда показали взлет «Ту-22М», большинство из моих ребят косились на меня. Да, это точно наши, родной 52-й гвардейский, даже пейзаж аэродромный знаком до боли… Интересно, как они там? Думаю, без потерь. Все же фрицам против современных бомбардировщиков бороться нечем. Не то что «грызунам», которые один самолет моих однополчан все же сумели сбить. Вечная вам память, парни, погибшим, выполняя свой долг. Вечная память и вечная слава.
После показа разошлись по работам. У нас, в принципе, все уже было готово, но лишний раз проверить не помешает. Тем более что основная часть бойцов под командой лейтенанта Крупнова отправились на полигон. Командование выделило аж по два рожка на стрельбы вспомогательного, в сущности, подразделения. Хотя, кто его знает, на войне всякое бывает, и тыл фронтом может стать запросто, так что пусть учатся. Хуже не будет. Жаль, самому пострелять не удастся, но мне тут местный оружейник все пристрелял еще сутки назад и к нормальному бою привел. Так что обойдусь. Да и других дел полно.
Пока работал с документами и осматривал матчасть, появилось время подумать и о происходящем. Удивительно, но наше начальство, похоже, совершенно не собирается применять «эйч-бамб». Почему бы? Обдумывал и так и этак, но все же пришел к определенным выводам.
Первое, конечно, заключается в нежелании заполучить неподалеку от своей территории радиоактивные зоны. Что бы там ни болтали про «чистую бомбу», любая, даже нейтронная боеголовка дает сильное радиоактивное заражение местности. Оно нам надо? Особенно с учетом радиофобии после Чернобыля, всех этих слухов о мутантах и тому подобном.
Второе, если подумать, тоже очевидно. Германские верхи не желали сдаваться даже после превращения почти всей страны в развалины и потери девяти миллионов гражданских. В одном Дрездене, по данным полиции, погибло столько же народу, что и в Хиросиме. Почему наши верхи должны надеяться, что в случае применения атомных бомб они капитулируют? Японцы, например, что бы штатники ни говорили, сдались не от атомных бомбардировок, а после начала советского наступления. К тому же ОДАБы действуют немногим хуже и местность не заражают. А потери сухопутных войск… когда нашу «элиту» останавливали потери простых солдат? Ни при царях, ни при коммунистах, ни тем более сейчас. По этому поводу они точно переживать не будут.
Ну и наконец, третье. Если мы хотим стать «Империей Добра» этого мира, то нам тем более незачем делать европейцев своими врагами. Наоборот, думаю, сейчас вовсю разворачивается обработка всех дипломатов, которые у нас сидят, в Генштабе и Министерстве иностранных дел вовсю бумажки кропают, планы разрабатывая, как мы всех этих «бедных европейцев» возьмем и освободим. Ага, да еще и в Европейский союз объединим. А что, при нашей, пусть и разваленной экономике, да еще Европу добавить, всем остальным претендентам на это место остается только локти грызть.
Не уверен, что прав, но скорее всего именно так у нас в верхах рассуждают и действуют. Наше правительство, конечно, не столь открытое, как в Прибалтике, где, помнится, даже по интернету заседания показывают, но, в принципе довольно предсказуемое в своей политике.
И тут меня вообще осенило. Этот самый северный на свете пушной зверек, это ж вслед за внешними пертурбациями точно внутренние разборки грянут. Начнется такая борьба за власть, что только держись. Как в том анекдоте о мире: «Будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется». Бляха от ремня, и чего я такой умный? Тянул бы себе армейскую лямку и радовался, что нацистов бьем, а я еще и грядущие перемены высчитываю. «Чтоб тебе жить в эпоху перемен», — так китайцы ругаются, насколько помню. Вот я точно вижу, что ждут нас перемены, причем эпохальные. К лучшему или нет, будем посмотреть.
День заканчивается совещанием у командира. Подполковник смотрит явно весело, тоже маньяк боевой, как и все спецназеры, блин. На завтра на 12.00 назначено перебазирование. Летный эшелон — самостоятельно, а остальные — с «Внуково» на транспортниках. В Березу, так ее и разэтак. Похоже, наши к наступлению начинают готовиться.
Александр Маслов, старший лейтенант Российской армии. Где-то под БродамиТретий день войны я встречал усталым и плохо выспавшимся. Армейская привычка мгновенно засыпать в любой обстановке, когда есть такая возможность, у меня еще не выработалась. На срочной службе я мог спокойно спать рядом с работающим дизель-генератором и громыхающими гусеничными машинами «Буков». Но сейчас шумящая техника и гудящие вертолеты выспаться не дали.
Вечером двенадцать боевых вертолетов нашей группы нанесли удар по фашистским обозам. Летчикам повезло. Работали они, как на полигоне. Противодействия не было. Немецкой авиации в воздухе не наблюдалось, а зениток у обозников не имелось. Потом пришел черед ночников. От заката до рассвета они терроризировали немецкие тылы. Под прикрытием темноты движение у фашистов оживилось, опыт подсказывал, что ночью бомбежек можно не бояться. Но на этой войне весь опыт, накопленный за два года войны, пошел насмарку.
Утром на пилотов-ночников смотреть было страшно. Круги под глазами, посеревшие лица, нетвердая походка. Но при этом такие довольные! Каждый из них за ночь сделал по несколько вылетов. И никто не привозил обратно нерасстрелянный боекомплект, кроме «Игл» и ПТУРов, которые генерал просил поберечь. Представляю себе, что сейчас творится на дорогах!
С рассветом началась боевая работа для дневных вертолетов. Теперь они летали не одной большой группой, а звеньями, по две-четыре машины. Охота за тыловиками не прекращалась. Как только вертолет садился, его сразу же начинали готовить к следующему вылету. Летчикам прямо к машине приносили покушать, оружейники пополняли боекомплект, техники лезли в потроха вертолетов, заправщики заливали в баки новую порцию топлива. Такая карусель длилась целый день.
Кто из пилотов и что разбомбил, я так и не узнал. Все тактические доклады и инструктажи прошли мимо меня. Так много в жизни я еще не бегал! Подполковник Кузьменко использовал нашу группу в качестве «горячего резерва». Мы не были приписаны к конкретным машинам и бежали туда, где начинался аврал. Меня же он сделал фактически своим «адъютантом». Я носился от машины к машине, разбирался в проблемах, докладывал подполковнику, контролировал выполнение его приказов.
